Джеймс Уорд - Корабельный маг Хальцион Блисс
Хальцион чувствовал себя так, будто смотрел в лицо своему первому шторму, а вовсе не черкал слова в записной книжке.
– А что, бывает еще хуже?
Хантер издал довольный смешок.
– О да. По-настоящему яростный шторм – это ветер силой одиннадцать. Волны могут полностью накрыть боевой корабль. Это стены бурлящей, кипящей пены. Есть только один ветер, который еще страшнее, – ветер силой двенадцать. Это ураган. Тогда море превращается в кипящий котел, и ты можешь поцеловать себя в задницу и сказать «прощай навсегда», извините за выражение, сэр. Шансов выжить тут довольно мало. При ветре силой десять мы разворачиваемся носом к волнам, а при ветре силой двенадцать уже не пытаемся ничего делать и уповаем только на судьбу. Я на своем веку дважды видел ураган и буду очень рад, если больше его никогда не увижу. Ну вот, я вам рассказал про ветра, запомните хорошенько. Каждый раз, когда поднимаетесь на палубу, смотрите на море и примечайте, с чем вам придется иметь дело на вахте.
– Да, матрос Хантер, я уверен, что запомню ваш рассказ, – отозвался Хальцион, просматривая свои записи.
– Насчет того, как угадать, что будет за погода, есть такие присловья, – сказал Хантер. – Они не больно-то мудреные, меня им выучила еще моя матушка, и мне их всегда хватало. Вот первое. Если солнце красно к вечеру, моряку бояться нечего. Если солнце красно поутру, моряку не по нутру. Слыхали вы такое?
Блисс не мог поверить своим ушам.
– Вы хотите сказать, что при помощи этих глупых детских стишков вы предсказываете, какая будет погода?
Хантер расхохотался так, что даже стал хлопать себя по колену от удовольствия.
– Ну нет, я вовсе не хотел сказать, чтобы вы декламировали капитану эти вирши, сударь. Но запомните мои простенькие присловья и сразу будете знать, когда ждать дождя. Запишите их, сударь маг, запишите, всякая мудрость полезна, и даже из детских стишков можно кое-чему научиться. Значит, так: если солнце красно к вечеру, моряку бояться нечего. Если солнце красно поутру, моряку не по нутру. Обычно это правило работает. Вот и нынче – уже неделю солнце красное на рассвете, и я уж не скажу, почему нет дождя, но дождя нет. Погода и судьба иногда ведут себя так.
Блисс совершенно точно знал, почему вот уже неделю нет дождя, но не собирался говорить. Это его искусство в сфере магии воздуха удерживало постоянный ветер и хранило солнечную погоду. Хальциону не хотелось попасть в шторм в своем первом плавании, и он всерьез намеревался поддерживать заклинание до тех пор, пока они не прибудут в порт назначения, сколько бы времени это ни заняло.
– Следующее присловье такое: если в небе перемены – жди и в море перемен, – сказал Хантер Хальциону. – И еще одно: небо барашками – сутки сплошная сушь. Вот это мне особенно нравится.
– Что такое «небо барашками»?! – поразился Блисс. Он никак не мог себе представить, что это должно означать.
– Небо барашками – это когда все небо заполняют такие темные слоистые облака. Через них иногда пробивается солнечный свет – а ночью лунный – и выхватывает участки воды, – пояснил Хантер. – Тучи идут высоко, и может показаться, что они дождевые, но из них не упадет ни капли воды. При таких облаках всегда хороший ветер. А вот следующее правило: есть роса на палубе – ветер с моря, нет росы на палубе – ветер с суши.
– Это уже совсем не рифмуется, да и какая вообще разница, есть роса на палубе или нет! – запротестовал Блисс. Он все честно записывал, но последнее присловье показалось ему уж вовсе бессмысленным.
– Отложите-ка записную книжицу на минутку, сударь маг, – сказал Хантер, – да идите сюда и положите руки на штурвал. В такую ночь, как сегодня, держать штурвал – ничего особенного. Все, что вам нужно делать, это следить, чтобы он не поворачивался. «Сангин» недавно наелся и не противится рулю.
Хальцион испытал тайный восторг от такой возможности. Он взялся за штурвал в тех местах, где только что лежали ладони Хантера. Древесина была прохладной на ощупь. Он чувствовал, как массивное деревянное колесо пытается повернуться вправо, но его руки воспротивились этой тяге. Для этого потребовалось куда большее усилие, чем он себе представлял.
Матрос Хантер заметил улыбку на лице корабельного мага.
– В большой шторм, чтобы удержать штурвал, нужны четверо мужчин – а иногда и шестеро. Сейчас ветер на одно-два деления расходится с нашим курсом, вот и тянет чуток.
В курс обучения в академии входили вахты у штурвала, однако штурвал «Сангина», корабля первого класса, был гораздо больше, чем штурвалы тех шлюпов, на которых Хальциону приходилось ходить в академии, или кечей, которыми его семья пользовалась как торговыми суденышками. Рулевое устройство здесь имело семь футов в высоту. Огромных колес было два, чтобы в случае волнения на море руль могли держать несколько человек. Блисс насчитал тридцать спиц в каждом колесе.
Хантер посмотрел на мага так, словно прекрасно понимал все его ощущения.
– Я еще не настолько стар, чтобы забыть то чувство, с которым впервые взялся за штурвал в своем первом рейсе на корабле первого класса. На боевом корабле-драконе это еще сильнее. Колесо соединяется линями со специальными блоками под палубой. На обычном боевом корабле лини ведут к рулям – это такие массивные штуки, расположенные в районе кормы ниже ватерлинии. Но у нашего дракона есть огромные плавники, и передача от штурвала ведет к этим плавникам. Обычно дракон подчиняется простым поворотам рулевого колеса, но иногда, неподалеку от берега или в открытом море, драконьи инстинкты гонят его в одном направлении, а мы заставляем двигаться в другом. Вот тогда тоже приходится держать штурвал вчетвером и даже вшестером, чтобы принудить дракона шевелить плавниками так, как нужно нам.
Хантер встал за спиной Хальциона и продолжал речь:
– Сейчас я попрошу вас, сударь, закрыть глаза и не открывать, пока я не скажу. Вы можете сделать это, корабельный маг?
– Конечно, – ответил Хальцион. – Но зачем?
– Не спрашивайте. Просто закройте глаза.
Хальцион закрыл глаза.
Хантер говорил дальше, тон его сделался более настойчивым:
– Теперь представьте, что кругом сплошной туман – такой, что ничего не видать. Вы стоите за штурвалом, а тысяча человек команды зависят от вас, чтобы выйти из этого тумана живыми. Вы же не видите дальше чем на дюйм перед собой. Ветер силой четыре несет туман мимо вас, и корабль идет ходко. Надо ли беспокоиться, где у нас земля?
– Не знаю. Я же все равно ничего не вижу в тумане.
Вопрос поставил Хальциона в тупик. Еще его смутила мысль, что целый корабль зависит от него одного.
– Если вы с размаху посадите дракона брюхом на скалы, то потеряете корабль – и, возможно, принесете смерть всем, кто на борту, – сказал Хантер. – Подгоняемый ветром корабль-дракон идет все быстрее и быстрее. Вы слышите, как волны разбиваются о сушу… Так где же земля?
