Ирина Сыромятникова - Житие мое
Паровоз смутился.
- Ну, сэр, были обстоятельства...
- Да, да, я читал дело, - взгляд Ларкеса сместился в сторону увешанной портретами стены. - Очень талантливый юноша. Я понимаю, "чистильщик" не смог найти к нему альтернативный подход.
Капитан понял, что Тангор просто не знает меры своего везения. Если бы Ларкес задержался в Редстоне всего на один год...
- Будем надеяться, что напряженность учебного процесса не позволила молодому человеку осознать свои предпочтения. Пускай в ближайшие три года источником раздражения для него остается фонд Роланда. Кстати, именно поэтому они и не кредитуют боевых магов.
- Почему же они не согласились взять деньгами?
- Они бы рады, - господин координатор безмятежно улыбнулся, - но фонд финансируется правительством. Последние веяния сильно испортили им бизнес - государство желает получать с выпускников натурой.
- Ну и пес с ними, - постановил капитан, - честно говоря, мне так даже спокойнее будет.
- Ты тоже заметил? - оживился Ларкес. - Юноша имеет свойство попадать в эпицентры конфликтов. Будет лучше, если ближайшие год - два он проведет подальше от Редстона.
Паровоз пожал плечами - заботливость черного мага казалась такой же неестественной, как и его жизнерадостная улыбка. Ну, хочет Ларкес избавиться от протеже своего конкурента, что тут сделаешь! Хорошо хоть без крайностей и по закону.
Глава 62
К месту работ я ехал... Скажем так: долго. Никаких экспрессов или, предки оборони, фирменных поездов в такое место не ходило. Когда я прикинул по карте предполагаемый маршрут, то понял, почему комиссар тянул с направлением до последнего - боялся, что осчастливленный стипендиат эмигрирует из Ингерники нафиг, ибо что Каштадар, что такая глушь - одна зараза. Естественно, перевозку зомби и мотоцикла фонд оплачивать не собирался, поэтому путешествовать пришлось за свои кровные.
В дорогу меня провожали дождь и Полак. Йохан печально мок под большим, ярко раскрашенным зонтом, плохо защищающем от порывистого осеннего ветра.
- Ну, как, ты подумал над нашим вопросом?
- Подумал, - я вернул ему заново перевязанную папку. - Но вы должны понимать, что я не чувствую этой темы. Нужно ставить натурные эксперименты, чтобы все глазами посмотреть. И не в городе.
Он, понимающе, кивнул.
- Я тоже думал об этом. Разработку такого масштаба сложно будет держать в тайне, а голые теории не патентуются. Удаленная провинция, это как раз то, что нужно...
Наш идейный вдохновитель ловил намеки на лету.
- Ну и замечательно. Я, когда осмотрюсь на месте, вам напишу. Если захотите продолжить дело - приезжайте. Я-то, сами понимаете, в перемещениях теперь не волен.
- Понимаю. Спасибо. Мы будем ждать.
- И не трепитесь об этом лишний раз. Если не хватит денег - у меня есть в заначке, в крайнем случае, свяжитесь с Рональдом Рестом. Только осторожней с ним - ушлый тип, на бегу подметки режет.
На том и расстались.
И потянулись, потащились в путь неторопливые местные поезда. С видом бывалого путешественника я скучал и смотрел в окно. Сначала сквозь разрывы в лесозащитной полосе было видно только сельские пейзажи, потом над деревьями начали топорщиться корпуса и трубы западного индустриального района, а мощные грузовые паровозы басовитым ревом провожали пассажирский состав. В соседнем купе шумно пьянствовали не отягощенные культурой попутчики, но при попытке вовлечь меня в дурное веселье Макс внятно произносил "гав!" и гости тихо испарялись. После двух пересадок дизайн вагонов упростился, а лесозащитная полоса выродилась в гряду вечнозеленого кустарника, высаженного по сторонам пути чисто для проформы. Место пастбищ и цехов заняли заросшие бурьяном каменистые пустоши - еще не знойный Полисант, но уже и не благодатная прохлада умеренных широт.
Я между делом вспомнил, что здешние равнины носят звание "кладбища цивилизаций". В любом холме, если порыться, можно было найти камень, подозрительно напоминающий бетон, или слои темных, смолистых отложений, наводящих фантазеров на мысли о дорожном покрытии. Тут же рядом топорщились руины времен короля Гирейна. В этих местах злосчастному королевству досталось больше всего: люди бежали, нежити вытравили зверей и траву, а зимние дожди смыли и так не очень толстый плодородный слой. Безымянные холмы среднего запада до сих пор пребывали в запустении.
Но люди здесь жили.
В этом я однозначно убедился на последнем участке пути. Допотопная "кукушка" на последнем издыхании тащила за собой четыре пассажирских вагона, ни о какой багажном отделении речи не шло и мотоцикл пришлось затаскивать на платформу с углем. Состав был набит битком (если бы не суровый кондуктор, люди ехали бы и на крыше), даже зомби пришлось уплотниться, а мне - отбивать настойчивые попытки сесть на мой чемодан. Общительные кумушки бубнили у меня над ухом, дети орали на весь вагон и так - все восемь часов пути. Да... Может, лучше было своим ходом?
На каком-то задрипанном разъезде с гордым названием "Узловая" половина народ бодро рванул на выход, а я сосредоточенно попер к дверям свой объемистый багаж (и это - не считая мотоцикла). Помощник машиниста пробовал пугать меня расписанием, на что ему было сказано: "Куда ж ты денешься от штурмового проклятья!" и он замолк. Да, есть такое убойное заклинание - стоп-кран называется, а тем, кто попробует возражать против его применения, я просто в лоб дам. Наконец, весь мой багаж оказался на перроне, и поезд укатил в совсем уж какую-то таинственную даль.
Я подозрительно огляделся. Меня встречали: приземистое здание вокзала, крашенное тремя оттенками желтой краски, гроздья телеграфных проводов, протянутых между столбами самыми безумными способами и чуть перекошенный ветряк-электрогенератор. Я проводил взглядом толпу прибывших, бодро грузящуюся на немыслимо чадящие транспортные средства (ни одной лошади, быка или осла поблизости видно не наблюдалось) и между двумя ударами сердца понял - мое!
Пять лет городской жизни с шорохом осыпались за спиной.
Я вздохнул полной грудью и тут же обнаружил в воздухе соблазнительный запах домашних пирожков. У дверей вокзала две тетки с корзинками споро раздавали свой товар оголодавшим пассажирам. Сейчас же все съедят!!! Бросив шмотки под охраной Макса, я рванул через пути за ароматной выпечкой.
Успел едва-едва. Бабка-пирожница привычно обсчитала меня на два цента и в качестве компенсации дала бумажный кулек. Сразу же выяснилось, что пирожки, которым полагалось содержать только яблоки, имеют начинку как минимум двух сортов - еще и с капустой. Толпа стремительно рассасывалась, и я, уже не торопясь, пошел обратно к вещам, пытаясь сообразить, куда направлюсь дальше.