Пламен Митрев - Золотая пантера
Конан потянулся за бокалом, доверху наполненным медовухой, и взяв его, сделал большой глоток. Именно в этот момент он заметил, что красивый гобелен, на котором был изображен разъяренный тигр, нападающий на жертву, легонько колышется. Это заставило его тут же вскочить и принять оборонительную позу.
— А ну-ка выходи!
Из-за гобелена выскользнула тоненькая, закутанная в покрывало фигурка. Одалиска Эбемиса! Девушка сильно дрожала — то ли от страха, то ли от переживаний.
— Ты что здесь делаешь? — ледяным тоном спросил Конан. Однако ответа не последовало. Рабыня только еще больше сжалась, потом отбежала в дальний угол каюты.
— Слышишь, говори! Кто ты и что тут делаешь? Говори, а то я найду способ развязать тебе язык!
— Я… я — Реана, — прерывающимся от волнения голосом произнесла девушка, — дочь генерала Эмбера Шаха.
— А что делает дочь прославленного полководца в гареме его соратника? Более того — что ты делаешь сейчас в моей спальне?!
— Мой отец бесследно исчез полгода назад где-то в районе Гибельного берега. Коварные советники шахима обвинили его в государственной измене. Наше имущество было конфисковано в пользу империи, а меня продали как скотину на невольничьем рынке в Секундераме…
— Странно, а почему я ничего не слышал о подобном Гибельном береге… Где он находится?
— Так прозвали Нефритовые джунгли на южном побережье моря Вилайет. Никто оттуда еще не возвращался. А мой отец…
Силы оставили рабыню и она разрыдалась.
— Ладно, не реви! — То, что не могли сделать мечи врагов, сделали женские слезы. — Конан растерялся и не знал, что ему делать. — Не реви, ты больше не рабыня. К тому же еще не известно, что случилось с твоим отцом!
— Я уверена, что он мертв… Он был знаменитым полководцем и очень опытным исследователем… Он мертв… — продолжала рыдать Реана.
В этот момент появилась Заара. В руках у нее был поднос, на котором стояло блюдо с дымящимися мясными колбасками.
Опытную одалиску не могли тронуть женские слезы и, желая побольнее уязвить непрошенную гостью, она сказала:
— Вместо того чтобы хлюпать носом, лучше поешь, а то совсем стала похожа на скелет.
— Ах ты дрянь! Грязная шлюха! Сучка! — Слезы Реаны мгновенно высохли, душу ее наполнил гнев. — Еще вчера твой хозяин, кому ты лизала ноги, был жив, а сегодня ты уже валяешься в постели с его палачом!
— А-а, так вот в чем дело! Значит, ты всю ночь не сомкнула глаз, высматривая, что могут сделать настоящая женщина и герой! Ничтожная тряпка! Ходячий скелет! Пошла бы ты лучше на гребную палубу, там наверняка найдется какой-нибудь кушит, давно не пробовавший женской плоти. Он не станет с тобой церемониться, секундерамская уродина!
С глухим стоном Конан опустился на кровать и схватился за голову. Варвар не раз оказывался перед лицом смерти, многократно выходил победителем из смертельных схваток с врагом, но панически боялся женских ссор.
К тому же к двум женщинам в кают-компании присоединилась подружка Юмы и другие рабыни адмирала Эбемиса, и их голоса, проклинающие друг друга на разных языках, достигли немыслимого крещендо. Заглянувший было в каюту верный Мюмюн Бег, узнав, в чем дело, тут же исчез, как дым. Старый туранец знал, что означает скандал в гареме!
И когда Конан уже было решил, что пришел его смертный час, и что лучше всего без сопротивления предоставить свою душу Крому, пришло неожиданное спасение — громоподобный голос проревел:
— А ну-ка прекратите!
В кают-компании наступила мертвая тишина. Одалиски подобно осенним листьям, которые разметал смерч, разбежались по углам и притихли. Некоторые даже присели на корточки от неожиданности. В кают-компанию, словно огромная статуя из черного дерева, ввалился Юма. На нем не было даже набедренной повязки, но это, казалось, не смущало исполина. Кушит зевнул и сладко потянулся. Потом уселся за стол, придвинув к себе поднос с аппетитными колбасками. Обведя присутствующих невинным взглядом, бывший цирковой атлет, а ныне капитан вольной галеры под названием «Прекрасная дева», зевая спросил:
— Кажется, кто-то здесь говорил о том, что пора завтракать?
* * *Как раз в эту минуту волкодав по кличке Бес заканчивал свой обильный завтрак. На баке пиратского корабля «Черная пантера» собралась разнородная компания. Золотоволосая Сиана Блейн оживленно объясняла что-то Пламу из Славинии. Красивый юноша, освещенный лучами восходящего солнца, только улыбался ее словам и согласно кивал. Молодые люди как бы позабыли обо всем на свете, словно иных спутников и не существовало. Правда, Беса тоже не интересовало происходящее на палубе. С глухим рычаньем он старался разгрызть сладкую мозговую косточку, понимая, однако, что его хозяин тоже нашел сейчас что-то вкусненькое и ему не следует мешать…
Старый Альтрен тоже чувствовал себя в своей тарелке. С тех пор, как он ступил на качающуюся палубу корабля, старый пират словно сбросил с плеч десяток — другой годков. Он припоминал славные времена, когда они были вместе с Северным Львом — Амрой… А то что происходило у него под носом… Так что тут такого — просто хорошая девчонка встретила отличного парня… Альтрен любил Сиану, как родную дочь, и о лучшей партии для нее он даже не мог и мечтать… Разумный парень, хорошо воспитанный, отличный воин… К тому же воспитанник Реаса Богарда из Офира… Повелителя Зари… Хранителя Меча… Чувствовалось, что у парня водятся деньжата… денежки… денежки… Сладенькие золотые колесики, которые так интересно звенят… А палуба так убаюкивающе качается… И солнце так печет… солнце… денежки…
Кобольд Пепин тоже чувствовал себя спокойно. Очень скоро они сойдут на землю и отыщут остатки Отряда Света. Многих из них ему так не хватает… Даже того надменного выскочки альба
Гелронда, который так похож и вместе с тем столь отличается от Ололивела…
Самые большие проблемы были у казака Румея Оглу. И как не сжиматься сердцу от ужасных предчувствий, если ты не уверен в завтрашнем дне! Если ежечасно, ежеминутно ты должен заботиться о хлебе насущном, а вернее — о вине насущном! К чему нужно было проводить точные расчеты, если на борту корабля оказался ненасытный змей — чернокожий Дел! Скорее даже и не змей, а бездонная бочка! Это он опорожнил за завтраком бочонок Румея, которого тому хватило бы на неделю! Более того, он его выпил не как утонченный гурман, понимающий толк в вине, а как уличный пес, жадно лакающий из лужи! Бр-рр! Призрак смерти от жажды навис над Румеем, и он чувствовал себя очень несчастным. Хоть бы скорее они напали на какой-то корабль, чтобы пополнить запасы питья!
