Джейн Рейб - Предвестие Вихря
– Тогда пусть сам идет к ней.
Потомок снизился и бросил Дамона в лужу гнилой воды. Он упал на мягкую, влажную землю, отдышался и принялся промывать глаза, чтобы очистить их от кислоты. Грозный Волк смутно видел очертания деревьев, веток и лиан, свисающих с них. Внезапно он заметил неяркую вспышку отраженного света. Это блеснуло серебристое лезвие его алебарды. Рядом стоял потомок. Он был похож на человека, только кожа была черного цвета, и двигался он неуклюже.
Дамон сжал зубы, пытаясь заглушить боль, и рванулся к своему оружию. Теперь алебарда и вовсе не жгла руки. Рыцарь затих на мгновение, слыша лишь стук собственного сердца и выжидая…
Тихий шелест крыльев над ним подсказывал, что большой потомок возвращается. Дамон быстро перевернулся на спину и выставил алебарду перед собой, ожидая нападения.
Лезвие вошло в тело потомка, чуть не развалив его надвое. Грозный Волк стремительным движением выдернул его и откатился в сторону. Как раз вовремя, потому что на его место упало мертвое тело, разбрызгивая зловонную черную жидкость.
– Я никогда не стану потомком! – крикнул он последнему из нападавших. – Я никогда не буду служить черной повелительнице! И никакому другому дракону!
Древко, мокрое от крови и болотной воды, чуть не выскользнуло из рук Дамона, когда он поднял алебарду на черного монстра.
– Тогда ты умрешь!
Дамон подался немного назад, но существо накинулось на него, прижав к земле всем своим весом. Потомок крепко держал бывшего рыцаря, с его подбородка на лицо Грозного Волка падали обжигающие черные капли.
– Ты умрешь за убийство моих братьев! – рычал потомок. – За то, что отказался служить Онисаблет.
«Я умру за то, что убил Золотую Луну и Джаспера», – думал Дамон.
«Ты не умрешь, – раздался голос в его сознании. – Ты должен победить черного потомка».
«Малистрикс вернулась», – в ужасе понял Дамон.
– Нет! – закричал он. – Я смогу противостоять тебе! – Он пытался освободить свой разум от власти Малис.
«Сражайся со слугой Сабл! Используй силу, которую я тебе даю!»
– Нет!
Против своей воли Дамон протянул руки к потомку и стал душить его. Он чувствовал, как магическая сила проникает в его мускулы, помогая отразить нападение чудовища. Ему даже удалось встать.
Ноги сами шли вперед. Дамон подобрал алебарду, что валялась неподалеку. Жгучая боль от прикосновения к рукоятке вернулась, но он ее будто не замечал. На лице Грозного Волка появилась усмешка Малис. Он решительно двигался в сторону последнего противника.
– У тебя ничего не выйдет, человек. Ты не умеешь летать. Ты не можешь быть в безопасности. И ты умрешь, человек! Умрешь от когтей Онисаблет. Темнота летит прямо сюда! – Черный потомок взмахнул кожистыми крыльями и взмыл к верхушкам деревьев, завис в просвете между ветками фигового дерева и обернулся.
Дамон чувствовал, что чем выше поднимается монстр, тем быстрее темнеет на болоте. Через мгновение он услышал треск валившихся деревьев, которые с корнем выдирали из земли.
Наступала полная темнота, а вместе с ней усиливался гнилой запах болота. Это напомнило бывшему рыцарю запах поля боя, когда десять лет назад он шел по полю Нераки в поисках убитых товарищей.
И хотя красная драконица управляла всеми его движениями, она не мог лишить Дамона ощущений. Он дрожал всем телом, его подташнивало.
– Темнота убьет тебя! – кричал сверху слуга Онисаблет. – Или заставит тебя служить ей, пока ты не состариться, плоть твоя не одряхлеет и ты не умрешь своей смертью.
Земля под ногами перестала сотрясаться. Темнота остановилась и замерла. Дамон внимательно смотрел прямо в ее огромные желтые глаза.
«Онисаблет, черная повелительница», – подумал Дамон. Несмотря на необыкновенную силу, которой его наделила Малис, он и надеяться не мог победить Сабл. Малис тоже это понимала.
Темнота подбиралась все ближе, от ее зловонного дыхания Дамона мутило. Онисаблет была такой огромной, что Грозный Волк не видел, где заканчивается это черное облако. «Я не стану тебе служить, – пытался сказать он, но слова застывали на губах, обреченных на молчание. – Я не хочу быть твоим слугой. Лучше убей меня, драконица».
– Ты не убьешь его, Онисаблет, – услышал Дамон свой голос. Он звучал гораздо ниже и сочнее обычного, растягивал слова, произносил их с нечеловеческим шипением. Устами Грозного Волка говорила Малис. – Это моя игрушка. Он несет мне свое древнее оружие. Моя чешуйка, Онисаблет. Посмотри на его ногу. На нем отличительный знак. Он мой.
– Малистрикс, – сказала черная драконица после минутного молчания. Она глянула на ногу бывшего рыцаря и поклонилась в знак уважения к красной повелительнице. – Я сделаю так, чтобы он в целости и сохранности покинул мои земли.
«Нет! – хотелось крикнуть Дамону. – Убей меня! Я заслужил свою судьбу!»
– Он больше не побеспокоит твоих слуг, Онисаблет, – продолжала Малис. – Я прослежу за этим.
Красная драконица обратилась к сознанию Дамона, давая указания своей марионетке.
«Ты пройдешь через владения Онисаблет, – сказала она, – и отправишься на юго-восток, пока не увидишь горы Блотена. На краю болота лежат руины Брукта, деревни людоедов. Отряд Рыцарей Такхизис – моих рыцарей – сейчас находится на пути туда. Я прикажу им не убивать тебя, хотя, как подсказывает мне твоя память, у вас есть традиция убивать предателей. Вместе с ними ты дойдешь до вершины горы, где отдашь мне алебарду и то, что останется, если еще осталось, от твоей души».
Брукт представлял собой небольшую деревеньку, окружавшую полуразрушенную башню из сланца и известняка, которую подпирали толстыми стволами кипарисы. Острая зубчатая башня походила на клык, а на ее стенах вились виноградные лозы.
На мощёных улицах жались друг к другу хижины из бамбука и соломы, встречались ветхие навесы со шкурами ящериц, заменявшими стены. Несколько домов соорудили из досок и щебня, а один, большой, с дверью, – из бывшего фургона. На некоторых досках сохранились надписи, говорившие о том, что раньше они составляли ящики для перевозки товаров. Можно было прочитать: «Мед Утренней Росы», «Сушеная кожа». Другие надписи были на неизвестном Дамону языке.
Кендер, гном и небольшая группа людей, собравшихся у основания башни, замолчали, заметив его приближение. Они были одеты в лохмотья, босоноги. Один из людей жестом показал на навес, из-под которого вышла женщина-гном и присоединилась к товарищам. Пальцами она постукивала по рукоятке маленького топорика, висевшего у нее на поясе.
– Друг? – спросила она низким голосом.
– Друг? – повторил гном.
К ней подошел кендер и что-то прошептал на ухо. Дамон попытался ответить, рассказать, что он далеко не их друг, а, напротив, невольный шпион красного драконицы. Им нужно бежать или убить его, но Малис парализовала его язык.
