Юрий Пашковский - Кружева Бессмертия
Впрочем, прими Ракура Тень не здесь, в Подземелье, где его внимание исказило и Тиэсс-но-Карана, и Тень, и самого Уолта…
Не было бы ни невредимых, ни живых. «Равалон должен быть разрушен!» — возвещал Отражение, пытаясь Возродиться — в этом, прошлом, позапрошлом рождении. Равалон должен быть разрушен — и лишь тогда Сила Меча без остатка станет принадлежать Нами. А Нами — Мечу. Принадлежать. Без остатка. Со всеми своими реинкарнациями.
Не будет тогда Нами.
Ты всегда понимал это. Во всех своих перерождениях.
Еще одна причина отказывать Тени.
При виде Уолта Глюкцифен заорал и попытался исчезнуть. Но исчезать было некуда, они и так находились в Искаженном Месте козлоголового, в его Функции. Совмещая свою особую, принадлежащую лишь убогам Искажения энтропийную субреальность с пространством Равалона, Глюкцифен добивался извращения восприятия, сознания, действительности. Теперь Уолт знал это. Секунду назад, входя в Функцию козлоголового, он и не догадывался, каков механизм ее действия.
Фа Чоу Цзы поднялась навстречу Уолту. Потрясенно разглядывая Магистра, она машинально сотворила развеивающий морок Жест. Истребительница Драконов выглядела неважно.
— Уберхаммер мертв, — сказал Уолт. — Вы можете вернуться в основную реальность Подземелья.
— Как мертв?! — и без того выпученные глаза Глюкцифена чуть не покинули глазницы.
— Как мертвец, — пояснил Уолт. — Бегает сейчас на побегушках у титанов в Тартарараме.
Об истинной судьбе Разрушителя Ракура умолчал. Тень оказался изощренно жесток. Обладающее разумом ничто, в котором никогда не появится нечто. Гм, такое и представить-то почти невозможно.
— Но… — Глюкцифен задрожал. — Он был с одним из тех, кто… кто напал на меня и магов… Он… Он сам пытался убить госпожу Цзы, когда она расправилась с ранившим меня существом! Я едва успел ее спасти!
Только сейчас Уолт обратил внимание на то, что вместо правой ноги у козлоголового мерцает нечто вроде декариновой палки. Кто же это так убога?
Меон предложил подняться в Астрал, повернуть вспять эфирное отражение Реки Времени и посмотреть, кто лишил Глюкцифена конечности.
Не надо. Это тоже неважно.
— Предатель мертв, — устало сказал Уолт. — Что ты еще хочешь узнать, Глюкцифен? Что подвигло Уберхаммера на предательство? Я не знаю. И не хочу знать, — последние слова адресовались скорее Меону, поспешившему предложить узнать о причинах вероломности Таллиса.
— Я хотеть знать, как Уберхаммер умереть.
Фа Чоу Цзы.
Смотрит внимательно, вглядывается, напрягает магическое зрение, пытаясь разобраться, что не так с Уолтом. Ничего, токи Меона даже Божественными Глазами не увидеть.
А почему Истребительница Драконов так внимательно разглядывает его внизу?
Уолт покраснел, вспомнив, что Возродившийся Тень полностью сжег его одежду и позаботился только о регенерации тела.
Набор предложенных Меоном доспехов, подходящих скорее великанам, а не человеку, Уолт отверг не разглядывая. Неважно, что в них он сможет ударом кулака крушить замки гномов. Сражение, ждущее Уолта впереди, будет сложным, но в нем не понадобится телесная мощь.
Простая одежда. Сапоги, порты, рубаха. Нет, огненного плаща не нужно. И корону из света. Обойдусь без ледяных скипетров. Пажей из Тьмы попрошу оставить в этой самой Тьме. Номад Порядка как оруженосец мне и подавно не нужен. Почему? Нет для него подходящего оружия. Какой еще Меч Истины? Нет, спасибо, не нужно.
Не нужно, я сказал!
Символ Инобытия, пробужденный от давней спячки, всячески стремился угодить Уолту. Ракура чувствовал, что подавляемая Тенью Сила способна брать сумасшедшие займы магической энергии, волшебного оружия и чародейских артефактов по всему Мультиверсуму и чуть ли не в других Мироустройствах. Ради восстановления Меча из Осколков Меон был готов на все.
Ты уже помнишь, Уолт: это не та Сила, которую впустили в мир Первозданные титаны. Это изменившийся под воздействием Брата и Сестры Меон. И он иное самому себе.
Но ты понимаешь: как и Тень, он стремится вернуть свою истинную Силу. Первый шаг сделан. Пускай не по своей воле, пускай Тиэсс-но-Карана была взломана, искусно взломана, но ты уже начал сливаться с Тенью.
И кто знает, когда тебе захочется окончательно воскресить Символ Инобытия. Через сто лет? Завтра? Уже сейчас?
Сам не знаешь. Поэтому должен поспешить.
— Я убил его, — честно ответил Уолт восточной волшебнице. — Не сам, мне помогли.
Укоряющий взгляд Истребительницы Драконов заставил его поспешно ответить на незаданный вопрос:
— Нет, Фа. Власть убивать Бессмертных не была со мной все это время. Я не мог защитить Джетуша.
Она не поверила. Что ж, Уолт и сам бы не поверил. Не было власти отправлять богов и убогов в Тартарарам, а теперь с бухты-барахты появилась?
Ракура даже сказал бы такому вруну, что он лжет. Фа промолчала.
Надо спешить.
— Позаботьтесь об Эльзе. — Да, Меон, вот тут ты молодец. Уолт положил девушку на соткавшийся из воздуха диван, провел рукой по щеке, накладывая Большую Руку Исцеления. Поджал губы, осознав ошибку. Большая Рука Исцеления подходила только чародеям, направляя их магические резервы на выздоровление. Эльзе, как простому смертному, нужна была Малая Рука.
Как простому смертному.
Гений, надежда Конклава, носительница Наследия титанов — больше не маг.
Это целиком и полностью твоя вина, Уолт. Посмотри на девочку, из-за тебя потерявшую цель своей жизни. Хорошенько посмотри.
«Как же я раньше не замечал схожести? — подумал Уолт, отступая от дивана. — Или Тиэсс-но-Карана не давала увидеть? Ведь она так похожа. Страшно похожа…»
— Куда ты? — Глюкцифен схватил Уолта за руку. Крепко схватил. Не сразу вырвешься.
— В Цитадель. — Он ничего не собирался скрывать.
— Не ходи, юноша, — попросил Глюкцифен. — Цитадель…
— Что с ней?
Козлоголовый вздрогнул.
— Не знаю. — Убог склонил голову. — Но… Мой господин… Лорд-Повелитель Аваддан… Юноша, каждый из слуг властителя Кратоса обладает связью с Лордом. Я постоянно ощущаю его, где бы ни был, куда бы ни отправился. Даже выполняя миссию в Небесном Граде, даже оглушенный и ослепленный Верховной Властью Высшего Пантеона, я чувствовал присутствие моего господина. Чувствовал… А сейчас — не чувствую!
— Мне нужно в Цитадель, — холодно ответил Уолт. Он понял, что хотел сказать ему козлоголовый, но…
На сочувствие не было времени.
Надо спешить.
— Если… — Глюкцифен затрясся, как в припадке. — Если мой господин… если Лорда-Архистратига Аваддана не стало… Если…
