Олег Авраменко - Адепт Источника
После четвертого бутерброда Бренда поумерила свой гастрономический пыл и спросила:
— Ты давно вернулся?
— Совсем недавно. Этот мир — первый из Экваториальных, который я посетил после своего отсутствия.
Сестра взяла с тарелки пятый бутерброд, с сомнением посмотрела на него, затем все же откусила небольшой кусочек.
— Стало быть, — произнесла она. — Срединные миры существуют?
— Да.
— И Истоки Формирующих — вовсе не измышления Врага?
Это был тот вопрос, которого я ожидал. До того как Бренда застала меня работающим с компьютером и предложила мне свою помощь, до того как она посмотрела на меня своими невинными голубыми глазами, я не мог решить, в какой степени ей доверять. Но ее взгляд пленил меня и развеял все мои сомнения. В детстве Бренда была моей любимицей, и спустя двадцать лет я продолжал испытывать к ней глубокую привязанность. Сердце подсказывало мне, что я могу на нее положиться, что также я могу положиться на Брендона и Пенелопу, и я был склонен прислушаться к голосу своего сердца. Если вам угодно, можете назвать это интуицией — она у меня отменная.
— Истоки есть, — ответил я. — Факт их существования содержится в той информации, что я надиктовал тебе, а ты ввела ее вместо исходных посылок Дианы.
— Я это поняла.
— Так почему же спрашиваешь?
— Хотела, чтобы ты подтвердил это прямо и недвусмысленно. Человеку вообще свойственно уточнять уже известное вследствие дурной привычки постоянно подвергать сомнению все и вся, даже собственные умозаключения. Я называю это жаждой достоверности. — Бренда обворожительно улыбнулась. — Во мне эта жажда особенно сильна; другими словами, я очень любопытна. И я не могу поверить до конца, что ты жив, пока не услышу от тебя рассказ о твоих приключениях.
— Но ведь я перед тобой, — с усмешкой заметил я.
— Ты вполне можешь оказаться призраком.
Я перегнулся через стол и чмокнул сестру в губы.
— Видишь, я реален. Призраки не целуются.
— Еще как целуются! — возразила Бренда.
Мы оба рассмеялись.
— Ну ладно, убедила, — сказал я. — Позже я обо всем расскажу, когда с нами будут Брендон и Пенелопа. Вы услышите мою историю все вместе.
Бренда кивнула и осторожно откусила от бутерброда еще кусочек.
— Не советую, — затем произнесла она.
Я вопросительно взглянул на нее.
— А?
— Не советую рассказывать ОБО ВСЕМ, — пояснила она. — Это неразумно.
— Вот как? Почему?
— Мощь, — сказала Бренда. — Там, у Истоков, таится огромная мощь. Ты дал мне информацию, я запомнила ее и при желании могу втайне от тебя рассчитать наименее опасный путь.
— По моим оценкам, — заметил я, — максимальная вероятность уцелеть на самом безопасном пути, рассчитанном со знанием всех асимптотических условий, для среднестатистического причащенного не превышает одной тысячной.
— Одна тысячная уже что-то. Это не одна стомиллионная. При такой вероятности выживания риск становится оправданным. Ставки слишком высоки, игра стоит свеч.
«Черт побери! — подумал я, с беспокойством глядя на Бренду. — Либо она дьявольски хитра, либо потрясающая душечка.» Мне очень хотелось верить в последнее.
Бренда вновь поднесла ко рту бутерброд, но в последний момент остановилась, тяжело вздохнула и с видимым сожалением положила его обратно на тарелку.
— Знаешь, — сказала она. — Когда я начинаю есть, то никак не могу остановиться.
Я пожал плечами.
— Ну и кушай себе на здоровье.
— Беда в том, что у меня склонность к полноте.
— С трудом в это верится, — заметил я. — С твоей-то фигурой.
Бренда с благодарностью улыбнулась.
— Спасибо за комплимент, Артур, — сказала она. — И тем не менее это так. Я чуть что, сразу полнею, но предпочитаю поддерживать свою фигуру при помощи диеты, не прибегая лишний раз к Формирующим. Я стараюсь беречь нервы.
— Правильно делаешь, — одобрил я. — Ты выглядишь очень молодо и свежо.
— Здоровый образ жизни. К твоему сведению, я занимаюсь гимнастикой, имею несколько медалей, в том числе одну золотую мирового первенства. И, заметь, без всякого колдовства.
— От всей души поздравляю. Кстати, вы с Брендоном живете вместе?
— Да, — ответила она и тут же поспешила добавить: — Как брат и сестра.
— Не сомневаюсь, — заверил ее я. — И как ваши дела?
— Да так, неплохо.
— Чем вы занимаетесь?
— Брендон психоаналитик, и очень неплохой, между прочим, а я кибернетик.
— То есть ты не просто высококлассный программист, а ученый?
— Да, у меня степень доктора наук. Но иногда ради собственного удовольствия я составляю прикладные программы, главным образом игровые.
— Наверное, детишки от них без ума, — предположил я.
— И не только детишки, — без ложной скромности ответила Бренда. Некоторые компании готовы были платить мне бешеные деньги, лишь бы я работала на них. — Она рассмеялась, а вслед за ней рассмеялся и я. — Мне перестали докучать только после того как я, чтобы продемонстрировать свою финансовую независимость, скупила контрольный пакет акций одной из известных фирм по производству программного обеспечения.
— Гм, вижу, ты прочно обосновалась на Земле Хиросимы.
— Пожалуй, что да.
— А Брендон?
— Ну… Возможно.
— Вы покинули Солнечный Град из-за тех сплетен о ваших отношениях или потому, что Брендон поссорился с Амадисом?
Бренда помрачнела и принялась нервно постукивать костяшками пальцев по столу. Затем, спохватившись, сконфуженно глянула на меня, взяла сигарету и закурила. Сделав несколько глубоких затяжек, она наконец произнесла:
— Но ведь это одно и то же.
Я удивленно приподнял бровь.
— Прости, не понял.
— Разве Пенни тебе ничего не говорила?
— Почти ничего. Я знаю только то, что о вас начали распространяться нелепые слухи, затем Брендон не поладил с Амадисом, и вы ушли из Дома.
— Так оно и было, — подтвердила Бренда. — Но началось все гораздо раньше, пожалуй, еще до нашего рождения.
— Даже так?
— Да. Ты ведь знаешь, что отец был не в восторге от Амадиса?
— Знаю, — кивнул я. — Он считал, что Амадис слишком долго засиделся в наследниках престола, чтобы стать хорошим королем. Однажды в припадке откровенности отец пожаловался мне, что сам испортил Амадиса, внушив ему сильный комплекс неполноценности, подавив в нем свободную инициативу и самостоятельность. Дескать, Амадис настолько привык быть на побегушках и играть вторые роли, что вряд ли из него получится стоящий монарх. — Я сделал паузу и пытливо посмотрел на Бренду. — Так что, отец оказался прав?
