Ричард Кнаак - Конь-призрак
«Дру Зери, — подумал жеребец, вспоминая своего первого друга среди смертных. — Как бы мне пригодилась твоя помощь!»
Но эта дружба осталась в далеком прошлом. Потому-то Темный Конь и старался не привязываться к смертным, хотя иногда ему этого отчаянно хотелось. Все уходит в небытие, остается только он. И Сумрак.
Если волшебник приходил искать грязное наследие древней расы колдунов, то он мог забрести глубоко в пещеры. Хотя по меркам этой страны раса враадов не очень и древняя, но скрытные колдуны враадов ревниво охраняли свои секреты, особенно друг от друга. Если один из них оставил после себя магические предметы, то они наверняка глубоко спрятаны и надежно защищены.
«Секрет на секрете — ничего не поймешь!» Темный Конь яростно лягнул землю, оставив выбоину в каменном полу. Его беспокоило и то, что клан Дракона-Императора поколение за поколением обживал эту гору и ее пещеры, ho никто не слышал, чтобы кто-то из них пользовался колдовством враадов.
Осмотрев зал, он выбрал наугад одну из боковых I пещер. Легче было бы воспользоваться пространственным скачком, но он не знал, где искать Сумрака. Кроме того, в воздухе витало слишком много обрывков древних заклинаний.
Неизвестно, как это скажется на его собственных способностях.
Темный Конь осторожно двинулся ко входу в пещеру. Вдруг вокруг его горла обвился гибкий металлический шнур. Другой поймал его переднюю ногу, еще два захватили задние ноги. Захваченный врасплох Темный Конь стал вырываться, безуспешно пытаясь лягнуть единственной свободной ногой невидимых врагов. Наконец он осознал всю серьезность своего положения.
Никакие узы, никакое колдовство не могли удержать существо, чья сущность была частью самой Пустоты. Он мог освободиться, лишь превратившись в тень. Но сейчас Темный Конь с ужасом почувствовал, что не может изменить облик. Колдовство нападающих не давало ему использовать свои возможности. Вряд ли можно было предугадать заранее его появление в этих пещерах, так что он мог стать их добычей только по несчастливой случайности.
Еще одно зазубренное щупальце метнулось из пещеры и поймало его последнюю свободную ногу. Коня-Призрака стреножили как обычную лошадь, растянув ноги в разные стороны. Петля, наброшенная на шею, мешала ему прибегнуть к самым простым способам обороны — например, перекусить зубами свои узы.
— Быс-с-с-стрее, глупцы! Ж-живо вяж-жите его! Медленно, стараясь не ослаблять хватку, нападающие выползли из своих укрытий и двинулись к нему. Темного Коня не удивила их внешность, тем более когда он услышал шипящий голос, отдающий распоряжения. Темный Конь был так занят поисками Сумрака, что не обратил внимания на чары, маскировавшие их присутствие, которые он, такой чувствительный ко всякому колдовству, вполне мог заметить.
Темный Конь, несмотря на свое беспомощное положение, не смог удержаться от презрительного выкрика:
— А-а-а! Ящерки! Как я сразу не догадался, кто это ползает под землей!
В тусклом багровом свете приближающиеся к нему существа походили на оживших мертвецов. Они были чуть выше человеческого роста и внешне походили на воинов, закованных в мастерски сработанную чешуйчатую броню, закрывающую все тело. Головы же были спрятаны под огромными шлемами в виде головы дракона, из-за которых их человекоподобные фигуры казались еще выше.
Из-под шлемов сверкали красные глаза и победно скалились хищные рты, полные острых зубов.
Темный Конь отлично знал, что и кольчуга и шлем — всего лишь иллюзия, а чешуя на теле и лице была настоящей. Они не носили одежду — сама их кожа превращалась в нее благодаря природному драконьему колдовству. Огромные шлемы тоже были подделкой, а устрашающие гребни на них — настоящие, а вовсе не выдумка оружейника. На глазах у Коня-Призрака драконы возвращались к своему естественному облику. Это было незабываемое зрелище: шлем, похожий на голову свирепого дракона, превращался в настоящую драконью голову — правда, не всем зрителям суждено было пережить это зрелище.
Драконы предпочитали человеческое обличье. С каждым поколением они все лучше копировали формы человеческого тела. Женщины-драконы уже прекрасно умели уподобляться настоящим женщинам; правда, на это превращение уходила почти вся их природная магия.
Дракон, затянувший удавку на шее Темного Коня, потащил его за собой. Боль обожгла Бессмертного там, где металл соприкасался с его существом, — и все мысли о драконах и их странностях вытеснила вспыхнувшая в нем ярость.
— Здес-сь наш-ши владения, демон, — злорадно зашипел предводитель. — 3 — забратьс-ся с-сюда — значит рас-спрощатьс-ся с жиз-знью!
— Ты шипишь, как змей! — дерзко выкрикнул Темный Конь. — А нормально говорить ты не умеешь, ящер?
Вожак зашипел, показав длинный раздвоенный язык. «Пережиток», — невольно подумал Темный Конь. Дракона, который привязан к своему природному облику сильней, чем его собратья, можно определить по раздвоенному языку, зазубренным зубам, предназначенным разрывать чужую плоть, и необычайной свирепости. Такие драконы считаются самыми опасными.
— Твоя с-смерть дос-ставит нам с-самую-с-самую большую радос-сть, демон! Наш гос-сподин с-сам нас-сладится зрелищ-щем твоей медленной с-смерти! С-слиш-ком многие наш-ши с-собратья терпели неопис-суемые страдания от твоих рук!
— От копыт, дружище ящер, от моих копыт! А вот то, чем заканчиваются твои конечности, можно в какой-то степени назвать руками! А скажи-ка мне — ты что, можешь этими корявыми отростками удержать меч или в бою ты царапаешься и кусаешься, как ездовой дракон?
У драконов для верховой езды — огромных быстрых бескрылых тварей — ума не больше, чем у лошадей. Темного Коня всегда забавляло, что и эти безмозглые существа, и свирепые воины, вроде тех, что пленили его сейчас, принадлежат к одной расе. Но предводитель не нашел ничего забавного в этом сравнении — на что и рассчитывал черный жеребец.
— Интерес-сно, возьмет ли тебя меч сейчас-с-с, когда ты тож-же похож-ж на верховую тварь, проклятый конь! Я предлож-жу ис-спробовать это своему гос-спо-дину, когда мы притащ-щим тебя к нему!
— Вы притащите меня! — оскорбился Темный Конь. — Разве я дал на это согласие?
Драконы занервничали. Некоторые из них схватились за мечи, забывая, с кем имеют дело. Меч сейчас был самым бесполезным из всего их вооружения.
— Больше тебе нечего сказать!
— Но я все-таки скажу, дружок! — парировал Темный Конь и безумно расхохотался, пугая своих врагов.
Магические узы жгли его затвердевшее тело, и он вложил всю свою боль в этот издевательский ответ. Его хохот громоподобным эхом отзывался в огромном пещерном лабиринте. Чем больней становилось Темному Коню, тем яростней, безумней он хохотал — и оглушенные враги начали терять самообладание. Тот, что держал правую переднюю ногу, шагнул вперед, ослабив захват своей удавки, и сжал морду Темного Коня, безуспешно пытаясь заглушить его смех. Темный Конь стряхнул петлю с ноги и рванулся вперед. Драконы, стоящие сзади, не смогли удержаться на ногах. Темный Конь развернулся и ударил дракона, тянувшего его за переднюю левую ногу. От удара воин взлетел в воздух и ударился спиной о каменное изваяние. Дракон уже не слышал хруста собственных костей — он умер мгновенно.
