Мария Версон - Летопись Третьего мира Ч.4 Тень Ораны (СИ)
- Что я должен сделать, чтобы загладить вину перед тобой?
- Ты сегодня какой-то слишком добрый…- В голосе тёмного мага возникли подозрения, но миг спустя исчезли. – Но раз предлагаешь, то не мог бы ты пару часов полежать на животе, я изучу этот рисунок у тебя на спине? Пожа-а-алуйста.
Змей хмыкнул и вынул из кармана коробок спичек. Чирк, и с одной искры по цепочке запылали несколько десятков факелов, расставленных по длинному вытянутому коридору. В высокие потолки упирались обветшалые книжные полки, уставленные столь древними письменами, что у Вильмута едва не потекли слюни, стоило ему их увидеть. По правую сторону от достаточно узкого коридора имелось множество небольших выемок, где стояли столы и письменные принадлежности на них. Именно по ту же правую сторону вдоль стен и возвышались кишащие пылью и сыростью книги, хранящие безграничные знания.
По левую руку, в промежутках между маслеными лампами, огни на которых горели на разной высоте, имелись несколько высоких серых каменных лавок без спинки.
Ричи снял мантию и бросил её на одну из лавок, после стянул с себя рубашку и улегся животом на холодный камень.
- Простудишься ещё. – Сказал Вильмут, и сам засмеялся. Из внутреннего кармана его накидки возникла записная книжка, старая, с желтыми страницами, но пустая. Он раскрыл её и положил на свободный от тела змея край лавки. – Такс…
У мага оказались неожиданно теплые руки, с загрубевшей кожей на пальцах, но это была ерунда. Хоть кожа Одераричи и выглядела гладкой и человеческой, в действительности её структура состояла из множества плотно стоящих мелких чешуек, могущих погнуть сталь превосходно выкованного меча, с какой бы силой им ни ударяли.
- Это похоже на… Снежинку. – Усмехнулся Вильмут, не замечая, что у змея слипаются глаза. – Ричи, когда ты в последний раз спал?
- А когда я проснулся? – Медленно промямлил тот, подложив рукав своей мантии под голову.
- Не знаю… Ты пробудился после спячки, помнится, три с половиной года назад.
- Вот с тех пор и не… - И он уснул.
Улыбаясь, Вильмут пожал плечами и убрал со спины друга волосы, скрывающие от него большую часть узора.
То, что он увидел, действительно отдаленно напоминало снежинку. Вдоль позвоночника, от шейного позвонка и вниз, устремлялась ровная черно-фиолетовая линия, и от неё в разные стороны, с неравными промежутками, расползались тонкие прямые линии. Сверху и снизу каждой из них были изображены письмена абсолютно разного вида, формы и способа написания. Один походил на клетчатый узор, состоящий из больших и маленьких четырехугольных фигур: ромбов, квадратов и прямоугольников, нарисованных под разными углами и на разной высоте относительно друг друга. Другой с первого взгляда казался просто набором прямых линий, и лишь присмотревшись, Вильмут смог заметить, что линии отличаются друг от друга по толщине и высоте на каких-то пол, бывало и меньше, миллиметра. Нашелся и узор, состоящий из колец, пересекающихся в разных точках окружности. Также бы ещё один, похожий, но в нём все кольца пересекались в один и тех же местах, и разница заключалась в закрученной линии, проходящей через каждое кольцо по нескольку раз. Попадались и вещи более простые для понимания, например, иероглифы нескольких видов: состоящие из одних только черт или из черт и колец, а так же точно такие же, только пишущиеся слитно.
- Восемнадцать. – Сосчитал Вильмут, мельком кинув взгляд на записную книжку, на листах которой уже возник каждый из рассмотренных им узоров.
Довольный собой и предвкушая часы и дни, которые он будет корпеть над расшифровкой этих письмен, он заинтересовался материалом, способным оставить на коже Одераричи вековечные следы.
Кончиком пальца маг коснулся сплошной линии, что вдоль позвоночника, но едва задел её, как Ричи во сне вздрогнул. Вильмут замер. Решив, что это тревожный сон его друга, а не последствие его прикосновения, маг прикоснулся к линии ещё раз, и тело змея снова напряглось и резко ослабло.
- Не может этого быть… - Зашипел он как сам Ричи, желая разбудить его и дать хорошую затрещину.
Этот рисунок на спине друга не был шрамом, как и не был татуировкой: это была рана. Вильмут и сам удивился, что сразу не узнал этот черно-фиолетовый цвет, потому как отлично помнил, как Линн учила его синтезировать этот яд. Особый вид кислоты, созданный на основе смешения демонической и кипящей крови, крови фламмов, с добавлением ещё двух десятков реагентов. В конечном итоге, получалось вещество, способное прожечь всё что угодно, даже кожу столь могучего змея, как Одераричи.
Эта кислота ничем не вымывалась, и она не растекалась. По свойствам и способу нанесения, она походила на лак или густую краску… Вот Линн и нарисовала ему спине на спине несмываемые и неисчезающие письмена, чей яд вот уже шесть с лишним веков вёл равную борьбу с заживляющими свойствами тела змея.
- Тебе должно быть невыносимо больно, Ричи. – Сам того не заметив, сказал это вслух Вильмут, сложив ладони и приложившись к ним губами.
Его волнения исчезли в тот миг, когда кожа на спине змея, в действительности являющаяся чешуей, стала походить на таковую. Толстой плёнкой, она начала оттопыриваться от тела, и стоило Вильмуту ноготком поддеть её, как снялся весь пласт, и маг взял в руки точную копию рисунка на спине, написанную на змеиной коже.
- И переписывать не пришлось. – Хмыкнул тот, и захлопнул записную книжку.
Почти всегда Вильмут забывал, что Ричи сбрасывает кожу только во сне. Мало того, что маг не очень любил змей, ящериц и прочих, так ещё ему выпала честь снимать копии договора со спины древнейшего из ныне живущих существ.
Сняв с плеч плащ, он накинул его на спину друга, не подумав о том, что он – холоднокровная зверушка и едва ли замерзнет, и вошел в арку напротив, где стоял запылённый стол и крепкий на вид стул. Опустившись в него, Вильмут с интересом стал разглядывать корешки книг, с едва заметными, выцветшими под давлением лет надписями. Не решаясь определиться, с какой же книги начать, его взгляд скользнул вперед, в темноту, что скрывалась в небольшом углублении за столом.
Протянув руки, маг нащупал нечто черное и холодное, как и всё прочее в этом подземелье, и прямоугольное. Нащупав края, он потянул предмет на себя и с тихим звоном с небольшого возвышения на стол шмякнулся музейных экспонат.
Это был стеклянный прямоугольный ящик, созданный в те времена, когда люди ещё не умели создавать чистое стекло, так что оно было мутным и не совсем ровным. Приподняв крышку, не имеющею ни одной трещины, Вильмут увидел черный, будто гранитный меч странной формы, словно это была клякса, с изгибами и затупленными извивающимися шипами.
