Евгения Витушко - Драконий оборотень
Оборотень засмеялся и настойчиво потянул меня к выходу.
— Идем, Хранительница. Не будем заставлять свой народ ждать.
Мы вместе вышли на площадь. Небо, успевшее отгореть закатным огнем и погаснуть, медленно наливалось чернильной ночной глубиной, в которой уже начинали проступать первые, пока еще бледные искорки хрустально-сверкающей россыпи звезд. На противоположном конце площади, прямо напротив того места, где мы стояли, начинались широкие белые ступени огромной мраморной лестницы, ведущей на самую вершину горы. Я подняла глаза вверх, пытаясь хотя бы приблизительно прикинуть количество ожидающих нас ступеней — и мысленно ужаснулась.
— Взгляни на это с другой стороны, — тихо сказал Сев, искоса наблюдая за мной из-под ресниц и старательно пряча усмешку. — К тому времени, когда ты доберешься до верхних ступеней, тебе уже будет совершенно все равно, сколько народу на тебя при этом смотрит.
С этим было трудно не согласиться. Я снова задумчиво окинула взглядом предстоящий подъем. Отсюда, с земли, гора казалась совершенно обычной, прочной и монолитной, как и множество подобных ей гор по всему континенту. Трудно было даже представить, что то, что увиделось мне под ней с высоты драконьего полета, не было ни галлюцинацией, ни вымыслом и ни бредом. И все же я не сомневалась в том, что «драконье око» меня тогда не подвело. Там, в недрах горы, под толщей скальных пород, свившись в огромный неподвижный клубок, крепко спала исполинская белая змея. Впрочем, спала ли?.. Мне вдруг вспомнилось гневное змеиное шипение, звучавшее в моей голове тогда, в горах, когда, казалось, чья-то чуждая воля заставляла меня выкрикивать гневные проклятия в адрес Кройдена от имени Арбис… Ведь это было ее имя. Теперь я это знала совершенно точно.
Я украдкой покосилась на Сева. Интересно, знал ли он сам о том, что скрывается под этой горой? Знал ли, чья именно сила питает их магический источник?
Оборотень, стоявший рядом со мной, спокойно смотрел вперед — на высокую лестницу, уводящую на самую вершину горы в обрамлении золотистого света многочисленных магических огней.
Однажды я обязательно спрошу его об этом. Когда-нибудь, когда придет время…
Мы пересекли площадь под многочисленными взглядами зрителей, стоящих по обе стороны от прохода, и подошли к началу лестницы. Оборотень внезапно остановился.
— Кстати, ты ведь так до сих пор и не ответила на мой вопрос, помнишь? — тихо напомнил он мне, едва заметно хитро улыбаясь.
Ну, разумеется, я помнила.
Так уж вышло, что тогда, в горах, когда он неожиданно решил все-таки сделать мне совершенно официальное (хоть, на мой взгляд, уже совершенно лишнее) предложение, я не успела ничего ему ответить, потому что нас попросту прервали — внезапно появившаяся на вершине холма разношерстная компания, завидев нас, принялась тут же громко вопить и улюлюкать, отчаянно веселясь и выкрикивая в наш адрес несколько преждевременные поздравления. Однако память у оборотня определенно была хорошая, и теперь он решил-таки стребовать с меня не менее официальный ответ.
— Прямо сейчас? — тихим возмущенным шепотом спросила я. Пара сотен любопытных взглядов, в этот момент с интересом буравящих мне спину, мягко говоря, меня немного нервировала.
— Не хочу оставлять на будущее никаких неясностей, — невозмутимо отозвался Сев.
Я обреченно вздохнула, смиряясь с многочисленной толпой любопытствующих, окружающей нас со всех сторон.
— Да, конечно, я согласна.
И, внезапно ухватившись мысленно за его последнюю фразу, тут же добавила:
— Но только при одном условии.
Да, эту фразу, определенно, стоило произнести. Хотя бы ради того, чтобы увидеть это внезапное выражение растерянности на обычно таком спокойном и невозмутимом лице даргианского Альфа-лорда.
Сев немедленно впился в меня испытующим взглядом.
— Что еще за условие?
— Больше никаких недомолвок или секретов, — твердо потребовала я. — Не хочу оставлять на будущее никаких неясностей между нами.
— Ах, это… — оборотень неожиданно улыбнулся. — Ну, об этом можешь не беспокоиться.
Я подозрительно прищурилась, глядя, как он тихонько посмеивается, поднимаясь вместе со мной вверх по ступеням. Интересно, почему это мое требование неожиданно так его развеселило? Наконец, мы поднялись наверх и вошли в кромлех. Сев остановился в самом центре иссеченного ветрами каменного круга и, взяв меня за обе руки, поставил перед собой.
— Сейчас начнется, — тихо предупредил он, крепко переплетая свои пальцы с моими и улыбаясь мне одними глазами. — Новый лунный месяц и новое будущее для нашей долины. Теперь мы с тобой будем писать его вместе.
Я послушно замерла рядом с ним, не зная, чего, вообще, стоило ожидать от этой церемонии, и на что рассчитывать. Несколько минут еще ничего не происходило, а потом вдруг…
Целый шквал образов, мыслей и самых разнообразных ощущений неожиданно обрушился на меня со всех сторон, словно неудержимый речной поток, прорвавший плотину. Мне показалось, я сейчас захлебнусь в этой стремнине, потеряюсь и растворюсь в ней без следа, сливаясь с чужими, совершенно незнакомыми мне сознаниями, уже почти что переставая быть собой…
А потом этот поток внезапно схлынул, словно кто-то вдруг привычным усилием воли укротил эту дикую мощь, подчинил его, загоняя безудержную стремнину в привычное русло и оставляя на поверхности лишь самое важное и самое нужное. И тогда я почувствовала…
Я почувствовала, как в свободном полете расправляет над долиной свои крылья свежий ночной ветер, и как свободно и мощно пульсируют под ногами живительные соки земли. Я услышала, о чем так тихо и безмятежно поет свою бесконечную песню река, неся свои воды через долину, и ощутила, как тянется ввысь от земли самый тонкий и маленький колосок на пшеничном поле. Я стала ветром, землей, рекой и колосьями…
А еще я услышала вдруг, как бьется вокруг меня множество сердец — детских и взрослых, мужских и женских, исполненных жизненного опыта или трепещущих от переполняющих их юных упований — и ощутила присутствие множества самых разных сознаний, сияющих для меня в темноте ночи, словно множество маленьких, но удивительно ярких звезд. Но ярче всех, сильнее и прекраснее, сияла для меня только одна звезда — и я тут же мысленно потянулась к ней, стремясь окунуться в этот свет и сполна насладиться ее живительным теплом.
Сев.
Я осторожно коснулась его сознания своим — и внезапно мир вокруг меня словно приобрел множество новых красок и зазвенел множеством новых голосов. Каждый голос говорил о чем-то своем, самом важном именно для него, но в каждом из них непременно звучала надежда. Сев едва заметно улыбнулся мне — и я вдруг почувствовала невероятную нежность и тепло, окружающие, охватывающие меня со всех сторон, и заставляющие сердце то трепетать, то изумленно замирать от невысказанной и необъяснимой радости. А еще я внезапно получила ответы на многие свои не заданные вопросы. Разум оборотня был сейчас открыт передо мной, словно на ладони, а мой — точно так же открыт перед ним.
