Дмитрий Воронин - Синее Пламя
— Благодарю, инквизитор, — кивнул Шенк. — Некоторая сумма мне бы не повредила.
— Еще бы, — хмыкнул инквизитор, и его глаза насмешливо сощурились. — Помнится, вчера один юный темплар заплатил немыслимую сумму за дитя Тьмы. Ладно, теперь оставьте меня, молодой человек.
Шенк вышел из здания, чувствуя приятную тяжесть пояса на талии — его состояние увеличилось на два десятка «орлов» — не слишком много, но достаточно, чтобы без проблем добраться до Цитадели. Он направился назад в гостиницу — следовало подумать и о том, что теперь делать с вампирочкой, которую он своими руками посадил себе же на шею. О том, чтобы просто отпустить ее на все четыре стороны — эта мысль появилась первой, — не могло быть и речи. Убьют девчонку. Значит, надо вывезти ее из города, а уж там… Может, будет в лесу жить.
Шенк вздохнул и мысленно проклял себя за эту покупку. Ну поселится девчонка в лесу… допустим даже, некоторое время будет ловить зайцев, ей все-таки нужна кровь. Вампир может ограничивать себя в этой живительной жидкости весьма долго, но не вечно. Без крови он слабеет. То, что вампиры обязательно сосут кровь у людей, — глупые слухи, распускаемые необразованными крестьянами и злопыхателями из тех, кто знает истину. Кровь годится любая… только вот человеческая — самая сладкая. Интересно, узнала ли девочка уже этот вкус? И даже если она не станет подходить к жилью, все равно найдется кто-нибудь, кто углядит в лесу обескровленные тушки и сумеет догадаться, откуда они взялись. А потом — облава… и ей придется либо умереть, либо убивать.
Ладно, что сделано, то сделано. Увезти подальше от города, а потом… пусть заботится о себе сама.
Пришлось зайти по дороге в несколько лавок. Шенк купил вместительный дорожный мешок, а затем набил его всякой всячиной — одежда, которая должна была подойти девчонке, небольшой нож хорошей ковки, искродел (хитрое сооружение из стали и кремня, которое каждый путник обязательно брал с собой в дорогу, чтобы разжигать костер в лесу), кое-какие мелочи. Особо позаботился об обуви, придирчиво выбирая сапожки из кожи не столько красивой, сколько прочной. Подумав, взял две пары. Выбрал и невысокую лошадку, на вид довольно тихую. Бросив монетку одному из мальчишек, вертевшихся возле конюшен, приказал отвести лошадь в гостиницу и передать хозяину, чтобы поставил в стойло. Тут же помянул незлым словом Проклятую Арианис и выложил еще две полновесные марки за сбрую.
В гостиницу он вернулся, когда солнце уже перевалило зенит и начало клониться к закату. На вопрос, не спрашивал ли его кто, слуга отрицательно помотал головой и предложил господину темплару отобедать.
От обеда Шенк не отказался, но идти в общую залу, где на него будут пялиться все кому не лень, не захотел. Сейчас здесь было немало ротозеев, намеревавшихся поглядеть на плененную вампирку, и под их взглядами особого удовольствия от еды не получишь.
— Пусть ко мне в комнату подают… — И, подумав, добавил: — На двоих.
— Как будет угодно господину, — склонился слуга.
Легран поднялся по лестнице, отпер дверь комнаты, вошел… и тут же увидел испуганные глаза девчонки, смотрящей куда-то за его плечо. Тут же резко развернулся, приседая и выхватывая кинжал и уже понимая, что не успевает…
И оказался нос к носу с низеньким человечком с самым обычным, неприметным лицом. Такое лицо, увидев в толпе, забываешь в тот же миг, встретив снова — не узнаешь. И одежда самая заурядная — не слишком старая и не слишком новая, не слишком дорогая и не так уж что бы очень дешевая. Не сияющая чистотой и не кажущаяся грязной. Во всем облике человечка взгляду было совершенно не за что зацепиться. И это не было случайностью — наоборот, так было задумано, и в искусстве исполнения этого замысла незваный гость был, несомненно, мастером.
Человечек осклабился и сунул в рукав тонкий, больше похожий на большую иглу, кинжал. Удар такого трехгранного клинка проходит сквозь кольчугу, даже не замечая ее, способен проникнуть в малейшую щель в латах, и в умелых руках он — даже не грозное, а просто-таки убийственное оружие. Такой кинжал не встретишь ни у воина, ни у вора — это была знаменитая «спица», оружие профессиональных убийц. И прежде всего, фаталей Ордена.
— Привет, Легран.
Радости от встречи в его голосе не слышалось.
— И тебе привет, Дрю. Я как раз искал тебя.
Фаталь криво усмехнулся, усмешка вышла недоброй, ничего приятного собеседнику не обещающей.
— Искал. Не нашел. И решил по самые… уши влезть не в свое дело, так, Легран?
— Дрю, я не убивал этого ублюдка. Клянусь именем Сиксты.
Коротышка удивленно приподнял бровь.
— Вот как? Хм… забавно. Если за последнее время ничего не изменилось и ложь не стала одной из добродетелей темпларов, то…
— Стоит ли ёрничать, Дрю? Мы и так по макушку в дерьме.
— Мы или только ты, темплар? — фыркнул брат-фаталь, подходя к столу и плюхаясь в скрипучее кресло. — Хорошо, я тебе верю. Ты не убивал. И я не убивал. Тогда кто?
— Ты видел тело?
— Нет, — хмыкнул фаталь. — А на кой… мне оно надо? Весь город говорит о том, что негоцианта… — он произнес это словечко с особым вкусом, как утонченное ругательство, — негоцианта убили прислужники Ордена… Слово-то какое злое, «прислужники», не находишь? За то, мол, что посмел вернуть Ордену его братьев, попросив за это всего лишь символическую плату. И получив ее в виде кинжала в брюхо. Такова вот, говорят, благодарность Ордена. А иные поговаривают, что попадись им еще такие вот рабы, лучше уж сразу ножом по горлу — и в яму, все безопаснее будет.
Раздался стук в дверь — слуги принесли обед. Их было четверо, заказ «на двоих» оказался бы достаточным и для пятерки голодных мужчин, Видать, слуга, которому Шенк приказал сервировать стол, решил содрать с темплара побольше. Все равно ведь заплатит, куда денется. Раз не озаботился сказать, чего именно желает, — получай, дорогой гость, все, что может предоставить повар. И плати, конечно.
Пока накрывали на стол, фаталь молчал, сразу став еще более неприметным. Шенк даже не удивился бы, если б слуги вообще не заметили Дрю. Во всяком случае, взгляды их скользили по коротышке, как по пустому месту. Наконец дверь за слугами захлопнулась, и мужчины снова остались одни, если не считать вампирочки, все так же прикованной к стене.
— Если цепь сниму, не сбежишь? — спросил темплар, не будучи даже уверенным, что девчонка знает орденский язык… хотя знает, вчера, когда он требовал от нее обратить умирающего Франа, сделать его вампиром, подарив хотя бы такую жизнь, она прекрасно поняла его.
Она посмотрела на него, затем на стол, потом снова на рыцаря — в глазах девочки светилось чувство голода. Не того голода, который бывает у людей, а Голода вампира. Ну, тут он ничем помочь ей не мог, а обычная пища по крайней мере придаст ей немного сил.
