Павел Буркин - Полночь мира (=Пепел Сколена)
Кабинет наследника престола оказался недалеко. Стража скрестила было копья, не желая пропускать чужака, но Император лишь нетерпеливо махнул рукой. Нет, едва ли его тут боялись, но уважали неподдельно. Да и неповиновение Императору, даже такому - чревато. Оказавшись меж двух огней, гвардейцы долго не колебались.
- Копья разомкнуть, - взял на себя ответственность десятник. - Ваше величество, проходите.
Моррест толкнул тяжелую дверь и посторонился, пропуская Императора. В глаза ударил свет факелов, после коридорного мрака показавшийся ярким, как электрический. Одновременно раздались звуки - тут была на удивление неплохая звукоизоляция. Моррест услышал возню - и голос. Тот самый.
- Вы тут хуже алкских свиней! Пусти, скотина!
И в ответ - довольный гогот. Похоже, телохранителям сира наследника все это нравилось. И уж точно им было не впервой помогать знатному насильнику. Интересно, ему что - служанок да рабынь не хватает? Или для будущего Императора не существует слова "нельзя" - только "хочу"? Описанное в "Сказании" отречение Карда все меньше казалось преувеличением. Если, конечно, его не лишат любимых развлечений. Таких, как нынешнее.
- Кард, именем Справедливого Стиглона, приказываю остановиться! - скомандовал Император. Жалко, недолго ему осталось... - Остановись, или я назначу наследником Арста Баркнейского!
- Отец, она лишь безродная девка, грязь под нашими ногами, - возмутился Кард.
- Сейчас нет. Она Воин Правды, опора престола, вестник воли Справедливого. Меня ты можешь злить - мне недолго осталось. Но что, если ты разозлишь Отца Богов?
- Да кто она вам, ваше величество? - смутился от такого напора Кард. - Уж и попробовать нельзя... Да она еще благодарна быть должна, что породу ей улучшаю...
- Она будет благодарна Амори... если тот отнимет у тебя трон, глупец, - произнес, как плюнул, Император. - И алку в этом поспособствует. Прочь с глаз моих, видеть тебя тошно.
Лицо Карда исказила злость: на миг Моррест даже испугался, что наследник престола сейчас прикажет своим отморозкам прикончить обоих... Или, что еще хуже, только Императора - чтобы потом повесить убийство на Морреста и Эвинну. Но похоже, титул Императора еще что-то значил для всех. Ненависть к надоедливому родителю на лице Карда сменилась отвращением и, наконец, страхом. Как и Амори, наследник престола оказался редким мерзавцем, но, в отличие от алка, еще и трусом... да и глупцом тоже. Он правда способен отречься от престола, предав престол, страну, подданных. И сделает это буднично, "как батальон сдаст". Как Николай Второй. Только Николай-то свое получил, а эта гнида умрет в своей постели. Правда, уже королем.
- Все, иду уже, - буркнул Кард, натягивая штаны. - Пошли, - скомандовал он солдатам. Отсалютовав повелителю поднятыми руками, телохранители заняли свои места сбоку-сзади от наследника престола, все вместе двинулись в сторону принцевых покоев. - А ты не радуйся особо, - метнул он взгляд на Эвинну, красную от стыда - еще бы, оказаться перед владыкой Сколена без юбки и с бесстыдно раздвинутыми ногами... - Мы еще встретимся.
- Он вам ничего не сделал, Эвинна-каттхая? - поинтересовался Император, когда девушка привела себя в порядок. На миг Моррест опешил: слово было незнакомо, прежде с женщинами высших сословий общаться не доводилось. Потом вспомнил, что "каттхая" - всего лишь женский род от прилагательного "катэ" - буквально "драгоценный". - По закону, вы можете требовать компенсации за бесчестие... ведь едва не было совершено насилие...
- Ваше величество, благодарю за помощь, - произнесла Эвинна. Моррест никогда ее не видел в таком состоянии: казалось, она вот-вот расплачется. - Но я не стану позорить наследника престола.
- Вот как? Тогда, надеюсь, ты примешь от меня совет...
- Какой, ваше величество? - несмотря ни на что, Эвинна помнила, кто перед ней, и уже собиралась опуститься на колени - самое малое, что полагается делать при приближении повелителя Сколена. Валигар остановил ее коротким жестом. Он тяжело опустился в то кресло, где только что сидел Валигар. Вспышка гнева дорого обошлась истощенному болезнью старику - Моррест снова испугался за него. И жалко было достойного человека, и - тоже немаловажно - он догадывался, на кого повесят смерть Императора без свидетелей. Без независимых свидетелей.
- Наследник престола побоялся пойти против моей воли... открыто, - начал правитель. - Стража не выполнила бы его приказ... такова сила моего титула. Но теперь вы стали... его личными врагами - вы видели... его бессилие и позор. Он не остановится, пока не увидит... ваши трупы. Может, сам и не пошлет убийц... Но наведет на вас алков - наверняка. Для алков вы оба - тоже враги. А может быть... Эвинна, правильно? Может быть, он обратится к твоим начальникам. Помни это.
- Воины Правды? - А ведь Эвинна потрясена, нешуточно потрясена. Это же просто потрясение основ... Как если бы патриарх Папа Римский объявил гомосексуализм богоугодным. Или Гитлер стал прилюдно восторгаться евреями. - Вы... уверены?
- Ты не боишься... А они боятся. Боятся алков, боятся сколенцев, боятся будущего... И думают... если ничего не делать, так и их... не тронут. Они не готовы защищать закон Империи... А ты готова. Пусть не сейчас... Думаю... они тебя сразу не раскусили... Иначе бы не выпустили из храма. Они тебя боятся... завидуют... И в то же время ненавидят. Ты... угрожаешь нынешнему порядку... их спокойствию. Однажды они попытаются тебя убить... потому что считают Амори меньшим из зол...
- Они... Эльфер этого не допустит! Он меня учил...
- Наивная, - покачал седой головой правитель. Сейчас он ничем не напоминал владыку великой страны - скорее уж старика-отца, году так в восемьдесят пятом получившего похоронку из Афгана. - Эльфер подчиняется своему начальству... А ты для него одна... из многих учеников. Ты крестьянского рода, за твоей спиной нет... могучего клана. Вдобавок - ты еще совсем дитя... а он политик. Для него интересы храма дороже... твоей жизни. Не веришь... И правильно, если бы поверила... стала бы как они. Рано еще. Потом поймешь... А пока - могу тебя попросить о помощи?
- Ваше величество, - Эвинна вновь была потрясена, что Императору вздумалось ее просить. Но наставления храмовников помнила назубок. Приказы Императора, в какой бы форме их не отдали, обсуждению не подлежат и исполняются любой ценой. Отменить их может лишь сам Справедливый. - Ваше слово для меня свято. Если это будет в моих силах...
- Будет, - отдышавшись, когда мокрый кашель иссяк, произнес Валигар. Его тело догладывала неизлечимая болезнь, но силе его воли можно было позавидовать. - Я знаю, однажды ты пойдешь... против Амори. Может быть, поднимешь народ. Или будешь бороться... как-то еще. Но ты сможешь пойти дальше учителей. Не знаю, сможешь ли выжить и победить, но попытаешься... наверняка.
