Ольга Златогорская - Правило серафимов
— Ёрк рассказал вам о преследовании Белой ложи?
— Да, но я так и не понял…
— Неважно, — перебила Таури. — Это нарушает условия контракта. Читали раздел сто восемнадцать, пункт три? А зря, документы надо читать целиком. Там сказано, что заказчик и исполнитель не осведомлены о возможных препятствиях для доставки. А в пункте семь также говорится, что содержимое груза не является противозаконным. Вы нарушили оба эти пункта, и Орден вправе вернуть заказ обратно. После соответствующего расследования.
— Вы меня запугать решили? — дрожащим голосом произнёс Дроггер. Только сейчас Таури разглядела, что он далеко не так молод, как казалось на первый взгляд. — Я не ожидал от Ордена…
— Орден тоже не ожидал, — снова перебила Таури. — Вы подставили нас, и мы вправе отказать вам в доставке груза. Но я не хочу скандала. Могу предложить кое-что.
— Слушаю вас.
— Вы подтвердите доставку. А я покажу, где спрятан амулет.
— А где это?
— В лесу. Довольно далеко отсюда.
— И что я буду там делать?
— Это ваша забота.
Дроггер обхватил руками голову и застонал:
— Послушайте! Вы не понимаете, что это за амулет!
— Почему же? — хмыкнула Таури. — Маг Белой ложи нас любезно просветил.
— Они ничего не понимают! Они помешаны на власти над миром! А дело совсем не в этом!
— Да? — Таури поймала себя на проблеске интереса. — А в чём?
— Когда-то я состоял в Ложе. И проводил у себя в замке достаточно опасные эксперименты. У меня был высокий статус, и голос ценился в Совете… А потом мой сын попал под воздействие одного из заклятий, и оно отняло у него разум. Мой мальчик, лучший в академии, превратился в идиота, мычащего и пускающего слюни. Вряд ли вы сможете это понять… Маги Ложи не захотели мне помочь. Я занялся поисками самостоятельно. И когда я нашел нужное заклинание, они объявили меня вне закона! Да, для этого ритуала нужна колоссальная энергия, но это не повод травить меня, как крысу!
— А если ваше заклинание оставит без магии весь мир?
— А на что мне магия, если она не может вернуть моему сыну разум?
— Вы представляете, что тогда начнется?
— Знаете, — тяжело отозвался Дроггер, — мне нет дела до других. Им ведь нет дела до меня, верно? Когда я оказался в беде, меня оставили даже собратья по цеху!
— Но они не лишают вас жизненно необходимых вещей!
— Я тоже. У них останется жизнь и здоровье, близкие и друзья. Захотят — не пропадут.
Таури поняла, что спорить бесполезно. Похоже, разума лишился не только сын Дроггера. Папашу тоже зацепило. Она только сказала:
— Повторяю своё предложение.
— А если вы меня обманете?
— Вам придется положиться на слово серафима.
— А вы мне его даёте?
— Даю.
— В полной форме!
— Я клянусь Орденом серафимов, что обеспечу доставку мага Дроггера туда, где находится адресованный ему груз.
— Теперь я согласен. Но имейте в виду, я доложу в Орден.
— Я тоже.
Ёрк с интересом слушал этот разговор. Дождавшись паузы, он спросил у Таури:
— Телепортировать его на маяк из булавки?
Таури кивнула.
Дроггер сказал:
— Подтверждаю доставку, претензий не имею, — и пожал протянутую руку серафима. Над головой Таури полыхнул цеховой знак — сигнал о подтверждении доставки ушел в Орден.
— Под корнями елки с обгоревшей верхушкой, — сказала Таури и отпустила руку Дроггера. Он тут же исчез.
— Давно догадался? — мрачно поинтересовалась Таури у Ёрка.
— Нет. Только когда у тебя не нашли амулет при обыске.
— Значит, под пытками мог бы и рассказать?
— Не знаю. Меня никогда не пытали.
— Только били, — не сдержалась Таури.
— Это бывало. Зато у тебя, похоже, жизнь была богатая приключениями. За что ты некромантов-то не любишь?
— Долго рассказывать, — отмахнулась Таури и села на одеяло.
Некромант устроился рядом и мягко спросил:
— Не хочешь вспоминать?
— Хотела бы забыть. В молодости клеился один. А когда я его отшила, натравил на меня кадавра. Этот некромант стал моим первым… — Таури замолчала.
— Мужчиной? — осторожно спросил Ёрк.
— Покойником.
— Легче не стало?
— Нет. До сих пор снится.
— Прости.
— Да ладно, ты тут ни при чём.
— Я тоже некромант. Не забыла?
— Да уж, с тобой забудешь, — улыбнулась Таури. — Давай, телепортируй нас в Орден.
— Подожди, я хочу понять одну вещь.
— Ну.
— Скажи, ты действительно спрятала амулет под елкой?
— Да. Я же поклялась, ты слышал?
— Слышал. Только не пойму. Почему ты встала на его сторону?
— Шутишь? Я всегда на стороне Ордена.
— Но ты ведь отдала ему амулет?
Таури вздохнула.
— Ну-ка, взгляни на меня. Кто я, по-твоему?
— Серафим.
— Правильно. А что должен делать серафим?
— Доставлять грузы. Но я не об этом…
— А я об этом, — резко ответила Таури. — Моя задача — совместить в одной точке заказчика и груз. Желательно — в том месте, которое он указал, но в случае действия жестких обстоятельств в этом пункте возможны варианты. Я выполняла правило серафимов, только и всего.
— Но нельзя же думать только о своём ордене! Им ведь мир не ограничивается!
Таури посмотрела на мага долгим взглядом. Тот не отвел глаз, продолжал смотреть требовательно и возмущенно.
— Знаешь, — негромко сказала Таури, — мне кажется, вся неразбериха на свете начинается, когда человек перестаёт делать то, что должен, и начинает заботиться о судьбах мира. Представь себе, что будет, если крестьяне начнут заклинать погоду, маги строить дороги, а подмастерье сапожника сядет в кресло Лорда. И всё это во имя светлого будущего.
— Картинка пострашнее, чем мир без магии, — хмыкнул Ёрк. — Но мне всё равно почему-то кажется, что ты просто пожалела безумного паренька.
— Этот паренёк для меня не существует, — безразлично отозвалась Таури. — Я знаю о нём со слов Дроггера. Может быть, он врёт.
— А может, и нет, — Ёрк лёг на одеяло и закинул руки за голову. — А магам Белой ложи ты веришь?
— С чего бы? После того что хотел сделать этот озабоченный недоносок, прикрываясь высокими мотивами? Да и не похож Дроггер на злодея, которым его пытаются выставить.
— Но в одном версии сходятся: опасность активации амулета существует.
— Ну и что? — Таури тоже легла на одеяло. В ярком небе медленно проплывали ослепительно белые облака. — Если две враждебных стороны верят в одно и то же, не значит, что они верят в истину. Они одинаково могут заблуждаться.
— Как у тебя всё разумно, — грустно сказал Ёрк. — Это — по правилам, то — по здравому смыслу… А по-человечески? Не боишься, что ошиблась?
