Гэв Торп - Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I
На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Гэв Торп, "Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I" бесплатно, без регистрации.
Звук имел форму рычащего проклятия. Гнев небес был богат на злобу. Он гремел в реальном мире, как прозаический раскат грома, отголосок вулканического презрения бога, божественное бешенство, переведённое в мир естественных законов и физических констант.
Это было повеление, после которого ничего не оставалось неизменным. Земля превращалась в глину от первобытной ярости бога. В бурях тектонической агонии обрушились горы, выбросив огромные клубы пыли и пепла, что скрыли горизонт. Грязный океан нефти и крови выкипел до шипящего пара за неуловимое взгляду мгновение. Ядовитые клубы тумана мгновенно образовались на его месте, его было столько, что хватило бы удушить целый народ.
Божественный грохот стал более долгим, превратившись в звериное рычание, напоминающее рёв какой-то огромной охотящейся кошки из древнейших времён. Он разверз извилистый след в выжженной земле, вызвав воспоминания об опустошающих землетрясениях на островах далёкого юга.
И, наконец, с фыркающим громом равнодушия, буйство изменения замолчало, и бог посмотрел в другую сторону.
Это была природа Пустошей Хаоса: подобные искривления и перемещения. Это была земля, порабощённая злобными энергиями, обречённая изменяться по прихотям эфира. Каждое из этих мучений было ценой, которую платила эта земля за безобразное право на существование в реальности, на северном полюсе Мира. Именно здесь дыхание богов было видно во всей его губительной мощи.
Были заражены каждый элемент природы, каждая основа бытия. Расстояние здесь было весьма причудливым понятием. Лига могла быть пройдена за несколько шагов, а могла растянуться в бесконечность в любой момент. В постоянно меняющемся пейзаже на горизонте могли вознестись горы, делая бессмысленными ориентиры и приводя в замешательство.
Время тоже стало непостоянной вещью. Любой человек, оказавшийся настолько глупым, чтобы лечь спать в Пустошах, проснувшись, мог обнаружить, что прошло лишь несколько мгновений, а мог постареть на полсотни лет.
Даже бродячие ватаги хунгов и курган отводили взоры от этих земель. Это был лишь первый шаг на долгом пути к проклятью. Разрушение, сделанное титаническим богом, было лишь разбавленным эхом чего-то ещё более жестокого, что лежало ещё дальше к северу. Амбициозные вожди проникали в глубь Пустошей, сражаясь за милости богов, проникая туда, где смесь порядка и Хаоса становилась ещё более странной, и гораздо более опасной.
Но две души не обращали никакого внимания на смерти гор и океанов. Они не слышали божественного грома, даже когда он заглушил их крики.
Двойняшки. Братья, одинаковые во всём, кроме мельчайших деталей. Их бледная кожа альбиносов приобрела нездоровый серый цвет при слабом свете отравленных небес. Глаза отмечали их, как души, коим покровительствовал бог: в насыщенном магией воздухе Пустоши в них виднелись проблески багрового огня.
Они выли, как собаки. Это не было достойным зрелищем. Они путались в своих длинных одеяниях, лаяли на призраки, пускали слюну, находясь во власти кошмаров, видимых лишь им одним. Боль исказила черты их худых лиц. И страх. Страх был острой пряностью в морозном воздухе.
Вокруг них призраки замерцали и сгинули прочь, либо из-за их собственных неконтролируемых талантов, либо из-за причуд полной привидений земли. Бесцветные фигуры замерцали, как нечёткое видение того безумия, что неистовствовало в глубине их черепов.
Это не было таким уж редким явлением в северных районах сего мира. Ибо здесь было место людских грёз.
Большинство людей грезят в покое безмолвия.
Это никогда не было их путём. Детьми, близнецы выли в сгущающуюся ночь, криками описывая спектакли, которые разыгрывались у них перед глазами. В осторожной тишине собирались старейшины, напрягаясь в попытке уловить хоть какой-нибудь смысл в мучительных выкриках отроков. Старцы будут наклоняться над их кроватками, тонкие, узловатые руки тянуться, словно в попытке выдернуть их секреты из воздуха. Пара была благословлена, все это знали, с того момента как братья покинули лоно. Обычные дети не рождаются с игольчатыми зубами плотоядного хищника.
Подобная практика вскоре прекратилась, когда близнецы созрели, и вой сменился насилием. Какими бы ни были секреты, которые Тчар шептал им, он превращал молчаливых юношей в рычащих животных. Ночь за ночью они истекали кровью под свирепыми ударами друг друга.
Утончённые зубы были не единственным признаком благосклонности Великого Изменителя. Келмайн — Золотой Жезл, как вскоре его станут называть — обладал ногтями, которые были словно острые лезвия на пальцах его правой руки, яростное золото восхода в холодной степи. Ллойгор — Чёрный Посох, верный своей более спокойной, более интровертной натуре — обладал такими же, за исключением того, что у него они были тёмно-серебристыми и росли на противоположной руке.
Каждое утро невредимыми появляясь в посёлке, они хранили свои секреты при себе. Никто не был настолько смел, чтобы пытаться более настойчиво выспрашивать у этих, столь явно благословенных Тчаром детей, что они видели. Любопытство было неразумным деянием. Когда на них нападало настроение, они шёпотом сообщали о неприятностях, которые готовили им засевшие на пути племена-противники.
Никто не знал, что даже в их молчаливом затворничестве от остальной части племени они редко говорили настоящими голосами. Это было первым выражением их колдовского таланта: умение общаться друг с другом одной лишь мыслью. Они разделяли одни и те же сны, испытывали те же страсти и голод, и через суровые годы их кочевого воспитания они вычерчивали путь своей жизни, словно нанося на карту маршрут разбойничьего судна.
С этими силами, с этими дарами, они отправились в мир, грезя мечтами о том, что должно было быть, обязанные лишь единственно Изменителю.
Сознание возвращалось вместе со сдавленным дыханием.
Зрение Келмайна закружилось, расписав мир мутными мазками. Рваное дыхание разбудило его физические чувства. Он ощутил медный привкус крови на языке и выплюнул её в нечистый ветер.
Нехорошо. Должно быть, что-то разорвалось у него внутри. Видения всегда брали своё, но это было, похоже, посерьезней, чем обычно.
Он закрыл глаза, пока его пульс ускорился в когтях панического приступа. Беспомощность дезориентации была редкой для человека, подобному ему, но окружающее вновь изменилось. Когда видение забрало его, впереди, на горизонте, были горы. Теперь же — только далёкая пылевая буря, несущая грязные чёрные пятна прочь к… северу. А может к востоку.
