Юморист - Его звали Роберт
Зря Лига Спасения попыталась тайно избавиться от него и спрятать тело — после кончины Грейнджера немедленно активировались чары, позволившие аврорам обнаружить тело и указавшие на убийц.
Последние были задержаны и допрошены.
За следующие несколько дней в аврорат неизвестно откуда прибыло много другой полезной информации о Лиге Спасения, которая позволила арестовать большую часть ее состава. И снова зря члены Лиги пытались скрыться и замести следы — в эти дни их словно прокляли, им ничего не удавалось. Они совершали глупейшие ошибки и заспались на мелочах.
В течение месяца Лига в полном составе была арестована.
Если Роберт Грейнджер смирился со своей смертью, то на условии, что Лигу спасения он заберет с собой.
Ясным субботним днем школа Хогвартс не работала. Были отменены все занятия и отработки, ученики и учителя выстроились в холле, чтобы проводить в последний путь Роберта Грейнджера.
Неожиданно провожающих собралось много.
Слизеринцы стояли в почетном карауле, вели они себя безупречно под бдительным оком старосты Патрика Люпина.
Патрик старался держаться, но его лицо выдавало глубокое потрясение. Он сам не ожидал, что смерть профессора Грейнджера так повлияет на него. Он только сейчас понял, как много значил в его жизни покойный Грейнджер. Как ни странно, этот резкий и холодный человек стал дорог ему, словно второй отец.
Виктория Люпин с распухшим от слез лицом пробиралась к матери погибшего.
Это было нелегко. Вокруг Гермионы Грейнджер собралась огромная толпа сочувствующих.
Но Виктория упорно пробивалась к ней и наконец пробилась.
— Мадам, — выдохнула Виктория, — я умоляю, позвольте мне сказать вам несколько слов!
Гермиона, в глубоком трауре, кивнула молодой женщине:
— Я слушаю вас, дитя мое.
— Мадам, я умоляю: не здесь. Я прошу поговорить с вами наедине. Мадам, поверьте, я должна сказать вам нечто важное!
Гермиона вздохнула.
— Как хотите, дитя мое. Отойдем в ту комнату справа, она вас устроит?
— Я безмерно благодарна вам, мадам, — сказала Виктория. — Всего несколько слов. Я должна открыть вам нечто о своем сыне Патрике.
За пять минут до хэппи–енда
Если вам перестает писать любимая девушка, с которой вы переписываетесь уже два года, это наводит на размышления.
Вы знаете, что она любит вас и что вы ее любите, так что же могло ей помешать?
В ее последних письмах вы вспоминаете некие намеки на то, что делает случившееся вполне возможным, — эзоповым языком сделанные предупреждения, что ее родители не в восторге от вас и в некотором случае собираются применить всю силу своей родительской власти, — и вы думаете, что и вам теперь пора действовать.
Патрик подсчитал, что Соня в последний раз написала ему в позапрошлом месяце. А раньше они переписывались раз в неделю — а то и каждый день…
Недавно Соня дала понять, что надо быть сдержаннее, всё более страстный тон их писем ее родителям не нравится. Они вообще считают Патрика неподходящим и подозрительным знакомством и ждут, что эта затянувшаяся детская дружба надоест Соне.
А Патрик считает, что он не собирается отдавать Соню без боя. Он и так потерял слишком многих. Если что, он готов даже применить магию!
Посмотрим, как магловские родители Сони, как бы круты они ни были, с ним справятся.
…Пожалуй, пора заглянуть в предысторию.
Патрик не думает, насколько этично к маглам применять магию. Он вообще не скрывал от Сони, что он волшебник, только что не колдовал в ее присутствии. И в своих письмах он честно рассказывал о Годриковой впадине, своих родителях, брате–оборотне и Хогвартсе.
Ему нечего скрывать, раз он собирается на Соне жениться.
Правда, поверила ли ему Соня, неизвестно. На его признание, что он маг, Соня ответила:
— Правда? Здорово. А я — принцесса Монако.
И на все попытки Патрика рассказать о магии повествовала о запутаннейшей истории придворных тайн и переворотов.
Доля истины в том была. По рассказам Сони было очевидно, что ее родители — большущие шишки с претензией. Ведь Соня действительно слишком много знала о придворной жизни.
Родители Сони следили за ее знакомствами и чуть не с колыбели договорились о помолвке с другим крутым семейством. Родители Сони учили ее в самых дорогих и престижных колледжах и водили в самые модные места. Родители Сони уже распланировали ее будущее — и даже место в семейной могиле, о Мерлин, — и Соня сразу намекнула, что писать ей надо осторожно, письма прочтут посторонние глаза.
В этом Патрик убедился сам — как волшебник, он сразу обнаружил заклинанием, что кто‑то действительно перлюстрирует Сонины письма.
По мнению Патрика, родители Сони зарвались.
Уж если маги застряли в позапрошлом веке, то эти господа прямой дорогой идут в Средневековье. Как они смеют вмешиваться в жизнь дочери, на пороге XXII век!
Однако, Соня предупредила, что это возможно, и у Патрика на этот счет был готов план действий. Заранее предупрежденный — заранее вооруженный.
Когда‑то он написал Соне, что волшебника не так легко сбить со следа. Если ему не дадут писать Соне, он нагрянет к ней лично!
Вот это Патрик и собирался сделать.
Он взял заранее приготовленный портключ и приказал:
— Доставь меня к Соне, где бы она ни была!
Мгновение спустя он стоял в чудесном саду, рядом с Соней, выронившей от испуга садовые ножницы, и двумя обездвиженными громилами дворцовой охраны.
Зрелище дворца Принцев Монако его впечатлило — но и Хогвартс в своем роде неплох.
— Патрик! Что это было? Как ты здесь оказался? — слабым голосом спросила Соня.
— Я же говорил, что я волшебник, — ответил Патрик.
Соня сначала не верила своим глазам, а потом рассмеялась. Взаимно. Славно они с Соней разыграли друг друга — пардон, не с Соней, а с Ее Высочеством Софией–Евгенией Гримальди, маркизой де Бо, принцессой Монакской.
— Но знаешь, я верила, что ты придешь. С тех пор как перестала получать от тебя письма. Это безумие, я не представляю, как ты мог пробиться через дворцовую охрану и навестить меня, но я ждала, что так и будет.
— Я всегда буду делать так, как ты того ждешь, — сказал Патрик.
— Сначала они просто давили на меня, говорили о тебе всякие гадости. Что ты лжец, что никакого поселка Годрикова впадина или школы Хогвартс в Англии нет, это можно проверить на любой карте, и что семьи Люпиных, Уизли и всех прочих, о которых ты писал, тоже нет на свете, они не зарегистрированы ни в одном реестре… Что пора уже вырасти из детских сказок про ведьм и взглянуть в глаза реальности… и так далее. А потом они просто стали перехватывать мои письма. Наверное, твои тоже. Я пыталась отправлять тайно, через доверенного человека, и его уволили. Я пыталась сама пойти на почту, но я шагу не могу ступить без присмотра, так за мной следят!
