kissherdraco - Жажда/water (СИ)
— По-твоему, это и есть решение?
Гермиона покачала головой.
— Я не знаю, — выдохнула она.
— Ты что, намерена и дальше так считать? После всего этого? — все еще невозмутимым голосом. До тех пор, пока он может, он будет оставаться спокойным.
— Я сказала, не знаю, — ответила она, в её голосе мелькнули нотки раздражения и снова исчезли. — Это… ты — то, как ты уходишь, и… Гарри — он всё ещё в больничном крыле и… Рон…
Драко с силой сжал челюсти.
— Пустое. Опять одни пустые фразы, Грейнджер.
Она кивнула: — Знаю. Пустые для тебя. Не для меня.
— Я думал, с этим мы уже разобрались.
Гермиона облизнула пересохшие губы: — Я тоже. В смысле, что мы уже разобрались. Просто я… Я не знаю. Я не могу думать прямо сейчас. Всё случилось так быстро. И я не хочу бороться. И говорила, что и не хотела бороться.
Они никогда на самом деле и не разговаривали друг с другом. Это было просто бесполезно.
Слова испаряются, игнорируются или попросту отскакивают. Редко когда доносят свой смысл. Если только насквозь не пропитаны чем-то, что неминуемо приводили к дурным последствиям. Единственный прогресс в их отношениях — они, наконец, перешли к действиям. К тому, чем они занимались. Насилие. Секс. Именно на этом все и держалось в течение этого времени. А слова всегда были бесполезны. Безумие в многословии.
Словно Драко догадывался о том, что случится дальше — чтобы только сделать следующий шаг, перейти на следующий этап, согласно плану этой истории. Слова — как средство что-то изменить. Люди начинают говорить по-другому. Словно прозревают. Словно до них начинает доходить суть вещей. А сюжет все еще должен развиваться до какого-то определенного момента. И тебе только и остается, что бесконечно мириться с происходящим, пока твоя собственная история не закончится. У тебя только и есть скучная, серая реальность всего этого. Без вариантов на побег.
Нужно всё изменить. Если он собирается хоть в чём-то её убедить. Всего лишь один разговор без доказательных действий. Только слова.
— Я хочу сказать кое-что. И если даже так выйдет, что в ответ я услышу лишь старую добрую грейнджеровскую оборонительную хрень — давай, будь любезна. Но не могу обещать тебе, что стану это слушать. Потому что слышал это и прежде и отлично вникаю, что ты просто зациклилась на этом. Ты вещаешь это для собственного успокоения, — и прежде, чем ее злость выльется в словесную форму, он продолжил: — но я не виню тебя за это. Ты терять куда как больше, в отличие от меня. У тебя все еще есть семья и друзья. Должность Старосты. И всем этим ты рискуешь из-за меня.
Конечно же, раздражение уже давно захлестнуло и выплеснулось в ее обычной недовольной манере: — Не называй это «оборонительной хренью»! Считай, что это здравый смысл.
— Как угодно.
— Считай, что это причина. Или… считай, что это реакция на всю ту боль, что ты причинил нам.
— Я сказал — без разницы! Словесный понос — не иначе.
— Ты пытаешь вывести меня из себя?
— Нет. Ты сама себя накручиваешь. Впрочем, как и всегда, — ответил он. — А знаешь, почему так с тобой происходит? Потому что ты сама загоняешь себя в рамки. Ты раз за разом не можешь сдвинуться с мёртвой точки. Боишься позволить себе почувствовать что-то по-настоящему, вместо этого ты тратишь все силы, отрицая это.
Гермиона медленно накрыла ладонями колени — жест, который явно указывал Драко на то, как она изо всех сил старается остаться невозмутимой. Она подняла взгляд и улыбнулась ему — скорее саркастически.
— Предлагаешь обсудить эту проблему? — спросила она. — Значит, причиной, что я не могу полностью осознать каких бы то ни было чувств к тебе, заключена во мне? Потому что я мазохистка, помешанная на эмоциональных и физических самобичеваниях, так?! А может потому, что как только я начинаю разбираться в путанице своих чувств, ты в очередной раз выкидываешь что-то, типа как — отправить Гарри в больничное крыло? О, или вдруг нарисовался кризис веры и решила, что ты просто не хочешь связываться с грязнокровкой в конце концов? А может ты начал снова дружелюбен с компашкой из Слизерина, словно ничего этого и в помине не было? — она засмеялась и хлопнула себя ладошкой по лбу. — О, спасибо тебе, Драко, огромное за то, что все прояснил для меня. Я ведь только этого и жду, чтобы мне открыли глаза, как я банально не замечаю за собой очевидного.
Драко чуть пододвинулся.
— Очень смешно! — нашелся он. — А теперь мы можем попытаться поговорить на более спокойных тонах? Ты сама сказала, что против ссоры.
— Ну конечно, это же я вечно лезу в драки сломя голову и в приступах отчаяния, так ведь? Я и только я, — еще не договорив, она поднялась, нерешительно замерев, словно не знала, в каком направлении двинуться дальше. Вместо этого, она так и продолжала стоять, неуверенно переминаясь с ноги на ногу, с нетерпением глядя на Драко.
— Чего ты так агрессивно всё воспринимаешь? Я просто хотел, чтобы мы поговорили. Если нет, то ты хоть послушай.
— Ой, а как же быть, если я не в настроении, Малфой? Ты хоть можешь себе представить, что я могу быть просто не в настроении? Чтобы ты со мной говорил и излагал свои содержательные наблюдения обо мне или Гарри или Роне? Ещё бы — ты же нас так хорошо знаешь! — её кулаки сжались.
Драко должен был предугадать, что к этому идет. Даже по её позе а-ля «у Гермионы пошатнулись нервишки» можно сразу предугадать о её вспышках ярости. И, конечно же, это случится, стоит Драко только открыть рот. Но она уже была не в духе. Прямо обозлилась из-за чего-то. И наверно это должно быть вполне очевидным для Драко, учитывая обстоятельства. Но он ничего не мог с собой поделать. Потому что у него особая ставка на этот разговор. Сказать ей кое-что такое, что неотъемлемо от прошедших месяцев. И если эта упрямая девчонка позволит ему вставить хотя бы слово, это уже будет каким-никаким прогрессом.
Драко тоже поднялся на ноги, и эта знакомая разница в росте снова позволила ему взглянуть на нее сверху вниз.
— Ты сама себя слышишь? — нахмурился Драко, чуть повышая голос до ее тональности. — Для тебя так невыносимо слышать, что я многое о тебе знаю? Спорим, ты угрохала уйму времени на анализ моей сложной душевной организации и на соответствующие выводы. Ты буквально из кожи вон лезла, только чтобы раскрыть мне на это глаза, правильно, Гренйджер? Ты что, в силах понять таких, как я, которые и сами-то понять себя не в силах? Не притворяйся, будто не жаждала постоянно озвучить свои ежедневные заметки на тему моего ментально и психологического образчика.
— В общем-то, я ежедневно борюсь с желанием сказать, чтобы ты взял себя в руки!
