Крэг Гарднер - Гости Голоадии
— Можно?
— Разумеется! — ответил Симпликс. — Никаких проблем… ну, почти никаких.
Я осторожно потянул и вытащил блестящее стальное лезвие.
— Привет! — сказал меч.
От неожиданности я чуть не уронил его. Меня ведь не предупредили, что меч говорящий!
— Позвольте поинтересоваться, — продолжал он, — вы достали меня из ножен с какой-либо конкретной целью?
— Сейчас — нет, — ответил я, изо всех сил стараясь поддерживать разговор как ни в чем не бывало. — Просто хотел познакомиться.
Меч издал странный звук, похожий на долгий свист, потом сказал:
— Отрадно это слышать! Что ж, очень рад знакомству. Меня зовут Катберт.
В ответ я назвал свое имя и сообщил Катберту, что нам предстоит вместе отправиться в путешествие. Это известие не вызвало у волшебного меча никакого воодушевления.
— Надеюсь, мне не придется никого э-э… убивать? Признаться, я был озадачен этим вопросом и честно ответил, что точно не знаю.
— Тьфу! — расстроился меч. — Терпеть не могу кровопролития. Перепачкаешься весь, потом кровь засохнет и пристанет намертво! А если налетишь на кость, так и лезвие затупить недолго! А как они шумят, эти люди, стоит их только тронуть! Визжат, вопят, орут! Мне сразу хочется перейти на другую работу.
— Прошу прощения, — вмешался Симпликс, — но, по-моему, Катберту пора обратно в ножны.
Именно это я незамедлительно и сделал.
— Боюсь, что Катберт несколько трусоват, — заметил Симпликс. — А вот и третья вещица. — Симпликс порылся у себя в кармане, достал маленькую красную карточку и вручил ее мне со словами: — Никогда не знаешь, когда она понадобится.
Я отступил к ближайшему факелу и попытался прочесть надпись. Заглавными буквами на карточке было напечатано:
«ОСВОБОЖДЕНИЕ ИЗ ТЮРЬМЫ».
На мой вопросительный взгляд Симпликс не ответил и громко провозгласил:
— А теперь перейдем к выбору сопровождающих!
Присутствующие, все еще немного пришибленные моим экспериментом с Вонком, сразу оживились.
— Мы перебрали несколько возможных методов отбора подходящих спутников для Вунтвора: состязание в храбрости, метод длинной и короткой спички, анализ крови, метод двух картофелин… Но ни один из них нас не удовлетворил. Наконец Эбенезум нашел выход.
— Да уж. — Учитель опять выступил вперед. — Все очень просто! Чтобы выбрать Вунтвору спутников, я должен переговорить с некоторыми из присутствующих здесь. Хендрик!
— Проклятие! — Могучий рыцарь с трудом протиснулся сквозь толпу.
— У всех нас имеются веские причины быть сегодня здесь. Все мы, разумеется, хотим спасти Вушту и победить Голоадию. Но у некоторых из нас есть особые, личные мотивы!
— Проклятие! — согласно прогудел Хендрик.
— Хендрик, достань из мешка свою заколдованную дубинку, — велел Эбенезум.
Озадаченный рыцарь удивленно посмотрел на волшебника. Учитель кивнул, и Хендрик послушно расчехлил Головолом.
— Как видишь, моя болезнь — под контролем, — сказал Эбенезум. — Благодаря нескольким простым заклинаниям, найденным Симпликсом в одном из ученых томов, умеренно волшебная атмосфера не вызывает у меня ничего, кроме легкого насморка. — Он деликатно высморкался. — Снорфозио изучил вышеуказанные заклинания и, как теоретик, полагает, что систематическое их применение постепенно приведет к полному излечению. Таким образом, хоть мне и не по силам пока отправиться в Голоадию, но в наземных операциях я смогу принимать участие.
Значит, учитель близок к излечению! Я просиял и даже на несколько секунд забыл, что иду на неминуемую смерть.
— Итак, я буду руководить Вунтвором отсюда, — продолжал учитель. — Но кто поможет ему и защитит его там, под землей? Вот вопрос!
— Проклятие, — внушительно произнес Хендрик и выразительно раскрутил Головолом над головой. Пламя факелов заметалось от этого внезапно поднявшегося ветра. — Проклятие! Ты прав, Хендрик! Особенно для тебя! — продолжал Эбенезум. — Если демоны завладеют наземным миром, они сразу же потребуют, чтобы ты расплатился за дубинку, и тебе ничего не останется, как согласиться на какие угодно унизительные условия.
— Проклятие!
— Но ты можешь вместе с Вунтвором отправиться в Голоадию и помочь нашему общему делу — спасению мира. Это твой единственный шанс, ибо если демоны захватят наземный мир, всех волшебников, несомненно, убьют, и, таким образом, сотворенное нами заклинание, которое пока отпугивает от тебя демонов, обратится в ничто!
Минуту-другую Хендрик в глубокой задумчивости глядел на свое оружие, после чего со сдавленным ворчанием хватил дубинкой об пол и воскликнул:
— Проклятие!
— Ну и славно! Вот и первый доброволец! Ко мне подошел Снаркс.
— Всегда восхищался тем, как твой учитель умеет убеждать. Для человеческого существа он очень способный! Но я-то вырос среди демонов — меня так просто не уговоришь!
— А теперь мне нужно побеседовать с демоном Снарксом, — объявил Эбенезум. — Нет-нет, можешь не опускать капюшон! Я выдержу. — Учитель снова высморкался.
Снаркс подошел к волшебнику и сказал:
— Значит, мы наконец-то можем поговорить нормально? Какое счастье! Мне так много надо вам сказать! Во-первых, о вашем костюме…
— Над этим уже работают! — отмахнулся волшебник. — Боюсь, мне тоже необходимо задать тебе несколько вопросов. Ты ведь демон и, следовательно, в отличие от нас, людей, не боишься Голоадии?
— Совершенно верно. И еще я хотел бы поговорить о вашей манере чихать…
— И эта проблема вполне решаема! — ответил Эбенезум. — А вот ты, насколько мне известно, изгнан из Голоадии. Тебе запрещено там появляться. Как думаешь, что будет, если Голоадия захватит наземный мир?
Снаркс колебался несколько секунд, потом сказал:
— Демоны не имеют ко мне особых претензий и не желают мне зла, пока я не попадаюсь им на глаза. Я так понимаю: если они до сих пор меня не убили, то вряд ли убьют и придя к власти. Просто вышвырнут на поверх… — Снаркс не договорил.
— Куда, куда? — ехидно переспросил Эбенезум. — И где, позволь тебя спросить, ты будешь жить? В воздухе?
Снаркс стоял столбом и молчал.
— Значит, — заключил Эбенезум, — ты тоже должен отправиться с Вунтвором и помочь ему своим знанием Голоадии.
— Да. Должен. Увы, — печально кивнул Снаркс. — А теперь позвольте дать вам один совет по поводу вашей жестикуляции…
— Вот и второй доброволец! — провозгласил учитель.
— Проклятие! — проговорил Хендрик, не имея в виду ничего особенного, просто от избытка чувств.
