Светлана Зимина - Жрец Лейлы
– Ты говоришь так, словно пытаешься что-то оправдать, – тихо заметил я.
Она отвела взгляд и поморщилась:
– И в кого ты такой проницательный? Ты разве не в курсе, что эмоции и лица богов не читаемы?
– Твое вполне читаемо, – усмехнулся я грустно, уже догадываясь, что именно услышу. – Ты не можешь вмешиваться?
– Да, – она раздраженно саданула по деревянному настилу палубы кулаком. – отец запретил! Но, – она прямо взглянула на меня. – Этот запрет касается и Роя. Так что ты с Растином один на один.
– Он об этом знает? – поинтересовался я.
– Конечно, – Лейла медленно поднимается на ноги, и я с большим трудом заставляю себя разжать пальцы, что бы отпустить эту красивую молодую женщину… нет, богиню… только кончиков пальцев касается мягкий шелк, едва ощутимый.
– Эй, – вперед выступил Кэртис, внимательно вглядываясь в лицо Лейлы. – Скажите, госпожа. А при чем тут Кирилл? Какую роль маленький принц играет в этой игре.
Она раздраженно фыркает:
– А вот это я не в праве вам рассказывать, даже Лилиану. Мне тогда вообще может не понадобиться жрец.
– А если сами узнаем, своими путями? – тихо поинтересовался я. И, наверное, впервые увидел, как у моей богини расширяются глаза, наполняясь удивлением, а затем и… гордостью?
– Ты уже знаешь… – это был не вопрос, а утверждение.
Я медленно киваю.
– Не сам выяснил конечно, подсказали, – признался.
– Это не важно, – улыбка у неё светлая и ласковая… хочется встать с палубы, к которой уже так привык, поднять руку и провести по её губам кончиками пальцев. Очень хочется, но я остаюсь на месте… Похоже эти Безумные Битвы еще не раз откликнутся мне новыми сюрпризами в моих желаниях и в поведении.
– Что тебе можно сделать? – веско поинтересовался Сиган.
Её глаза сверкают как два драгоценных камня:
– Я могу вас перенести.
– Вас – это кого? – тихий голос Кэртиса.
– Да хоть весь корабль, – радостно улыбается она, словно снова выглядит на четырнадцать лет.
И в этот момент неожиданно из воды за бортом корабля поднимается сияющий призрачный шар.
– Это еще что за дрянь?! – вскидывается Сиган.
Но никто не успевает ничего сделать, как шар начает светиться, а в его центре проступает лицо.
– Растин, – я сам не замечаю, как выдыхаю ненавистное уже имя.
Он улыбается, глядя куда-то перед собой.
– Лиани, я знаю, что ты видишь это послание. Ты вернулся в наше время – это хорошо, – голос звучит гулко, словно жрец находится в каком-то глубоком, но просторном помещении. – Но мне показалось, что ты не слишком торопишься. Поэтому я решил показать тебе кое-что, может это заставит тебя двигаться чуть быстрее…
Его лицо исчезает, а на это месте появляется новая картинка.
– Ублюдок, – это почти стон, так как я вижу брата, чье обнаженное тело распластано на холодном камне алтаря, а какой-то жрец Роя медленно водит кистью по его лицу, нанося рисунок. И взгляд у этого человека лихорадочный… опасный такой взгляд.
– Через три дня ровно, в этот же час, я вырежу сердце из груди твоего брата, – тихий, обманчиво мягкий голос Растина режет слух, словно тупой нож. И моя ненависть к нему становится просто ослепительной.
– Госпожа моя… куда вы можете перенести корабль? – мой голос звучит так, словно по стеклу железом водят.
Она смотрит на меня загадочным взглядом, а я вдруг понимаю, какой я дурак…
– Простите. Госпожа, – я медленно поднимаюсь на ноги и выдавливаю из себя улыбку… – Прости, Лейла… ты можешь перебросить меня в Мирейю?
Одобрительный кивок:
– Конечно.
Первый меня заключил в объятия Кириан, после него был Крис и Мейдок.
– Хорошо, что пришел именно сюда, – после обмена взглядами заметил Кириан.
– Почему?
– Потому что так получилось, что здесь собрались все, кто имеет зуб на Любимца Мрака, – жизнерадостно сообщил мне знакомый голос.
– Дэвид, – я стремительно разворачиваюсь, и действительно в дверях, небрежно облокотившись на косяк, стоил глава Черной Ложи.
– Вижу ты вернул мне моих генерала и командующего, – он весело усмехается. – Это хорошо, а то их родственники заждались. Вы я чувствую славно повеселились?
– О да, – я хмыкнул. – Но не советую тебе сильно дразнить Эрика. Парень имеет козырь в рукаве.
– О? Это весьма интересно, – он оторвался от косяка и стал внезапно предельно серьезен. – Растин зарвался. Он зря взялся за мальчишку…
Я вздохнул:
– Думаю, он это уже понял, но отступать не в его привычках.
Дэвид подошел ближе и положил мне на плечо руку, заглядывая в глаза:
– Хм… похоже, ты уже тоже разобрался с аурой своего брата. Расскажешь?
Я медленно покачал головой:
– Пока… нет, наверное.
– Хорошо, – как-то неожиданно покладисто соглашается колдун. – Что сказала Лейла?
– Рою и ей запретили вмешиваться – эта драка только между мной и Растином.
– Ну, не только, – хмыкнул Дэвид. – Этот парень изрядно крови попортил и мне, но так официально я не могу вмешаться, ибо вроде как нет особого прецедента именно для Черной Ложи, а вот оборотни… пантеры другое дело. Ты теперь член семьи… клан Эро просто свихнулся, когда им пришло сообщение. Растин зря заклял сообщение на родственную кровь.
Кириан кивнул:
– Да, сообщение и перед нами появилось, только я в это момент как раз смотр войск производил, едва удалось удержать армию от выхода в военный поход прямо со смотра.
– Он поторопился, – я слабо улыбнулся, а потом внезапная мысль прогнала самонадеянность. – А может именно на это и рассчитывал. Он считает меня слабее себя, а ему нужен достойный противник. Поэтому он и рискует так – собирает всех до кого может дотянуться. К тому же если будут гибнуть близкие мне люди…
Дэвид медленно кивает:
– Я рад, что ты понимаешь это сам. Этот парень умеет бить по нужным точкам. У тебя только один вариант – ты должен его разбить и раздавить. Иначе он лишь станет сильнее, иначе никак.
– Понимаю.
– Тогда пойдемте в зал совещаний, – тихо предлагает Кириан. – Все ждут.
– Ты очень похож на брата, знаешь? – в этот раз Растин наносил ритуальный узор сам.
– Да, – совершенно спокойно отозвался тот. – Я знаю. А так же мы оба очень похожи на Регила.
– Ты никогда не называешь бывшего короля отцом или папой.
Синие глаза сверкнули насмешкой, словно Растин сделал какой-то особо неудачный ход:
– Мы провели ритуал отрицания. Он не отец нам больше.
– А вот то спокойствие, которое ты демонстрируешь, не свойственно ни твоему бывшему отцу, ни твоему брату.
