Александр Романовский - Волчье сердце
Товар доставили на небольшой тележке, сверху забросанной соломой. Пока один из людей Тисвы стоял на стреме, второй и третий грузили оружие на лошадей Рагнара. Вес немалый, но и кони сильны.
Распрощавшись, троица укатила. Рагнар уселся на своего скакуна, взял в руки поводья груженой металлом пары, и поскакал прочь из города. Выбраться за пределы городских стен ему предстояло, воспользовавшись старыми конокрадскими связями.
Сгустки темноты стлались по земле…
Глава 8.
Вчиха сидел у костра и ковырял золу тонкой палочкой.
Ему не нравилась эта страна. Здесь слишком холодно. Здесь не такие люди. Здесь не Дом.
Здешний народ слишком много времени и сил отдает греху, - думал Вчиха. Такого упадка нравов он не видал еще… Не видал вообще. Похоже, деньги в проклятом Сторхейльме заботили людей гораздо больше всего остального на свете. Просто деньги, богатство как самоценная величина.
Проституток же, и просто развратных женщин, отдающихся первому встречному ради минутного наслаждения, казалось, было едва ли не больше всего мужского населения города. Да и те ничуть не походили на сильных жителей далеких Востока и Юга. Свой страшный бал здесь правили ублюдочные порождения благородных эмоций, достойных настоящих мужчин. Власть перманентных страстей превратила их в ходячие развалины. Все они казались Вчихе умалишенными. Готовые сутками предаваться богомерзким оргиям, вместо того чтобы закалять силу тела и разума, ощутить тяжесть оружия и сладость ветра бескрайних степей.
Неудивительно, что для убийства какого-то средненького дракона они предпочли нанять десятки бойцов со всего Королевства, ухитрившись даже из этого сделать целое представление. Их не заботила репутация Сторхейльма в остальных частях великой державы, о нет. Все, о чем смели помыслить их ослабевшие от беспутства тел мозги, заключалось в бесконечном продолжении уже пройденного пути. Стяжательство и разврат, чревоугодие и еще множество разнообразных пороков, о которых Вчихе было стыдно даже помыслить.
Тем более что после одного эпизода, поначалу казавшимся даже приятным, гордому степняку пришлось провести целую неделю в посте и молитвах. После окончания своего добровольного заключения Вчиха даже глядеть на местных женщин не мог. Как он только расскажет любимой о случившемся в этой клоаке, вернувшись в родные края?.. Простит ли его милая Ботукеш?..
Вчиха знал, что есть время разбрасывать камни, а есть время собирать. К этому знанию его с детства приучил Наставник. Сейчас - время собирать.
Как только осознание этого пришло к Вчихе, он сразу же созвал людей из своей команды, разрешив их постоянный выбор между боязнью гнева Бек-Джигита и соблазнами беспутного Сторхейльма, и разбил лагерь за городом, прямо посреди чистого луга. Это место напоминало Дом, но по-прежнему находилось в сотнях миль от него.
Только здесь гордый степняк понял, что Сторхейльм - действительно место, навеки проклятое богами. Так говорили ему братья из родного племени, так говорили во всех четырех сторонах света. Но Вчихе, чтобы получить руку Ботукеш, положен большой откуп… Поэтому, только заслышав о готовящейся охоте, он махнул на все разговоры и стороны света рукой, выбрав собственный путь. И, кажется, был готов пожалеть о своем поступке.
Сторхейльм завораживал Вчиху. Он боялся и в тоже время восхищался этим городом. Огромные дома из безумно дорогого, недоступного в степях прочного камня; серые реки дорог, вьющиеся по зажатым меж увитых плющом улочкам; роскошь, откровенно выставленная для всеобщего обозрения; невообразимый водоворот цветов, красок; хороших манер; одежды, которую можно носить без оглядки на практичность, просто ради собственного удовольствия; красивых, но доступных женщин - все это и многое другое завораживало Вчиху. Он восхищался и, поскольку для воина страх не имеет значения - одновременно презирал все это. Для того, чтобы быть счастливым и жить в мире с богами и с самим собой - все это ни к чему.
Но это с одной стороны. С другой же, своеобразной изнанки города, все обстояло с точностью до наоборот. Стены там крошились от ветхости, цвета и краски повывелись, превратившись в блеклые тени, а от манер и хорошей одежды не осталось и следа. Женщины же там были измождены и озлоблены.
Никто в племени Вчихи не смог бы спокойно преломить лаваш, зная, что кто-то рядом голодает.
Об этом и многом другом размышлял Вчиха, рисуя палочкой в золе странные узоры. Лагерь вокруг укладывался ко сну. Да и то сказать - пятеро мужчин создавали шума гораздо меньше одного здешнего, с позволения сказать, воина. Профессиональные преступники, изгнанные собственными племенами, им не до раздумий. Особенно тех, что одолевали Вчиху. Все время, проведенное в стенах Сторхейльма, они, избегая нелюдимого командира, проводили в беспробудных пьяных кутежах. Благо известность отряд степняков приобрел невероятную.
И все же они были отличными воинами, искусными и бесстрашными. За какие такие преступления они провинились перед родичами, Вчиха не знал. И знать, сказать по правде, знать не желал. Но свое право называться мужчинами каждый доказал во время длительных рейдов за пределы степей, набегов на так называемые “цивилизованные” города, добыл его отвагой и сталью. Началось же все с того, что Вчиха со своим отрядом повстречал пятерых умирающих от жажды воинов. С того самого дня его стали звать “Итор-ганат Ло”, что означает - “Дарящий Жизнь, Словно Воду”.
И по сей день. Неудивительно, что из всех кандидатур для странствия в далекие северные земли Вчиха выбрал именно их.
Не успели степняки укрыться плотными шерстяными попонами, а Вчиха - встать со своего места у догорающего костра, как раздался предостерегающий окрик часового. Вскочив на ноги, Вчиха увидел одинокий черный силуэт, бредущий по лугу прямо к ним. Вот гостей из города им только и не хватало… Даже если путник шагал со стороны гор.
Степняки тугими пружинами взвились в воздух со своих попон, опустившись на полусогнутые ноги по обе стороны Бек-Джигита. Сделав предостерегающий жест, означающий “мечи в ножнах, но - внимание!”, Вчиха постарался расслабиться и заткнул большие пальцы за ремень.
Опасаться нечего. Здесь не дикая степь. Любой, кто посмел приблизиться к их костру, наверняка слышал о Вчихе. А, как уже убедился степняк, жители Сторхейльма не отличались отвагой.
Фигура вырастала, постепенно обретая черты обычного человека, облаченного в длинный, до земли, черный плащ. Вскоре свет костерка осветил лицо незнакомца. Им оказался обычный парень лет двадцати пяти, с лицом, похожим на маску. Таких можно встретить десяток на одной и той же улочке, не заметив никакой разницы. Лицо ничем не примечательно, можно сказать, даже обыденно. Однако Вчиха неслучайно отождествил написанное на нем выражение с искусной маской.
