Мария Чурсина - Последнее дело императрицы
Этель шла по улицам Морейна, минуя каменные заборы и замолкшие фонтаны. Она останавливалась, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце, поднимала голову и видела башни главной библиотеки — они были видны из любой части города. Их крыши серебрились в отблесках белого пламени. Этель вздыхала, силой проталкивая воздух в сжавшееся как будто от рыданий горло.
Теро проснулся ночью от того, что дико болела онемевшая шея. Он заснул прямо в кресле, вытянув ноги и даже не расстегнув камзол. Верхняя пуговица врезалась в нежную ямочку между ключицами.
В последнее время он часто спал так — собственный кабинет стал традиционным местом его ночёвки. Теро подумывал, что не мешало бы сменить неудобное кресло на что-нибудь помягче.
За окном тускло мерцали шары белого пламени. И по тропинкам сада бил дождь, обрывая с деревьев последние листья. Настроение Теро, и без того не идеальное, поползло вниз. Он вспомнил, как днём разговаривал с Эрвином — главой касты природных магов.
…Маг притащился в замок вообще не понятно, за каким демоном. Пришёл и начал вздыхать под ухом у Теро. Он был единственным, кто держался у власти в своей касте ещё во времена императрицы, и сумел удержаться, когда пришёл лорд консул. У Эрвина была потрясающая способность приспосабливаться ко всему, включая бесконечный серый дождь.
- Деревья умирают, — вздохнул он, когда Теро вдоволь накричался на капитанов стражи за то, что пропустили посетителя без его разрешения.
Эрвин стоял за спиной консула и зябко поводил плечами. Тёмно-зелёная мантия, мокрая от дождя, висела на нём так печально, что не спасала положение даже брошь с драгоценными камнями.
- Ну, скажите садовникам, — буркнул Теро, не очень-то вслушиваясь в то, что бормочет за его спиной сумасшедший маг.
- Нет, вообще-то, везде умирают.
- Не понимаю! — Теро раздражённо тряхнул руками. Только очередной проблемы на его шею и не хватало.
- Умирают, — пожал плечами Эрвин, словно говорил о заклинании по созданию огненного шара — так же, между делом и не особенно углубляясь в подробности. — Это началось ещё летом.
Неудачный разговор с Маартеном ещё не выветрился из головы, и девчонка, которую тот собрался искать… Вот проблема поважнее. А здесь ещё какие-то деревья.
- И что теперь? — Теро обернулся к Эрвину, кривя рот в непонятной гримасе.
Маг природы отводил глаза и поджимал губы. Он выглядел старым и уставшим: глубокие морщины залегли у уголков глаз, и от причудливой игры теней казалось, что там всё время блестят слезинки.
- Мир умирает, — сказал он, глядя мимо. Не просто мимо Теро, но и мимо стен замка, как будто созерцая этот самый эфемерный мир.
- Что я сделаю с ним? Мир, не умирай! — Теро артистично воздел руки к потолку. Темнота осталась безучастна, а вот шары белого пламени качнулись от взмаха его рук. Эрвин вздрогнул.
- Мир хочет вернуть императрицу.
- О, терпение моё, терпение! — воскликнул Теро, разворачиваясь и широкими шагами уходя по галерее. Уйти хотелось куда угодно, лишь бы избавиться от назойливого советчика, но судя по шороху шагов, по шелесту мантии по каменному полу, тот тащился следом. — Храма уже давно нет, а головы всё равно забиты идиотскими предрассудками.
- Мы жили этими, как вы сказали, предрассудками, сотни лет. Нельзя просто взять и забыть о них.
Теро шагал по галерее, даже сам не зная, куда направляется, и руки, сложенные за спиной, отчего-то немели. Убранные, вычищенные стены в шёлковых драпировках сменялись потрескавшимся камнем и сухим плющом — они дошли до восточного крыла замка. Ещё с десяток шагов, и покажется спуск в старую тронную залу. Здесь, чуть меньше двух лет назад, умерла императрица.
О нет, Теро не питал никаких иллюзий насчёт того, что она не добежала до границы и её загрызли хршасские волки, пущенные по следу. Он прекрасно понимал, что ей удалось скрыться. Но ещё лучше Теро знал, что она не вернётся. Орлана была кем угодно — стервой, похоронившей лучших воинов Маартена в песках у границ, притворщицей, очень удачно сыгравшей роль отчаявшейся женщины. Но дурой она не была.
Дурой она не была совершенно точно, и поэтому Теро упивался этой уверенностью — она не вернётся. Не вернётся — не сможет же справиться с целой армией. Не вернётся, если её не позвать обратно, чем эти сумасшедшие и собираются заняться, словно бы не они били в барабан революции, крича, что устали сгибаться под непосильным гнётом.
Не вернётся — он очень-очень хотел убедить в этом сам себя. Но всё равно нервно сглатывал каждый раз, когда приближался к старой тронной зале.
- И что вы предлагаете мне? — Он слушал, как бьют каблуки сапог по каменному полу. Уходил дальше и дальше от тёплых обжитых комнат замка, в восточное крыло, пыльное и холодное, засыпанное сухими листьями.
- Нужно найти родственников Орланы. Должен же был у неё кто-то остаться. Вероятно, нам повезёт, и мир примет нового правителя…
- Я больше не хочу слышать об этом!
Сговорились они вчера утром, что ли? Свести его с ума решили? Он и так изо всех сил старался забыть Орланы и это её мерзкое: "Не зарывайся слишком, мальчик". Как будто морозом по спине.
У него от одного только воспоминания о том разговоре руки начинали дрожать от ярости. Лорд консул готов был закричать. Он был зол, о, как же он был зол!
…Теро потянулся так, что захрустели суставы. В голове было необычно ясно, хоть и сны приходили все сплошь мутные. Не зажигая свет, он вышел из кабинета.
Боль в затёкшей шее и глупые сны — это ничего. Как он слышал, кабинет императрицы — самое безопасное место во всём замке: окна не пробить ни одним заклинанием, дверей вообще нет. Только хозяин может войти и выйти, открыв портал, а хозяином здесь пока что был Теро.
И с ночи на ночь он ждал чего-то страшного.
От ночной прохлады Теро быстро продрог. Плохо освещённые галереи пустовали — у нового правительства не хватало финансов, чтобы обеспечивать такую уйму прислуги и стражи, которую содержала императрица, поэтому охрана отиралась только на первом этаже и на лестницах.
Зевая, он прошёлся по галереям, воющим от сквозняков. Хотелось забыть обо всём и забраться под одеяло, измученный ночными бдениями организм требовал отдыха, но нельзя, нельзя. Предутренняя темень — самое опасное время. В это время убили Сайорана, потому что он спал и не смог защититься.
Кровь на простынях! Как же это пошло. Кровь на стенах и на полу. Кинжал, который даже не потрудились вынуть из его развороченной груди. Дикий оскал на лице — от боли, кажется. Сайоран умер не сразу, о нет. Его окоченевшие пальцы сжали край одеяла.
