Джо Аберкромби - Прежде, чем их повесят
— Мне кое-что нужно.
— Как и нам всем, — прошептал Глокта ей в спину, когда она выходила.
Мофис прошёл в дверь секундой позже. То же заострённое лицо, те же холодные глаза в глубоких глазницах. Однако в его поведении что-то изменилось. Некоторая нервозность. Может даже некоторая тревога?
— А, мастер Мофис, какая, почти невыносимая, честь…
— Можете обойтись без любезностей, наставник. — Его голос был пронзительным и скрежетал, как ржавые петли. — У меня нет самолюбия, которое можно задеть. Предпочитаю говорить прямо.
— Очень хорошо, чем я могу…
— Мои наниматели, банкирский дом Валинт и Балк, недовольны направлением вашего расследования.
Мысли Глокты понеслись вскачь.
— Моего расследования чего?
— Убийства кронпринца Рейнольта.
— Это расследование закрыто. Уверяю вас, у меня нет никаких…
— Говоря прямо, наставник, они знают. Для вас легче будет принять, что они знают всё. Так обычно и бывает. Убийство было раскрыто, с впечатляющей скоростью и профессионализмом, должен сказать. Мои наниматели довольны результатами. Виновный понёс наказание. Никто не выиграет, если вы станете углубляться в это прискорбное дело.
Это он действительно говорит очень прямо. Но почему бы Валинту и Балку возражать против моих вопросов? Они дали мне денег, чтобы расстроить планы гурков, а теперь они, кажется, возражают против моего расследования гуркского плана? Это бессмысленно… если только убийца пришёл совсем не с Юга. Если только убийцы принца Рейнольта не находятся намного ближе к дому…
— Там остались кое-какие мелочи, которые надо подчистить, — удалось промямлить Глокте. — У ваших нанимателей нет причин сердиться…
Мофис сделал шаг вперёд. Его лоб блестел от пота, хотя в комнате не было жарко.
— Они не сердятся, наставник. Вы не могли знать о том, что это может их расстроить. Теперь вы знаете. Если вы продолжите это расследование, зная, что они расстроены… вот тогда они рассердятся. — Он наклонился к Глокте и почти прошептал. — Прошу вас, позвольте мне сказать вам, наставник, как одна пешка на доске другой пешке. Нам не стоит сердить их. — В его голосе слышалась странная нотка. Он не угрожает мне. Он умоляет.
— Вы подразумеваете, — пробормотал Глокта, едва шевеля губами, — что они проинформируют архилектора Сульта об их маленьком подарке на оборону Дагоски?
— Это самое меньшее из того, что они сделают. — Выражение Мофиса было очевидным. Страх. Страх, на этой бесстрастной маске лица. Что-то в этом оставило на языке Глокты некоторую горечь, некоторый холодок в низу его спины, некоторую скованность в горле. Он помнил это чувство из далёкого прошлого. И за долгое время это чувство было самым похожим на страх. Я у них в кармане. Целиком и полностью. Я знал это, когда подписывал. Такова была цена, и у меня нет выбора, кроме как заплатить.
Глокта сглотнул.
— Можете передать вашим нанимателям, что дальнейших вопросов не будет.
Мофис на миг прикрыл глаза и выдохнул с явным облегчением.
— Я буду рад доставить им это сообщение. Хорошего дня. — Он обернулся и оставил Глокту одного в комнате Арди, смотреть на дверь и размышлять о том, что сейчас произошло.
Обитель камней
Нос лодки сильно врезался в каменный берег, камни заскрипели и заскребли по дну. Два гребца выбрались в набегающий прибой и вытащили лодку на несколько шагов. Когда она встала твёрдо, они быстро влезли в неё, словно вода причиняла им сильную боль. И Джезаль не мог их винить. Остров на краю мира, конечная цель их путешествия, место под названием Шабульян, выглядел действительно непривлекательно.
Холодные волны цеплялись в острые выступы и грызли голые берега огромной насыпи пустых бесплодных камней. А над ней возвышались зубчатые утёсы и склоны с коварными осыпями, круто громоздившиеся вверх в грозную гору, черневшую на фоне тёмного неба.
— Не хотите сойти на берег? — спросил Байяз у моряков.
Четыре гребца не пошевелились, а их капитан медленно покачал головой.
— Мы слышали нехорошее об этом острове, — проворчал он на общем с таким сильным акцентом, что его едва можно было понять. — Говорят, он проклят. Мы подождём вас здесь.
— Это может занять некоторое время.
— Мы подождём.
Байяз пожал плечами.
— Тогда ждите. — Он сошёл с лодки и побрёл по колено в прибое. Остальные медленно и не очень охотно последовали за ним по ледяному морю на берег.
Это было промозглое и ветреное место, которое подходило лишь камням и холодной воде. Пенные волны жадно набрасывались на берег и ревностно всасывались назад по гальке. Безжалостный ветер пронзал эту бесплодную землю и задувал прямо в мокрые штаны Джезаля, хлестал его волосами в глаза и пронизывал холодом до костей. Ветер унёс все следы возбуждения, которые могли бы остаться у Джезаля по достижении конца их путешествия. Ветер отыскивал щели и дыры в валунах, заставляя их петь, вздыхать и завывать унылым хором.
Растений тут почти не было. Какая-то бесцветная трава, больная от соли, какие-то колючие кусты, скорее мёртвые, чем живые. Редкие заросли иссохших деревьев в стороне от моря, отчаянно цеплявшихся за твёрдый камень и так искривлённых и изогнутых ветром в одном направлении, словно в любой миг их могло вырвать с корнем. Джезаль чувствовал их боль.
— Очаровательное место! — крикнул он, и слова улетали в бурю, как только срывались с губ. — Для тех, кому нравятся камни.
— Где мудрец спрячет камень? — бросил ему Байяз. — Среди тысячи камней! Среди миллиона!
Камни тут точно были в избытке. Изобильные запасы булыжника, валунов, гальки и гравия. Здесь сильно недоставало всего остального — отчего остров казался особенно неприятным. Джезаль глянул назад через плечо и почувствовал внезапный укол паники, представив, что четыре гребца выталкивают лодку обратно в море и оставляют их на берегу.
Но те сидели на том же месте, их ялик по-прежнему покачивался у берега. А позади них, в пенящемся океане, на якоре стоял корабль — корявая лохань, которую дала им Конейль. Паруса были спущены, чёрная линия мачты на фоне штормового неба медленно покачивалась от движений беспокойных волн.
— Надо найти место, где нет ветра! — взревел Логен.
— А такое есть на этом чёртовом острове? — крикнул в ответ Джезаль.
— Должно быть! Нам нужен костёр!
Длинноногий указал на утёсы.
— Возможно там мы найдем пещеру или укрытие. Я проведу вас!
Они карабкались по берегу, сначала скользили по гальке, потом скакали с одного шаткого камня на другой. Не было похоже, что край мира стоил всех затраченных на путешествие усилий. Холодные камни и холодную воду они могли отыскать в любых количествах, не покидая Север. У Логена было паршивое чувство насчет этого места, но не было смысла об этом говорить. Паршивое чувство у него было последние лет десять. Вызвать этого духа, найти это Семя, и убираться, да побыстрее. Но что потом? Назад на Север? К Бетоду с его сыновьями, к старым долгам и рекам давней вражды? Логен поморщился. Всё это его не привлекало. Как говорил его отец, лучше сделать дело, чем жить в страхе перед ним. Но его отец говорил много чего, и далеко не от всего была польза.
