Кейт Эллиот - Дитя пламени
— Если мы хотим добиться успеха в этом деле, то один из нас должен добраться до земель Хорны и узнать, жива ли она. Я отправлюсь туда вместе с тобой.
— Я рискую собственной жизнью, — сказала Адика. — Вы не должны рисковать своей.
— Нет, меня заметит Хехоянах. — Он жестом показал на молодую женщину. — Она выполнит ту часть дела, которую должен сделать я. Поскольку у тебя нет ученика, Юная, ты не можешь заменить себя кем-то другим. Несмотря на то что с тобой путешествует человек, сильный духом. — Он указал на Алана, посмотрев на него проницательным взглядом. Ямочка вновь появилась на щеке, когда он улыбнулся, но так же быстро исчезла. — Я должен быть уверен, что ты прибудешь в полной безопасности в свои собственные земли.
Плечи Адики напряглись. Она поправила рукав своей одежды, как делала всегда, когда была раздражена.
— Старые люди так легко жертвуют молодыми. А ваша ученица с радостью принимает ту судьбу, которую вы так неожиданно ей предначертали?
Алан хотел подойти к Адике и успокоить ее, но передумал, заметив, как помощница Двупалого подняла край накидки, закрывая лицо. Лучше не вмешиваться. Это не в его власти.
Двупалый ласково посмотрел на Адику, как будто гнев, кипящий в ее сердце, пролился по нему прохладной водой. Но в голосе его чувствовалось напряжение.
— Ты считаешь, что старые люди с радостью хоронят молодых? — Он указал рукой на безмолвные горшочки, стоящие в раскрашенной нише. — Верь тому, что видят твои глаза. Я сожалею о том, что молодые были вынуждены разделить тяжелое бремя со старшими. Но у нас нет иного выхода, если мы не хотим, чтобы Проклятые выиграли эту войну и заключили все человечество в рабство.
Его слова заставили Алана занервничать. Почему все упорно продолжают говорить о судьбе и смерти? Адика так молода. Даже несмотря на то, что действительно все люди со временем умрут, кто-то раньше, кто-то позже, она должна прожить еще много счастливых лет. Рядом с ним, Аланом.
Где-то вдалеке жалобно завывал ветер, подобно угасающим и медленно стихающим воплям младенца, которого оторвали от материнской груди.
— Идемте. — На этот раз ямочка не появилась на щеке Двупалого, а мимолетная улыбка быстро исчезла. — Мы не можем ждать, пока шторм стихнет сам собой. Мы должны пройти тропой феникса в земли Хорны.
Он зачерпнул немного массы красного цвета с керамического блюдца, стоящего в одной из ниш, и провел пальцем по лбу Адики, оставляя красный след. Подумав долю секунды, он сделал то же самое и Алану. Прежде чем отдернули занавесь и они могли выйти из комнаты, Двупалый прикрыл голову покрывалом.
В просторной комнате их ждали шестеро человек, Лаоина вздохнула с облегчением, увидев их, и тут же встала рядом с Адикой. Двупалый обратился к каждому из соплеменников, но фразы были настолько сложные и непонятные, что Лаоина только покачала головой в замешательстве оттого, что не может перевести.
Хани подошел к Алану:
— Почитаемый прощается со своей семьей.
Так это и было. Двупалый покидал свое племя: пальцы на брови, несколько указаний, прикосновение лбов, подобно поцелую или встрече умов.
Самой последней Хехоянах пожала его руки. В этот момент все чувства оказались обнажены, будто все завесы между внутренним огнем и внешней маской были тут же сорваны. Она встала на колени и склонила перед ним голову, получая от него благословение. Затем она поднялась и прошла к Адике. Обе руки ее были подняты на уровень груди ладонями вверх, и Адика положила свои руки на ее. Руки второй женщины были короткие и грубоватые, но казались достаточно сильными, чтобы свернуть шею любому молодому мужчине, посмевшему ее оскорбить. У нее тоже не было нескольких пальцев и виднелся такой же рваный, но хорошо залеченный шрам.
— Итак, мы идем вместе, — проговорила молодая женщина. — Когда придет время, я узнаю вас лучше, Адика.
— Пусть твой народ и твои боги благословят тебя на то, что должно произойти, Хехоянах.
— На земле есть только один Бог, — возразила Хехоянах, — он находится одновременно во всех местах, и его никогда не видели.
— Тс-с! — прошептала Лаоина, а на лице Хани появилось такое выражение, будто он, словно терпеливый родственник, вынужден в десятый раз выслушивать сказки о том, как человек в одиночку убил зубра. — Откуда ты можешь знать о Боге, которого невозможно увидеть и у которого нет места, где он находится постоянно?
— Прошу тебя, — сказал Алан, в удивлении выступая вперед. Только когда они все посмотрели на него несколько озадаченно, он понял, что перешел опять на вендийский. С трудом подбирая каждое слово, он заговорил на языке племени Белого Оленя. — Ты знаешь о Боге, который должен быть одним?
— Бог только один! — воскликнула Хехоянах. — Бог не из плоти, а из духа.
Двупалый прервал их разговор порывистым жестом.
— Так говорит та, чье лицо всегда должно быть сокрыто от чужих взглядов, она видела дух Господа, и сияние все еще озаряет ее лицо, оно слишком яркое, для глаз простых смертных. Я думаю, сейчас не время, дочь моя, для разговоров, подобных этому.
— Но если я не буду говорить об этом, все будет выглядеть так, будто я сама поклоняюсь идолам!
— Так ты хочешь отблагодарить меня за то, что я отправляю тебя жить среди чужих людей! Дочь моя, в этом ты повинуешься мне. Я поступаю так, как боги указывают мне и поскольку сейчас возникла такая необходимость. Я должен освободить человечество от Проклятых. Если все люди окажутся во власти Проклятых, что ответит на это твой бог и чем он сможет помочь нам?
— Господь спасет тех, кто искренне верит, — возразила Хехоянах.
— Поступай так, как ты обещала, дочь моя, я обучил тебя всему, что знаю, и ожидаю повиновения с твоей стороны. Если я не вернусь и ты будешь жива, то можешь делать все так, как считаешь правильным, потому что тогда меня не будет здесь, чтобы спорить с тобой. Идемте.
Он вышел из комнаты и начал спускаться вниз по тоннелю. Адика и Лаоина следовали за ним. Алан задержался, подзывая Хани.
— Прошу тебя, друг, можешь ли ты сказать ей, что я тоже знаю о Боге, о котором она говорила. Она не одна в своей вере.
Хани удивленно посмотрел на него.
— Неужели этот бог ушел настолько же далеко, как племя Белого Оленя?
— Господь не ходит.
— Тогда как же Бог пришел на север? Как Бог может одновременно жить в пустыне и в холодных землях?
— Но ведь солнце появляется на севере? Если солнце может светить везде, то и Господь так же может пребывать во всех местах одновременно.
— Хм. — Хани задумался над этим, но, казалось, не поверил до конца.
Ярость жалобно завыла, следуя за Адикой. Но Алан не мог уйти, не сказав Хехоянах, что она не одинока в своей вере.
