Андрей Сухин - превратности судьбы - превратности любви
Но не получилось. Вернее не получилось продемонстрировать именно на Галине, но зато успешно получилось со мной, поскольку я сунулся под ее горячую, полную магии руку. Меня словно лошадь копытом лягнула или носорог боднул. Я пушинкой отлетел назад и врезался в в стену кухни. В глазах у меня потемнело, и я перестал отвечать на внешние раздражители.
Когда я пришел в себя, то обнаружил, что лежу на кровати в комнате. Болит голова, грудь и даже задница. Чувствовал я себя отвратительно. Влажная тряпочка у меня на лбу помогала бороться с болью лишь в какой-то мере.
Я повел глазами по сторонам. Мои девушки присутствовали тут, в спальне. Все разом! Без ссор, без скандалов, без ругани они стояли вокруг кровати и молча смотрели на меня.
Видимо после того, как я отключился, выяснение отношений продолжилось, поскольку на скуле у Галины имелась заметная ссадина, ее сложная красивая прическа исчезла, а волосы были стянуты теперь простой резинкой в хвост. Под левым глазом у Иры наливался впечатляющий синяк.
Внешний вид Леночки и Светы не изменился. Похоже, они не принимали участия в потасовке.
Кряхтя, словно старый дед и постанывая (на сей раз, притворяться не пришлось, болело практически всё тело) я поднялся с кровати и, не обращая внимания на скандалисток, побрел в ванную. Робкие попытки Ирины и Галины помочь мне, я отверг, прорычав настолько грозно, насколько позволяло мое болезненное состояние.
- Я сам!
Умылся холодной водой. Несколько раз наклонился-выпрямился и когда почувствовал себя более-менее сносно, вышел из ванной. Почетного караула по моей встрече около ванной комнаты выстроено не было, и я порадовался, что девушки такие сообразительные, а то я с удовольствием бы рыкнул на них и ещё раз. Но не получилось. Прихожая была пуста. Я заглянул на кухню. Да так и есть. Вот они, все тут сидят на табуретках вдоль стены, положив ручки на колени, и в таком виде очень напоминают школьниц. Диванчик был свободен.
- Всё правильно. Всё как надо... - пробормотал я себе под нос.- Часть третья, заключительная, как и полагается в хорошей пьесе.
Я взял за руку сидевшую с краю Ирину.
- Пойдем со мной Ирочка на диванчик. Хочу тебя кое о чем спросить!
Ирочка, несмотря на впечатляющий синяк, оказалась в отличной форме, не то, что я, и мигом удобно устроилась на диванчике, кокетливо скрестив при этом ножки и расслабленно откинувшись на спинку. Я усаживался на диванчик намного дольше, поскольку действовать приходилось очень осторожно. При любом резком движение происходило обострение и усиление боли. И не где-то в одном месте, а казалось по всему телу сразу.
"Какие, однако, хорошие инструкторы у моей Ирины! - восхитился я про себя. - Один удар и я в ауте!"
Пока я устраивался поудобнее на диванчике, на подлокотник диванчика справа от меня, тоже очень аккуратно, тихо, вкрадчиво и без всякого дополнительного приглашения устроилась Света.
Она вопросительно поглядела на меня и, не увидев возражений, осторожно обняла меня за шею. Сидевшая слева Ирина обнимать меня не стала.
"Чует кошка, чье мясо съела!" - подумал я.
Я на нее не сердился. Так уж все вышло. Но провести некую воспитательную работу с Ириной было надо. Что-то повадилась она охаживать меня, и магией, и кулаками.
- Ирочка, милая, ты ведь меня любишь?
Ирина, ожидавшая совсем другого, энергично закивала головой.
- Очень люблю... очень... в отличие от многих других! - при этом ее взгляд уперся в сидевших рядышком, словно две подружки на табуретах у стены Леночку и Галину.
- Я в этом был уверен и из-за этого никак не мог решить такую загадку: почему мне от тебя достается больше всех? Только сегодня ты меня дважды ...э ... э ...обижала. Но я подумал-подумал и понял: ты просто слишком уж всерьез восприняла народную пословицу `кого люблю, того и бью`. Если судить по этой пословице, то ты действительно любишь меня гораздо сильнее, чем остальные из присутствующих здесь.
На лицах Леночки и Галины расплылись злорадные улыбки. Света сидевшая рядом, кажется, даже дышать перестала, не то, что позволить себе улыбнутся над своей подругой. Ирина покраснела и опустила голову.
- Прости, Вадим! - пробормотала она. - Я не хотела... Так уж получилось...
Глаза ее заблестели, и слёзы могли закапать в любую секунду. Я, как и любой нормальный мужик женских слез терпеть не мог, а уж быть причиной их и вовсе не желал. Я торопливо обнял Ирину.
- Ирина, - прошептал я ей. - Я же пошутил. Я тебя люблю и не хочу, чтобы ты плакала из-за меня. Ну, стукнула и стукнула. Я ведь понимаю, что не нарочно.
Слёзы, не успев выйти наружу, тут же исчезли и успокоившаяся Ирина обняла меня в свою очередь.
Света, которая хоть и была рядом, но казалась такой же далекой, словно сидела у стены, а не со мною рядом. Именно об этом я подумал, когда Света тихо, вкрадчиво, но настойчиво устроилась у меня на коленях. Всё правильно: дружба дружбой, а пирожки врозь. Даже ласковая и кроткая Света может взбрыкнуть, если ее раз за разом игнорировать.
Так что я растопырил руки пошире и обнял двух моих магесс сразу. Почти обнял. Чуть-чуть рук не хватило, но это были мелочи.
"Вот если бы ко мне с двух сторон прижались две Гали, то у меня точно были проблемы с длиной рук, а так все в порядке!" - подумал я, решив быть оптимистом.
И вообще я устроился здорово. Обнимаю двух девушек сразу, они меня тоже целуют с двух сторон. Линия разграничения проходит точно посередине моего носа. Я же не признаю никаких линий и целую Ирину и Свету куда хочу. Сколько эта идиллия продолжалась я не знаю, и прерывать ее я уж точно не собирался. Понятно, что девушки настрадались, глядя, как на их глазах, их Вадима, обнимают все кто ни зайдет в квартиру. Да ещё и целуют при этом совсем не по-братски. Да ещё и ограничиться поцелуями не хотят. А хотят замуж за него! А они как сиротки просидели всё время на табуретках у стены! Кстати, сидевшая у стены очередная партия наблюдательниц вела себя тихо, корректно и ни возгласами, ни комментариями разворачивающемуся перед ними действу не мешала.
- Вадим, - прошептала мне в ухо уже успокоившаяся, любопытная Ирина. - Ты же уверял, что можешь создавать защиту, а почему тогда сейчас, когда я в тебя случайно попала рукой...
"Как она изящно назвала этот свой удар правой - `попала рукой!`" - подумал я.
- ...то я не ощутила у тебя никакой защиты?
- Так ее и не было, - охотно прошептал я в ответ.
К моему рту были приставлены сразу два аккуратных девичьих ушка.
- У меня же защита зависит от эмоций. А когда я вижу любую из вас, мои милые, то испытываю одну-единственную эмоцию - любовь! А любовь и защита несовместимы! Или вы полагаете, что и в присутствии вас, любимых, я должен тоже стараться создавать `кольчугу`?
