Оксана Панкеева - Песня на двоих
— Единственное, что я могу тебе посоветовать, — попробуй написать сам. Тексты как-нибудь найдем, поэтов вокруг, как собак нерезаных, не думаю, что они много запросят. В крайнем случае, я в собственных пороюсь, выберу что-то поприличнее. И в последний раз тебя прошу, дай мне спокойно подготовиться к завтрашнему занятию! Поиграй, почитай, сходи на кухню что-нибудь съешь, но только не отвлекай меня пару часов! Я уже ни хрена не въезжаю, из-за чего дуэль и при чем тут дохлый попугай…
Артуро печально вздохнул и ушел на кухню, оглянувшись напоследок в дверях и скорбно посетовав, что Ольга и до завтра не въедет в суть пьесы, если будет и дальше коситься на потолок и переживать, что ее бывший любовник трахает ее подругу.
— Дубина! — разъярилась Ольга и запустила ему вслед тапочкой. — Да я об одном переживаю — хоть бы он не сбежал от нее точно так же, как от Дианы! Хоть бы он успокоился да с кем-нибудь наконец утешился! А у тебя все мысли об одном! Дон Тенорио, блин, нашелся!
Хотела еще добавить издевательский вопрос, не хочет ли он попросить у нее денег на раскрутку, но все же сдержалась. Денежный вопрос у маэстро Артуро — крайне больной, и такая насмешка могла быть воспринята как смертельное оскорбление.
Если поначалу у Ха Танг и были некоторые сомнения, не влетит ли ей от братца за развлечения на задании, то после первого же поцелуя они застенчиво увяли и осыпались. Во-первых, в контракте ничего не было сказано про обет целомудрия, во-вторых, никаких последствий от маленького приключения не предвидится, а главное — ну интересно же! Столько всего об этом ненормальном мистралийце рассказывали, ну как не проверить, коли уж случай подвернулся! И ведь красивый мужик, и целуется так, что неопытная девица от одного поцелуя может в обморок брякнуться, и руки у него такие нежные и сильные… ах, как такому отказать?
Соблазнительные рассказы не врали — дон Диего действительно был хорош. Не из тех, кто пытается поразить девушку количеством, а внимательный и чувствительный любовник, которому не надо объяснять, что и когда, — он сам все понимает. Не любитель изощренности, граничащей с извращениями, но веселый чудаковатый сумасброд, способный самое обычное действо превратить в сказочное приключение. Дура Ольга, что еще сказать! Такого мужика отшила!
Счастливая, распаленная страстью Ха Танг оттянулась за все полгода вынужденного воздержания и, напрочь позабыв на радостях о работе, позорно прошляпила один тонкий и важный момент. Даже два, хотя второй уже не играл особой роли в дальнейшем развитии событий. Даже если бы она вовремя заметила резкую перемену в настроении мистралийца, это уже ничем бы не помогло.
Маэстро Диего отчего-то приуныл, утратил боевой задор, грустно притих и задумался, словно вдруг вспомнил о чем-то ужасно неприятном. По-птичьи нахохлившийся, с торчащими растрепанными прядями, выбившимися из хвоста, он напоминал заклеванного бойцового петуха после разгромного поражения.
— Ты чего? — Ха Танг даже растерялась.
Так все было здорово и весело, был мужик в прекрасном настроении, ни на что не жаловался, и вдруг на тебе! Или это у него теперь после каждой новой женщины начинаются угрызения совести и тоска по Ольге?
— Я? — Мистралиец встрепенулся, тревожно стрельнул глазами по сторонам и тут же улыбнулся, неискренне и до отвращения фальшиво. — Нет, ничего… Задумался…
Видимо сам догадавшись, как выглядит его улыбка, мгновенно погасил ее и медленно выпрямился. Что-то явно шло не так, и нюх говорил, что это «не так» может иметь серьезные и опасные последствия, но того, что произошло далее, Ха Танг никак не ожидала.
Все с той же печальной и даже немного виноватой миной Диего произнес:
— Извини, что испортил тебе настроение, но…
В следующий миг ее подбросило, перевернуло, крутануло, распластало по кровати под тяжестью чужого тела, словно железной цепью обхватило горло…
— На кого ты работаешь?
— Ты что, с ума… — пискнула Ха Танг, и пальцы на ее шее сжались сильнее.
— Я не хочу тебя убивать, — серьезно и даже сочувственно произнес где-то над головой хрипловатый голос мистралийца. — Если скажешь сразу, я тебя отпущу и больше не трону. Только быстро. Кто ты и на кого работаешь?
— Пусти… — еле выдохнула бедная девушка, заранее предвидя реакцию Флавиуса на позорный провал агента.
Хватка на горле чуть ослабла, но заломленную руку прижало сильнее.
— Говори.
— С чего ты взял?
— Милая, ты слишком много врешь. Ты старше, чем утверждаешь, и мужчин у тебя было предостаточно, и Тень твоя до сих пор не пылилась без использования, и даже имя у тебя ненастоящее. Не думай меня обмануть.
— Если ты меня убьешь… — судорожно принялась соображать Ха Танг, — потом не отмажешься…
— Мне не придется отмазываться, — уверенно ответил мистралиец, и не думая поддаваться на такую дешевую угрозу. — Мне еще и медаль дадут. Не полощи мне мозги, быстро говори: на кого работаешь и зачем крутишься возле Ольги?
Это был не просто провал, а глупейший и позорнейший провал в истории департамента. Натрахалась, блин! Ощущений — на всю оставшуюся жизнь!
— В последний раз спрашиваю: на кого работаешь?
Верность короне, конечно, штука хорошая, но быть удушенной своими же по подозрению демоны знают в чем — это уж нездоровый героизм.
— На… корону… — жалобно прошептала Ха Танг, с ужасом представляя себе, что будет, если он не поверит.
— Где значок?
Хороший вопрос! Замечательный вопрос, особенно когда его задают абсолютно голому человеку! Но хвала светлым небожителям, он хотя бы знает о существовании этих значков, и можно даже надеяться, знает, как они выглядят… Должен знать, он же служил в личной охране короля и наверняка носил такой же…
— Во внутреннем кармане курточки… потайной кармашек…
Ага. Заминка. Курточка висит на стульчике, а до стульчика с кровати не дотянуться, да и руки заняты.
— Сейчас я тебя отпущу и проверю твою курточку. Лежи тихо и головы не поднимай. Тебе же хуже будет.
Нашел дуру, голову поднимать. Ага. Когда его пояс с оружием прямо на той же курточке висит… Ну откуда ты взялся на многострадальную задницу бедной девушки, со своими стихийными способностями и офигенной наблюдательностью! Ведь теперь отзовут, взгреют, да хоть бы не уволили, а то ведь… восемнадцать лет каторги!..
— …! Настоящий! — с невыразимым огорчением выругался мистралиец, который, видимо, как раз добрался до вожделенного доказательства.
— А ты надеялся, что все-таки фальшивый? — всхлипнула Ха Танг, так и не поднимая головы от подушки. — Так тебе хотелось самолично врага короны разоблачить и еще разок прославиться? Гад, подлец, зараза, сволочь такая! Убери от меня руки!
