Дмитрий Таланов - Локумтен
Филь чуть не плюнул ей под ноги в сердцах: «Эх, садануть бы тебе по шее, так ведь не достанешь…» Ирений бегло глянул в его сторону. Флав тоже посмотрел на него и отвернулся, будто интерес его тут же иссяк. Только семейство Фе уставилось на мальчика, будто он украл что-то у них. У него заалели уши.
Г-н Флав перевел их внимание на себя.
— Да, Ария, я привез тебе лекаря, как ты просила, — объявил он госпоже Фе. — Твоя дочь уже завтра встанет.
— Будто это что-то изменит, — произнесла госпожа сдавленным голосом.
Флав пожал плечами с видом, что свой долг он исполнил, а остальное его не касается. Его рассеянный взгляд опять наткнулся на Филя.
— Иди чини, — сказал он мальчику, кивнув в сторону моста.
Тот спустился с крыльца, ликуя про себя. Филь знал, что, когда заставляют чинить сломанное, худшее уже позади. А Лентоле он еще даст по шее! После того, что она сказала, между ними была война.
Глядя себе под ноги, он приблизился боком к сборищу, сквозь которое ему требовалось пройти. Ему на плечо опустилась мозолистая рука Ирения. Г-жа Фе сказала кузнецу:
— Я не могу платить того, чего ты стоишь, в этом твоя причина?
Ирений ответил необычно сухо:
— Не бывает безвыходных ситуаций, есть неприятные решения. Пошли, — толкнул он перед собой Филя. — У нас много работы!
***
Было далеко за полночь, когда они закончили основную работу. От удара о землю балки моста разошлись, скреплявшие их медные листы перекосило, а увесистые гвозди повылезали из гнезд. Работая с Ирением плечо к плечу, Филь жалел, что не обладал такой же силой, а то его помощь могла бы быть посущественней.
Ночь была душная, с обоих работников градом катил пот. Когда работа близилась к концу, кузнец стал частенько поглядывать на лес, затем послал Филя к солдатам на посту за Арпонисом. Красные глаза собаки, в форме головы которой был сделан набалдашник, светились.
— А чего это они? — спросил Филь возвращаясь.
Кузнец пригляделся.
— В Хальмстеме это обычное дело из-за Сотериса, — ответил он. — Эти камни называют «Око О́дина». Они светятся, если поблизости демон. — Он взял у Филя жезл и направил его в сторону леса. — Нет, всё чисто, но если засветятся сильней, дай знать!
Остаток ночи Филь просидел, не отрывая взгляд от таинственных камней. Под утро заспанная Руфина притащила им сырных лепешек и жбан квасу. Она пошепталась о чем-то с Ирением, и тот отпустил мальчика.
Филь устало зашлепал в замок. Солдаты на посту не обратили на него внимания. Они выглядели осоловело после шумного ночного ремонта у них под носом и не заметили бы въехавшую в замок телегу. А сразу за воротами Филь вспомнил кое о чем, что придало ему сил.
В Большой гостиной царила непроглядная темень. Выставив руки перед собой, Филь медленно пошел вперед. Идея начинала казаться бессмысленной, ведь в такой темноте мало что можно увидеть, но в запасе имелась другая — вернуть вазон на место и посмотреть, что случится с дырой. Что-то подсказывало мальчику, что она должна будет закрыться.
Филь был так озабочен побыстрей нащупать стену, что забыл про лестницу. Споткнувшись о ступеньку, он зашипел от боли, растирая ушибленное колено. Снаружи донесся шум, похожий на далекий удар кувалдой, и Филь запаниковал: «Ирений разбудит весь замок! Мост уже починен, зачем он снова переделывает?» Скользя рукой по перилам, он поспешил наверх.
Дыра в нише слабо светилась, давая возможность сориентироваться. Нырнув в нее, Филь учуял знакомый запах, непонятный и ни на что не похожий. Тесный лаз уходил наверх, не позволяя распрямиться. Задрав зад, чтобы не шоркать больным коленом по камням, Филь устремился вдоль него, цепляясь пальцами за выемки между плитами.
Чем дальше он лез, тем светлее становилось вокруг, а вонь делалась сильней. Наклон тоннеля тоже менял крутизну и под конец Филь полз уже горизонтально. В полутьме показался какой-то механизм, когда мальчик понял, что это за вонь: так мог пахнуть только Сотерис. И сразу понял, где находится: он на куполе Хранилища!
Просунув голову между шестеренками и блоками, установленными над круглой дырой на макушке купола, мальчик глянул вниз. Далеко под ним сиял неверным светом Сотерис. А у стены под книжным стеллажом, рядом с низким столом, стоял Мастер Флав. Он разглядывал какой-то фолиант.
Книга была открыта, но ее страницы были черными, и что Мастер мог на них прочитать, Филь не понимал. Тот, видимо, тоже чего-то не понимал, ибо то и дело чертыхался, раздраженно взмахивая руками. Филь вывернул голову и заметил, что дверь в Хранилище была закрыта. «Кажется, новый хозяин не хочет, чтобы его старания заметили!» — подумал он ехидно.
Мастер перебросил страницу, которая упала с неожиданным металлическим стуком. Пораженый, Филь подкинулся и едва не взвыл, получив шестеренкой по голове. Отпрянув от дыры, он тихо зашипел, а едва боль утихла, опять сунулся к дыре.
Держа открытую книгу на руках, Мастер пристально глядел наверх. Филь переместился в тень. «Сатана! Услыхал-таки…» Наконец, Мастер бросил разглядывать купол и опять сунул нос в книгу. Как только он сделал это, она выпала у него из рук.
Мальчик ощутил, как кровь покидает его жилы — грохот упавшего фолианта сотряс всё Хранилище. Мастера это не смутило, он лишь выругался. И тут Филь догадался, чем был вызван звук кувалды, что так напугал его ранее — эта книга сегодня уже падала. Более не рискуя держать книгу в руках, Мастер опять взгромоздил ее на стол.
Филь почувствовал, что начинает получать удовольствие от наблюдения за новым хозяином. Ничего устрашающего в нем не было, разве что его ругань могла сделать честь их бывшему рулевому.
Вид у Мастера сделался угрюмый. Теперь он нависал над столом, широко раздвинув ноги и набычившись. Его темные кудрявые волосы, густо тронутые сединой, почти скрыли круглое лицо. Филь заметил, что у него не хватало левого уха.
Мастер принялся бормотать под нос, но разобрать с высоты, что именно, было нельзя. Только раз он разборчиво назвал кого-то параноидальными кретинами да неустанно поминал О́дина. Мальчик уже знал, что О́дин являлся тут главенствующим божеством, именем которого и клялись, и ругались.
— Так, кажется, это здесь! — вдруг бодро проговорил Мастер и поворотился ко входу в тоннель.
Сверившись с книгой, он произнес короткую фразу на певучем языке. Филь едва успел зажать рот руками, чтоб не выдать себя — в полутьме под ним поперек тоннеля сам собой появился светящийся прямоугольник, словно открытая дверь. За ней виднелась небольшая, освещенная факелами площадка, вверх и вниз от которой вела лестница.
