Джек Вэнс - Лионесс: Зеленая жемчужина
Я указал на еще одну ошибку сэра Крейма, сообщив, что король Эйлас энергично усмиряет горных баронов Южной Ульфляндии и скоро вытеснит ска из Хайбраса».
Эйлас печально усмехнулся: «Почему ты не пообещал им также, что я поверну реки вспять и заставлю солнце всходить на западе?»
Сэр Тристано пожал плечами: «Ты не упомянул об этих планах, когда отправлял меня в путь».
«Всему свое время, — отозвался Эйлас. — Прежде всего мне нужно поймать блох в своем собственном хвосте. Но расскажи подробнее о короле Гаксе и его вредоносном племяннике».
«Сэр Крейм несколько старше меня; у него лиловый рот и черная борода. Мрачный, подозрительный тип, почти наверняка на содержании у ска.
Я упомянул о других событиях прошедшего года — оказалось, что Гаке не имел о них никакого представления. Судя по всему, старый хрыч прекрасно понимает, чем занимается его племянник — слушая меня, он то и дело злорадно поворачивался к сэру Крейму и спрашивал: „Как же так, Крейм? Получается, ты мне наврал?“ Потом Гаке пригрозил ему пальцем: „Крейм, если ты не хочешь, чтобы мы все попали в рабство к ска, прислушайся к тому, что говорит этот человек. Тройсы — наша последняя надежда. Если бы я был лет на сорок моложе, я делал бы то, что сейчас делает король Эйлас!“
В конце концов Гаке воспользовался каким-то предлогом и заставил племянника удалиться. Сэр Крейм никак не хотел уходить — все время задерживался и оглядывался. Когда мы остались одни, король Гаке сказал, понизив голос: „В своей жизни я часто ошибался. Но одну, последнюю ошибку я хочу предотвратить“.
„Какую именно?“ — спросил я.
Теперь Гаке погрозил пальцем мне: „Ты только прикидываешься простаком, юноша. Разве ты не догадываешься?“
„Будь я на вашем месте, я мог бы допустить дюжину ошибок. Вы надеетесь не умереть преждевременно — но времени у вас почти не осталось“.
„Тоже верно. Я умираю — так, как умирает любой человек в моем возрасте. Ска терпеливы, они ждут. Но мне приходится соблюдать осторожность: боюсь, что меня отравят — или что мне всадят нож в спину из-за угла. У меня нет сына, который отомстил бы моим убийцам. Я одинок в Джехонделе — мне предстоит печальная, холодная смерть“.
„Позвольте спросить, исключительно из любопытства: каким образом в Северной Ульфляндии наследуется престол?“
„Как обычно, старшим ближайшим родственником мужского пола. То есть, если я умру — когда я умру — королем станет Крейм. Но послушай! У нас есть особый обычай. Видишь золотой обруч у меня на башке? Если бы ты был настолько глуп, что согласился бы взять его у меня из рук и надеть на свою башку, в тот же момент ты стал бы королем Северной Ульфляндии — марионеткой в руках ска, вечно боящейся, что каждый следующий глоток вина станет последним“.
Я заверил Такса в том, что у меня нет столь далеко идущих планов, и что ему не следует скоропалительно передавать мне королевскую власть.
В этот момент вернулся сэр Крейм, и я попрощался с королем Гак-сом».
Эйлас подошел к окну, глядя на гавань, где под порывами ветра пенились барашки волн: «Как по-твоему, Гаке еще долго протянет?»
«Для семидесятилетнего старца он выглядит неплохо, хотя зрение у него с годами испортилось. Он быстро соображает и связно говорит».
«Что случилось после того, как ты покинул Ксунж?»
«Мне пришлось пережить невероятное приключение, связанное с заколдованной зеленой жемчужиной, каковую я с радостью уступил разбойнику с большой дороги, после чего я проехал по Даоту в Аваллон.
Король Одри принял меня у себя в дворце. Одри — напыщенный, тщеславный болван, хотя у него есть какое-то тяжеловесное чувство юмора.
Я предупредил его о том, что он окружен шпионами — Одри рассмеялся мне в лицо. Так как у него нет никаких секретов, Казмир зря тратит деньги, что устраивает Одри как нельзя лучше. Больше мне почти нечего сказать — кроме того, что Одри хочет женить тебя на своей беременной дочери Тобине».
«К этому я не готов».
Подошел слуга, что-то прошептавший Эйласу на ухо.
Эйлас скорчил гримасу и повернулся к Тристано: «Подожди меня во дворе — этим делом мне придется заняться в одиночку».
Тристано удалился. В тот же момент беззвучно появился Ейн, словно возникший из воздуха в нескольких шагах от Эйласа.
Эйлас вскочил на ноги: «Ты вернулся — я снова могу спать спокойно!»
«Ты преувеличиваешь опасность», — отозвался Ейн.
«Если бы тебя вывели на чистую воду, ты запел бы другую песню».
«Несомненно. Я стал бы разливаться соловьем, надеясь усладить слух Казмира прежде, чем с меня начнут сдирать кожу. На свете не так много людей, которых я боюсь. Один из них — король Казмир».
Эйлас снова взглянул в окно: «Кроме тебя, у него есть другие агенты».
«Конечно, есть. В частности, кто-то из твоих ближайших советников. Казмир почти назвал его, но передумал. Этот осведомитель занимает высокое положение — больше я ничего о нем не знаю».
Эйлас задумался: «Насколько высокое?»
«Очень высокое. Он обсуждает государственные дела непосредственно с тобой».
Эйлас медленно покачал головой: «В это трудно поверить».
«Как часто ты совещаешься с министрами?»
«Еженедельно, иногда чаще».
«Как их зовут?»
«У меня шесть министров, все они владеют обширными поместьями и не нуждаются в средствах — Малуф, Пирменс, Фойри, Сион-Танзифер, Лангларк и Уитервуд. Никому из них не выгодна победа Казмира».
«У кого из них может быть повод тебя ненавидеть?»
Эйлас пожал плечами: «Возможно, кто-то из них считает меня слишком неопытным, безрассудным или упрямым. Вторжение в Южную Ульфляндию не пользовалось всеобщей поддержкой».
«Кто из шести министров проявляет наибольшее усердие?»
«Пожалуй, Малуф — канцлер казначейства. Но все министры — способные, усердные люди. Лангларк время от времени пренебрегает обязанностями, но как раз его можно исключить из числа подозреваемых».
«Почему?»
«Я старался забыть об этой истории — чего, по-видимому, делать не следовало. Как тебе известно, на верфях в Блалоке строят рыбацкие лодки и каботажные торговые суда. Не так давно некий герцог Герониус Армориканский заплатил за строительство четырех крупных трехмачтовых галер — явно военных кораблей, способных причинять нам большие неприятности в спокойную погоду. Я навел справки. Оказалось, что герцог Герониус не существует. Казмир пытался меня надуть и построить флот чужими руками. Как только эти корабли спустят на воду и Казмир уплатит за них полновесным золотом, я заблокирую блалокские верфи и спалю корабли Казмира до ватерлинии. Стены Хайдиона задрожат от скрежета зубовного!»
