shellina - Дневник. Первые потрясения
— Альбус, оно ужасы показывает!
Альбус подбежал ко мне, а я отошел в сторонку.
— Я бы не сказал, что это ужасы, но отдых на пляже вместе со знойными красотками — это не предел моих мечтаний.
— Если бы на их месте были брутальные мужики в коже, то я бы сказал, что оно демонстрирует самое сокровенное твое желание.
— А тебе оно что показывает? — с любопытством спросил Альбус
— Я с Эванс, с метлой, веду у тебя ЗОТИ и награжден очередным орденом Мерлина.
— И правда жутко. Может все-таки возьмешь Защиту? Ой, оно изображение поменяло. Теперь я стою в пижаме с ночным горшком в руках. Да, горшок бы сейчас не помешал.
— Вы что, охренели что ли? В смысле, ужасы показываю?! — от неожиданности мы подпрыгнули и уставились в зеркало. На нас вместо нашего изображение смотрело лицо бородатого старца.
— А что по-твоему?
— Я показываю самые сокровенные желания, — гордо начало зеркало.
— Я от таких желаний ночью не засну, — проворчал я. — Как нам отсюда выйти?
— Через меня.
— Аргументируй.
— Открыть и войти. И вообще, предупреждать же нужно, что вы темные, а то я пыталось что-то сделать, изобразить, и все коту под хвост! А вообще, заберите меня отсюда — мне тут скучно. Просто скажите: мы забираем тебя, и потом, если вы выйдете отсюда, то я перемещусь вместе с вами.
Мы с Альбусом решительно вошли в проем отворившегося зеркала. И почему мы сразу не обратили внимание, что оно сказало: «Если».
Сначала мы подумали, что вернулись в комнату с пустотой. Я непроизвольно вздрогнул. Тут раздался голос крестного:
— Люмос. — Ничего не произошло. — Похоже, магия здесь не действует. Попробуй ты?
— Люмос. — Результат тот же. — Альбус, а ты не заметил, что в комнате Нигде нам даже мысль не пришла в голову — использовать магию? — Тут пустота начала рассеиваться, обретая очертания жуткого леса, чем-то напоминающего наш Запретный. Только деревья были выше, стояли они гуще и имели причудливую форму. Ветви казались лапами, тянувшимися в нашу сторону и пытающимися нас схватить. Повсюду все было облеплено мхом, а между самими деревьями была натянута огромная паутина. В глубине леса зияли пещеры, из которых тянуло мрачным холодом. Но не это приводило нас в какой-то иррациональный ужас. Мертвая тишина, от которой постепенно начинало звенеть в ушах.
— Миленько так, — как-то истерически прошептал Альбус. — И что дальше?
Я показал на узенькую тропинку, которая вилась между самых неприятных деревьев и пещер, из которых валил какой-то странный белый дым.
— Пошли, тут других вариантов нет, — как-то наигранно весело произнес я.
— Да, точно. Когда нас пугал обычный лес? — мы осторожно двинулись по узкой тропинке. Мы шутили, постоянно говорили, лишь бы перебить эту тишину. Помогало мало, но хоть как-то успокаивало.
— Тебя не напрягают лежащие повсюду, по-видимому, кости и, по-видимому, человеческие? — показал в сторону крестный.
— Альбус, меня больше напрягает повешенный на том дереве парень, — я показал в другую.
Меня вообще это все напрягает. Это не лес, а какое-то кладбище незахороненных людей. Кругом лежали останки, кости, куски человеческой плоти разной степени разложения. Тропа смерти, бля. При вдыхании дыма, валившего из пещер, начинала кружиться голова и в душе поднимался какой-то необъяснимый непонятный страх. Потом все проходило. Шли мы очень долго. Даже я под конец начал уставать, да и Альбуса приходилось уже практически тащить на себе: возраст, как-никак. Лес кончился неожиданно. Просто в конце тропинки внезапно появилась знакомая нам табличка, только желтая и с черными буквами: «Переход». Мы переглянувшись, кинулись туда, где начала образовываться дверь.
Распахнув ее, ввалились в туман. Мерлин, это закончится когда-нибудь? Туман был необычным, он находился в постоянном движении, клубился, словно пытаясь принять форму чего-то. В этом пространстве было ни тепло и ни холодно. Здесь было Никак. Внезапно туман закрутился сильнее и начал приобретать знакомые очертания. Мы находились на вокзале Кингс-Кросс. Под часами стояла ажурная скамейка, на которую я опустился и устало произнес:
— Альбус, ты как хочешь, а я больше никуда не пойду. Хватит. Минерва все это заварила, пускай сама нас и вытаскивает. Я смогу переступить через свою гордость и признать, что смог проиграть бабе.
Альбус присел рядом со мной и вздохнул. Видимо, он тоже так решил. Если судить по его виду, я думаю, что МакГонаглл все равно никому о нашем позоре рассказать не успеет. Не успеет! Я, так уж и быть, постою на страже, чтобы никто крестному не помешал.
Туман начал опять менять свою форму. В одном конце вокзала образовалась дверь с зеленой табличкой «Выход», буквы на этот раз были серебряными, с другого конца раздался гудок и к нам подъехал Хогвартс-Экспресс.
— Знаешь, Альбус. Я в «Выход» не пойду точно. С Минервы станется опять неприличную фигуру показать и поезд убрать. Поехали уже, что ли. Какая разница, где сидеть. Вдруг этот поезд привезет нас в Волшебную страну и пойдем мы по тропинке из желтого кирпича в Изумрудный Город искать великого и могущественного волшебника Гудвина, который подарил бы Поттеру мозги, Минерве сердце, а нас храбростью благословил волшебным пинком по направлению к дому.
Крестный с настороженностью на меня посмотрел, потрогал лоб, затем вздохнув, произнес:
— Поехали.
И мы зашли в распахнувшиеся перед нами двери, прошли по пустому вагону и сели в купе. Поезд тронулся, но ничего долгое время не происходило. Через некоторое время я решил посмотреть на пейзаж за окном. Это был не пейзаж. Мы проезжали мимо меняющихся картин, все увеличивая ход. Вот Альбус стоит на коленях возле своей сестры. Во Аберфорд разбивает Альбусу нос. Поезд все больше набирал ход. Вот теперь уже я стою на коленях возле своего отца, не выпуская его рубашку из рук. Вот мы смеемся и смотрим на бегающего вокруг Шарля. Вот Гриндевальд целует Альбуса, они такие молодые и красивые. Вот я стою возле чьей-то могилы и кладу на надгробие цветы. Вот маленький Драко блуждает по ночному лесу со слезами на глазах. Вот Белла кидает ведро в костер. Вот я стою на коленях перед Альбусом и, заламывая руки, прошу о тортике. Вот я — маленький в поезде стою разговариваю с Эванс и к нам подходят Поттер с Блеком, начиная как всегда что-то кому-то доказывать. Вот Петтигрю кому-то кланяется. Вот больничное крыло Хогвартса и кто-то, смутно напоминающий Мальсибера, его рвет кровью и похоже частью собственных легких, а заплаканная Поппи стоит рядом и дрожащей рукой направляет на него палочку, из которой вырывается зеленый луч Авады. А поезд все набирает скорость. Уже почти не видно, когда одна картинка сменят другую. Вот я хожу перед столом Альбуса и что-то ворчу, размахивая руками. Вот я стою перед директорским столом и ловлю падающего Дамблдора и тыкаю ему в лицо его же потемневшей рукой. Череда картинок, глядя на которые, волосы непроизвольно встают дыбом. Вот зеленая вспышка и какой-то смутно знакомый мальчик падает замертво. Вот Драко стоит передо мной и задирает рукав, показывая Метку. Вот Минерва кидает в меня какое-то заклятие, а поставленный мною щит отправляет его обратно. Вот я стою на коленях возле груды камней и разрезаю себе руку. Поезд начал замедлять ход. Вот Альбус летит вниз, глядя в небо мертвыми глазами. Вот, в центре зала, в окружении детей и Пожирателей, стоят Поттер и Лорд. Вот лежит мертвый Поттер, а Том, разворачиваясь, насылает Аваду на всех Малфоев последовательно. Они падают замертво. Вот горит замок. Поезд остановился, а в голове прозвучало: «Гарри Поттер мертв. Вы сражались храбро. Лорд Волдеморт умеет быть милосердным. У вас час, чтобы похоронить ваших мертвых».
