Стивен Дональдсон - Дочь императора
Повернувшись на каблуках, он зашагал прочь.
Он всегда был моим другом, и я бы позвала его, если бы не подозревала, что он имеет какое-то отношение к интригам королевы Дамии. Ее разнообразные уловки могли быть продиктованы осторожностью женщины, не знающей, кто Истинный Дракон, образ которого вызывал Скур. А возможно, это были хитрые маневры королевы, и она продолжает торговаться с магом Райзелем за право получить корону Трех Королевств.
В глубине души я не обвиняла Райзеля в дурных намерениях или предательстве. Его верность Империи не подлежала сомнению. Однако он считал, что моя попытка взойти на Трон обречена на провал. Значит, он должен заранее подумать о том, как предотвратить кровопролитную войну. Самым естественным решением было бы заключить союз с одним из монархов и установить новый порядок, прежде чем остальные успеют что-нибудь предпринять.
Возможно, он был именно таким, каким видел его мой отец. Я знала, что не могу ему доверять.
Поэтому я одна направилась в свои покои и закрыла все двери на засовы. Потом обхватила себя руками и попыталась не зарыдать.
Без поддержки Райзеля я практически бессильна. А он ведь действительно был моим другом. Всякий человек — будь то мужчина или женщина — должен кому-то доверять. Долгие годы я привыкла на него полагаться. Неужели Райзель объединился против меня с Дамией?
Потом я вспомнила о Драконе, которого создал Скур, и, как ни странно, успокоилась. Все Сущности внушали обычным людям благоговейный страх, а Дракон был одним из самых опасных. Угроза, которой дышало это изумительное создание, превращала мой собственный риск в нечто незначительное — мне вдруг стало легче. Какая малость — моя жизнь в мире, где властвуют Драконы, Василиски и Горгоны. И еще одна мысль утешила меня: воцарение Дракона, кем бы он ни оказался, будет только благом. Императору-Василиску, чтобы начать свое царствование, пришлось убить Дракона — теперь это преступление перестало казаться мне таким чудовищным.
Пока намерения Сущности остаются скрытыми, я не собираюсь предаваться отчаянию.
Немного успокоившись, я смогла разобраться со своими подозрениями относительно мага Райзеля.
Мне вдруг открылось: моя жизнь не имеет решающего значения, однако самонадеянность моя велика. Только из-за того, что я дочь Императора-Феникса, я была готова рискнуть и пойти на коронацию, поставив на карту благополучие Империи, ради сохранения которой Император-Василиск пролил кровь последнего Дракона. Мое решение нельзя было оправдать: оно диктовалось гордостью девчонки, а не расчетом зрелой женщины. Райзель был мудрее — за моей спиной, тайно, чтобы не лишать свою воспитанницу последней надежды, он начал делать все возможное, дабы предотвратить войну, если меня постигнет неудача.
И хотя мне было очень горько, я решила, что с радостью приму все, что решил сделать Райзель. Если я и в самом деле дочь Императора, то не могу поступить иначе, ведь, когда начнется чудовищная борьба за власть, прольется кровь тысяч ни в чем не повинных людей.
Я намеревалась оставаться в своих покоях до приближения полуночи, однако довольно скоро в мою дверь постучала служанка. Когда я ответила, она сказала, что граф Торнден просит об аудиенции.
Мне очень не хотелось встречаться с ним, но отказать — значило нарушить обычай. Если я рассчитываю выйти из этой истории живой, то должна четко следовать выбранной линии и, следовательно, не имею права лишить правителя Набала того, что было разрешено королю Тоуну.
Я назвала служанке гостиную, где за гобеленом имелась потайная дверь, через которую в случае необходимости могли войти стражники. Сама я не стала торопиться: пусть у стражи будет время незаметно проникнуть в потайную комнату. Наконец я отперла дверь и, дрожа, отправилась на аудиенцию с Торнденом.
Я знала, что он неразборчив в средствах и идет к своей цели, как упрямый зверь. А кроме того, я не понимала, зачем он хочет встретиться со мной.
У двери решимость едва не покинула меня. Стражника на месте не оказалось. Однако, собравшись с духом, я отодвинула щеколду и вошла.
В тот же миг сильная рука схватила меня за плечо и втолкнула в комнату. Я оказалась прижатой к столу, за которым не раз сидели Императоры со своими советниками, обсуждая, каким образом сохранить мир в Трех Королевствах. Я споткнулась и, больно ударившись бедром о край стола, вскрикнула.
Комнату освещали лишь две свечи. Их колеблющееся пламя мешало мне сориентироваться, когда я попыталась сохранить равновесие и встать лицом к врагу. Дверь со стуком захлопнулась. Мне показалось, что массивное кресло само подпрыгнуло в воздух и оказалось прижатым к двери. Стоило мне повернуться, как звонкая оплеуха отбросила меня к стене. Я успела подставить руки, но удар был таким сильным, что на ногах мне удержаться не удалось.
Комната завертелась у меня перед глазами, щека и грудь горели от боли — я увидела, что рядом со мной стоит граф Торнден.
Высокая мощная фигура, искаженное усмешкой звериное лицо. С губ Торндена слетело грязное словечко. Тусклые блики пламени сверкнули на влажном массивном лбу. Мне показалось, что он собирается ударить меня носком тяжелого сапога. «Как он осмелился? — спросила я себя сквозь алую пелену боли. — Неужели граф настолько глуп, что не боится дворцовой стражи?»
Но ведь перед дверью гостиной никого не было.
Свирепо глядя на меня, Торнден прорычал:
— Нет, я не стану этого делать. Ты слишком щуплая и некрасивая, чтобы тобой интересовались мужчины, миледи. — В его устах «миледи» прозвучало худшим оскорблением. — И в тебе нет Волшебства, миледи. Твоя коронация обречена на провал. Мне посоветовали предложить тебе руку и сердце, чтобы мы могли править вместе, но я не унижу себя союзом с такой жалкой замарашкой.
— Глупец, — задыхаясь, бросила ему я, все еще не осознавая, сколь серьезная опасность мне угрожает. — Глупец!
— Уже лучше, — прошипел Торнден, — я отделаю тебя так, что ни один мужчина на тебя и смотреть не захочет. Ты будешь от отчаяния и страха липнуть ко мне, понимая, что никто на тебя не позарится, и я получу власть ценой одного маленького удовольствия, — ярость и ненависть горели в его черных глазах.
Я хотела подняться на ноги, но он стоял слишком близко, и мне не удавалось даже отодвинуться. Одним быстрым движением Торнден рванул белый муслин и сорвал платье с моих плеч, словно это была газовая дымка, такая же бесполезная, как мои притязания на корону Трех Королевств.
— Стража! — крикнула я, отпрянув от него. Вернее, попыталась закричать: мой голос больше походил на хриплое карканье. — Стража!
