Мадина Хуршилова - В ритме сердца
– Лавры Клеопатры по-прежнему не дают тебе покоя, но, знаешь ли, для нее все плохо закончилось…
Когда она ушла, я позвонила Юре и рассказала, что мне удалось вспомнить. И снова он дополнил картину, поведав мне о том, что произошло после нашей с Вальтазаром гибели.
2 ИЮЛЯ
Я пришла к Юре, чтобы уточнить кое-что, связанное с вызыванием духов. То есть меня интересовало не то, как вызвать духов – это я уже умею, а то, как их потом изгнать.
Во дворе я была встречена лаем собак и сердитым бурчанием Бу-бубу.
Юра оказался дома, а через некоторое время появился Леша. И странное дело – в его присутствии мое настроение начало меняться в лучшую сторону. Не хватало еще снова влюбиться на старости лет…
– Спей что-нибудь, – попросил Юра, протягивая мне гитару фирмы "Шарп", то есть обшарпанную до беспредела.
– Ты поешь? – спросил Леша.
– Ага. Когда никто не слышит, – ответила я, но все же взяла гитару.
– Может, для нас будет сделано исключение? – спросил Леша с улыбкой.
– Будет, – согласилась я.
Вчера вечером я накатала новую песню, и мне самой не терпелось продемонстрировать ее кому-нибудь. Я окрестила свое творение "Клеопатрой".
Рук не отнять от бледного лица,
Глаз не поднять, а говорят – царица…
Ни суд людской, ни гордый блеск венца
Не помешает сердцу жарко биться.
Среди шелков, на пышном царском ложе
Устало веки томные смежит,
Но под ее атласной лунной кожей
Отравленная страстью кровь бежит.
О сколько их – и мертвых, и живых,
К ногам ее в безумьи припадая,
Молили о минутах огневых
И грезили о снах земного рая.
Цветные разгораются каменья
В мерцаньи оплывающих свечей,
Она припомнит всех без сожаленья
В плену иных костров, иных ночей.
Припомнит всех – кто лгал и кто любил,
Средь них того, кто, не подвластен страху,
Секиру палача благословил
Вчера, склоняя голову на плаху.
Сказал так странно: "Рая мне – не надо,
Он лишь для тех, кто прожил, не любя,
Рай ложь, а я пройду дорогой ада,
Я знаю, что в аду найду тебя."
Скользнула по плечам волна волос,
И улыбнулась бледная царица…
Змея-минутка в куще душных роз
Ей с каждой ночью все яснее снится.
Не успела я допеть, как раздался телефонный звонок. Юра поднял трубку.
– Да… У меня… Что?… Тебя, – сказал он и протянул трубку мне.
– Алло?
– А ты что там делаешь? – осведомился Андрей.
– Тебе скажи…
– И все-таки?
– Про вызывание духов спрашиваю. Ты сегодня появишься у меня?
– Нет. Сегодня никак не могу. Ни минуты свободной. Ты домой собираешься?
– Зачем? Ты же не придешь… – Я притворно вздохнула.
– Ну, передавай Акеле привет, – издевательски вежливым тоном сказал он.
Я рассмеялась.
– Леша, тебе привет от Андрея.
– Ему тоже.
– Он тебе тоже привет передает.
– Так он там?!
– Да. А что?
– Ничего, – сердито буркнул Андрей. – Аленка, выполнишь мою просьбу?
– Смотря какую, – осторожно ответила я.
– Славка! – Юра сорвался с кресла и вылетел в соседнюю комнату, где находился параллельный телефон. – Слезь с телефона немедленно!
Послышался грохот, ругань и какая-то возня.
– Так ты выполнишь мою просьбу?
– Хорошо, хорошо…- рассеянно ответила я.
– Поцелуй Акелу, – вдруг заявил Андрей.
– От тебя? – поддела я его.
– Конечно, нет! Еще чего не хватало!
– Ах да, у тебя же есть Саша…
– Спасибо, Аленка, одна ты нас понимаешь, – язвительно поблагодарил он. – Ну так как насчет моей просьбы? Ты обещала.
– Зачем тебе это?
– Просто. Ладно, позови лучше Леху.
Я позвала. Леша молча слушал Андрея и улыбался. Потом он выглянул в другую комнату и спросил у меня:
– Где Юра?
Бу-бу-бу по двору гоняет, по-моему. Подойди-ка сюда, – позвал Леша.
Я подошла.
– Твой друг так просит – может, не будем мучать человека?
– Ну, если очень просят, надо выполнить, – поддержала я игру. – Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.
Из трубки донеслись возмущенные вопли. Леша обнял меня свободной рукой за шею и поцеловал. Я могла бы сказать, что растерялась, но это была бы не вся правда. Мне вовсе не хотелось останавливать его.
– Сделано, – серьезно сообщил он Андрею. – Он говорит "бис", – сказал Леша мне, и мы не заставили себя упрашивать.
Из трубки донесся голос Андрея.
– Третий – лишний, – сказал ему Леша и повесил трубку.
Как выяснилось, мы прекрасно могли обойтись и без советов Андрея.
Со двора донесся дикий рев. Мы выглянули в окно и увидели, как большой белый петух несется по двору сломя голову, а за ним, держась за клюнутое место, гонится Вечно Недовольный. Раздался удар – и отфутболенный петух взмыл в воздух.
Юра и Бу-бу-бу вошли в дом.
– Садись, Славик, – елейным голосом сказал Юра, услужливо придвигая брату стул.
– Пешком постою, – пробурчал Вечно Недовольный.
– Славик, что я тебе говорил? – спросил Юра, и тот сразу выдавил из себя улыбку.
– А что ты ему говорил? – поинтересовалась я.
– Я пообещал ему, что если он сейчас же не улыбнется, то я сделаю так, что ему придется улыбаться всю оставшуюся жизнь.
Не прошло и пяти минут, как пришел Андрей. Странное дело – оказывается, время у него есть…
– Великий Бдун приперся бдить, – угрюмо прокомментировал Бу-бу-бу, и тут же снова нацепил на лицо улыбку.
Хмуро поздоровавшись со всеми, Андрей сел в угол и сидел там такой же надутый, как Бу-бу-бу. Никогда в жизни я не видела его таким. Будь на его месте кто-то другой, я бы подумала, что он ревнует меня к Леше.
Только после того, как Леша ушел, он немного оттаял и даже спел "Охоту на волков". Домой мы шли вместе.
– На фиг он тебе нужен? – спросил Андрей, продолжая хмуриться.
– Просто так.
– Не надо просто так! Что, делать нечего? – снова начал заводиться он.
– Постой-ка, Андрей, а ты-то что так психуешь?
– Он мне не нравится! – заявил он, и на его живом лице отразилось все, что он думал о Леше.
Как всегда, когда он злился, его глаза начали менять цвет, и вскоре из серых стали почти желтыми.
– Ну и что? Какое это имеет значение? Мне-то он нравится.
Он воззрился на меня и скроил удивленно-презрительную рожу.
– Какой у тебя извращенный вкус! Он же альбинос, – Андрей хмыкнул и с издевкой протянул:
– Акела… Акела промахнулся, Акела промахнулся…
– …Акела не промазал, – прервала я его тираду.
