Александра Верёвкина - Осколки вечности
Маленький мой, любимый ангелочек, я все исправлю! Я изменюсь, только бы ты простила…
Глава 26. Семейные узы
POV Астрид
— Я хочу расстаться, — эти слова всколыхнули воздух и неподъемным камнем улеглись на сердце, края которого ранили изгрызенный хищными зубами орган. Он должен понимать, что иного выбора просто не осталось. Я вынуждена, приперта к стенке и загнана в угол его грубостью, незаурядной обидой на человечество и тем комком горечи, что обезвредил душу, лишив меня тем самым способности к сопротивлению. Сие послужит вам хорошим уроком, мистер Майнер! Я девушка, а не кукла, которой можно играться в приступе скуки и отшвыривать от себя по мере надобности. Мне тоже бывает больно, особенно когда на горизонте не наблюдается справедливости!
Разумеется, я вела себя непозволительно, намереваясь столь гнусным образом отомстить Джею за оскорбления. Пусть поймет, что потерял меня, одумается и к вечеру придет с повинной головой. А я прощу, впрочем, уже простила. Одной глупой особенности у Астрид Уоррен не отнять, она — неразумное дитя природы — абсолютно не умеет злиться. К чему же весь спектакль? Это крайность, кульминационный момент из числа тех, что выявляет несовершенство наших отношений. Изначальной ошибкой было мое снисхождение. Я все сносила, сквозь пальцы смотрела на его недостатки, пропускала мимо ушей перезвон встревоженных колокольчиков, и вот к чему пришла. К отсутствию уважения. Джей стал позволять себе отчаянные вольности, инцидент в гостиной ярое тому подтверждение. Я пыталась объясниться, а вместо этого нахлебалась грязи.
Но с сегодняшнего дня все будет иначе. Я так решила.
— Ясно, — безразлично бросил парень, выпрямляясь во весь рост. Я попробовала проследить глазами за выражением его лица и впала в еще более агрессивное состояние. Как можно быть таким двуличным, скажите на милость?! Порой я не успеваю отслеживать ту многослойную гамму эмоций, что скрывается за этим пасмурным взглядом, а иногда не вижу вообще ничего. Говорящая мимика, выразительность черт и прочий исконно Майнеровский репертуар уступают место космическому вакууму. Ему будто все равно. — Я уважаю твое решение, поэтому спорить не стану, — как ни в чем не бывало продолжил он, отрешенно пялясь на носы своих ботинок. — Не держи на меня зла, пожалуйста, потому что я действительно тебя люблю. Пусть неправильно, эгоистично и слишком жестоко, но все же люблю. Извини, мне нужно найти Лео, — с легкой улыбкой на губах пробурчал Джей, в долю секунды пересекая добрую половину парковки.
И это все? Я машинально приподнялась на сиденье для лучшей концентрации сознания, закрепила спинку, воспользовавшись небольшим рычажком, и отрешенно уставилась в боковое зеркало. Ему нужно найти Лео?! При чем тут этот недостойный тип, обладатель скверного чувства юмора? А как же я? Где просьбы переосмыслить решение, где уверения в стиле: 'Я изменюсь, малышка! Все наладится, ты только поверь мне'? В конце концов, где жаркая полемика? Это ведь не выход, расстаться. Мы же созданы друг для друга! Не хочу я никаких разлук!
Подгоняя себя вперед паническими мыслями о том, что Майнер воспринял все слишком буквально, я сбросила на пол планшет с законченным портретом дружка-мерзавца Северина, неуклюже выбралась из машины, по-прежнему заботясь о больной ноге, и стремглав понеслась по следам самовлюбленного вампира. Жаль, не прихватила из дома бейсбольную биту в качестве железного аргумента! Ну, ничего, справимся подручными средствами. Голыми руками вырву из его груди мертвое сердце из армированной стали и втопчу в асфальт! Чертов живодер, сколько ты еще собираешься надо мной издеваться?
Однако воинственный настрой утих в тот же миг, когда территорию стоянки на полной скорости покинул Кадиллак, унося своего достопочтенного хозяина на 'взлетную полосу'. Иначе к чему такая спешка?
'Секундочку, секундочку', - успокаивающе затвердила я, захлопывая неприлично разинутый рот. 'Все не так страшно. Он понял, что я пошутила, правда? Обиделся, наверное, но это не беда. Я извинюсь, и все забудется. Нам просто нужно поговорить, на сей раз без обвинений, упреков и резких суждений. И кого я взялась учить уму-разуму?'.
Судорожно останавливая пробивающийся к горлу поток унизительных слез, я поплелась обратно к джипу, улеглась на заднее сиденье и, глядя в потолок, принялась вспоминать содержание своего монолога. Какую помноженную на трое чушь я несла! Боже, неужто ты дернул меня за язык? Гнусная, бесхозная и нелогичная часть тела, которую следует немедленно ампутировать, притом без всякого наркоза! 'Мы не подходим друг другу' — какой бред, нелепица и околесица! Да мы идеальная пара!
— Габсбург капитулировал? — ловко запрыгнуло в салон воплощение жизнерадостности, а по совместительству еще и искусный раздражитель моих расшатанных нервов. — Не подскажешь, в каком направлении?
Между креслами проявилась всклоченная голова, ознаменованная убийственно отвратительной улыбкой. Все ведь из-за тебя, негодяй! И твоего создателя, будь он трижды прилюдно четвертован на площади! И Айрис, вертеться ей в гробу без остановки! Предала Верджила, а мне расплачиваться по чужим счетам!
— Нет, — злобно рыкнула я, пряча лицо в ладонях. — Я ничего не знаю и тебе совать нос в чужие дела не советую. Будь добр, отвези меня домой. Пожалуйста!
Я надеялась на собственную выдержку, но не справилась с тайфуном кружащихся внутри эмоций и разревелась перед богомерзким кровососом, попутно вываливая на него ушат студящих жилы страхов. Я боялась, что Джей поверил моим словам и своенравно махнул рукой на наши чувства, нашу любовь, наше будущее. Попросту расхотел возиться с истеричной девчонкой, которая акцентируется прежде всего на своих ощущениях и травмах. Конечно, я не заслужила произнесенных им ругательств, не желала мириться с недоверием и той несостоявшейся пощечиной. И все же…следовало учесть тот факт, что ревность затмила разум моего горделивого совершенства. Он не контролировал поступки, не взвешивал слова, зато попросил прощения, что немаловажно. Я знаю, с каким трудом даются ему подобные, в высшей степени, подвиги. Почему же я не смогла пойти навстречу? Мы обязаны уступать друг другу, временами перешагивая через себя.
— Хорош накручивать себя, — дотянулся Лео до моей щеки, пару раз потрепав ее для поднятия духа. — Габсбург отходчивый, переварит твои претензии и приползет обратно. Ему сейчас лучше перебесится вдали от посторонних, а то, знаешь, мы немного неуравновешенные. Отвезти тебя домой? Без проблем, детка. Ты нарисовала то, что я просил?
