Инна Кублицкая - Карми
Карми и Стэрр пошли дальше.
Какой-то человек вышел на улицу и встал, улыбаясь незваным гостям.
— Добрый день, — сказал он.
Карми остановилась, Стэрр, будто по инерции, сделал два лишних шага и занял нейтральную позицию между Карми и приветливым чужаком.
Чужак удостоил его дружелюбным взглядом и перевел внимание на Карми, правильно выделив ее как главную.
— Зашли в гости? — спросил он как ни в чем не бывало. Говорил он по-майярски довольно чисто.
— У вас очень интересно, — мягко ответила Карми. В ее тоне явно читалась готовность подчиниться возможному намерению чужаков выставить обоих непрошеных посетителей за пределы охранительной стены. — Меня зовут Карми, а это — Стэрр.
— Я слыхал о тебе от Крамера, — заметил чужак. — Меня зовут Томас.
Карми насторожилась: Мангурре рассказывал о трех людях, носящих имя Томас, — возможно, это имя было довольно распространенным среди пришельцев. Этот Томас по приметам напоминал нужного ей человека.
— Томас Кениг? — переспросила она.
— Верно, — подтвердил чужак. — Ты знаешь меня?
— Я тоже слыхала о тебе от Мангурре, — улыбнулась Карми. — Могу я попросить тебя о милости? Разреши нам стать твоими гостями.
Если Томас счел это предложение вызывающе-неприличным или попросту бестактным, то на его лице это никак не отразилось.
— Буду рад назвать вас своими гостями, — сказал он непринужденно. — В самом деле рад. — Томас повел рассеянным взглядом по улице. Вокруг них, на довольно большом расстоянии, уже собралось несколько любопытных. — Ты предпочитаешь погулять по поселку или зайдешь ко мне? — спросил он. — Могу я предложить вам позавтракать?
— Не откажусь. Мангурре рассказывал о вашей кухне довольно забавно. Да и привычки Крамера… — Карми пожала плечами и улыбнулась.
Когда Кениг провел их в дом, Карми не стала сразу садиться в кресло, а прошла вдоль стен, рассматривая мебель.
— Довольно необычно на вид, но, должно быть, удобно, — заметила она.
— Простенько, — сказал Стэрр. Он уже сидел, но это не мешало ему вертеть головой. — Не в обиду тебе, господин, — добавил он, обернувшись к Томасу. — Иная простота дороже пышности.
Карми остановилась перед ротор-слайдом, разглядывая золотых рыбок, плавающих в голубой воде.
— Это та штуковина, о которой говорил Мангурре? — спросила она. — Движущаяся картина?
Томас подтвердил. Карми удивилась:
— Разве не дешевле завести настоящих рыбок?
— Нет, — ответил Томас, занимаясь приготовлением завтрака. — Аквариум слишком громоздкий, неудобен при перевозке, да и рыбки требуют особого ухода, а я никогда этим делом не интересовался.
— Проще повесить картину?
— Ага, — кивнул Томас, расставляя угощение. — Прошу к столу.
Стэрр налетел на предложенный завтрак. Карми села рядом и посмотрела на него.
— Странный вкус и непривычный запах, — сообщил тот. — Но вполне съедобно.
Карми попробовала. Похоже, ей не понравилось.
— В самом деле, странный вкус, — заметила она. Кениг возразил:
— Думаю, то, что готовят майярские повара, покажется непривычным мне. Это вполне естественно.
— Разумеется, — кивнула Карми. — Тут нужна привычка. Они заговорили о тонкостях майярской кулинарии, но постоянно не хватало общих слов, и беседа зашла в тупик. Вспомнили о впечатлениях Мангурре; Кениг предположил, что хокарэма поразили технические достижения пришельцев.
— Ага, — согласился Стэрр. — Он какие-то сказки рассказывал о купальнях и отхожих местах.
— Нет, — чуть смутившись, усмехнулся Томас. — Я имел в виду другое…
— Горячая вода в ванной — это действительно великое достижение, — заметила Карми.
Кениг с удивлением понял, что блеск сантехники они считают более великим чудом, чем межзвездные перелеты.
Он усмехнулся и повел своих гостей на экскурсию в столь интересующие их места. Стэрр оказался здесь более сдержанным, Карми же пришла в восторг, и увести ее из ванной оказалось невозможным. Что ж, Кениг не стал возражать. Он продемонстрировал, как работает оборудование, выдал ей полотенце и стандартный пакет с одеждой, пожелал легкого пара и увел Стэрра в комнату.
— Она слишком нежная, — заявил Стэрр, плюхаясь обратно в кресло. — Девчонка, что тут скажешь, — добавил он с пренебрежением.
— Тебе не нравится, что она тобой командует? — поинтересовался Кениг.
Стэрр ответил:
— Она имеет право, — но вдаваться в тонкости не стал, а Кениг не стал расспрашивать.
Пока Карми плескалась, пришли двое, которых Томас представил Стэрру как этнографов и довольно долго объяснял, что это означает. Стэрр отнесся к этнографам с видимым снисхождением; он демонстративно обращался только к Томасу и разговаривал только с ним. Кениг спросил, в чем причина такого поведения. Стэрр ответил:
— Мы твои гости, господин.
Вероятно, ему казалось, что этими словами он все объяснил.
— И что? — спросил Томас с интересом.
— Почему я должен утолять любопытство этих господ? — Он нагловато улыбнулся и проговорил: — Я собираю информацию, а не раздаю ее.
Томас оценил его откровенность, — в сущности, Стэрр только сказал вслух то, что и так понимали все.
— А обмен возможен? — предложил Томас.
— Почему нет? — согласился Стэрр. — Но пока вы знаете о нас больше, чем мы о вас. Сейчас мы в невыгодном положении.
Мальчишка посмеивался, но возразить ему было нечем.
Из ванной послышался какой-то возглас. Томас поспешил туда и обнаружил Карми полуодетой. Ничуть не смущаясь, та попросила помощи — застежки костюма чужеземцев показались ей сложными. В остальном же затруднений не было. Костюм автоматически принимал размеры того, кто распечатывал пакет, покрой оказался удобным.
— Неплохо, — оценил ее новое обличье Стэрр. — Тебе идет.
— Он одноразовый, — с недоумением сообщила ему Карми. — Можешь себе представить — раз надеть и выкинуть…
— Это заскок какой-то у наших хозяев…— проговорил Стэрр и, спохватившись, принялся извиняться.
Кениг начал подозревать, что у незваных гостей хватает наглости издеваться над хозяевами, но Карми, сделав Стэрру страшные глаза, учтиво попросила прощения за своего неразумного спутника. Томас представил ей этнографов, Карми отнеслась к ним вежливо, но без особенного интереса.
Стэрр в один глоток выпил свой кофе и спросил, нельзя ли и ему приобщиться к чудесам банной технологии. Пока он плескался в ванной, Карми задумчиво попивала апельсиновый сок. Кениг тоже помалкивал. Попытки этнографов продолжить разговор бесплодно завяли: для Карми тоже существовал только Кениг, остальных она прямо-таки обжигала холодом. Томаса подобная «вежливость» несколько забавляла.
