Лой Штамм - Плач мантихоры
— Ничего не бойся и… Рысь! Рыся, что происходит?! — зеркало подернулось дымкой, вампир начал пропадать, черты его лица сглаживаться, — Рыся!
По комнате пронесся ледяной, стылый какой-то ветер и… разве ветер может быть затхлым?
— Умница, уже недолго. Совсем недолго… — в зеркале появились черты той самой женщины, что я видела вчера на берегу мертвой реки, — осталось совсем чуть-чуть… Впусти меня! Я отшатнулась назад, почувствовав, как по спине ползет холодный пот. Такого ужаса я никогда в жизни не испытывала.
— Рысь, что случилось? — Синий испуганно смотрел на меня, его била крупная дрожь, — давай прекратим, пожалуйста!
— Впусти меня! — лицо женщины оплыло, в нем появились острые тонкие черты, карие глаза позеленели, черные волосы светлели — и вот на меня хищно смотрит незнакомая рыжая вампирша, — впусти! Пронесшийся по комнате порыв ветра затушил свечи и сбросил со стола с шорохом разлетевшиеся бумаги, но даже этот шелест не заглушил хрусткий звук треснувшего зеркала. Случилось что-то непоправимое.
— Кажется, я слишком много выпил, — Синий квадратными глазами посмотрел на трещину посреди зеркала и с нажимом провел ладонями по лицу, — слушай, ну ведь мы же его не трогали, так ведь? Никто же не трогал!
— Не трогали, не трогали, — я держалась за ноющее сердце и пыталась успокоиться, — вот тебе и 'бей зеркало'. Теперь никто не заблудится.
— Знаешь что, — нервно сглотнул парень, — давай-ка спать ложиться, ну эту неведомую фигню куда подальше… Я молча согласилась.
Мне сложно ночевать у Тэля, потому что он живет на первом этаже и фонарь светит прямо в окно. Приходится изгибать позвоночник в странную загогулину, чтобы оранжевые лучи не пробивались сквозь закрытые веки, а это очень плохо отражается на состоянии моей шеи по утрам. Поэтому приходится вертеться, как сейчас, под мирное посапывание друга.
…На седьмом уровне было холодно. Настолько, насколько может быть холодно в астрале, в котором чувства притупляются. Гулял плотный молочный туман, лентами проходящий сквозь пальцы, вился по земле, скрадывая движения, обволакивал высокий трон с сидящим на нем вампиром. Московский Князь! Я в нерешительности замерла, затем торопливо бухнулась на одно колено и склонила голову — Великий Князь это вам не обычный вампир и даже не глава клана, если он решил выдернуть меня в астрал, значит, повод того стоит. Да даже если и не стоит… Прежде я видела его всего два раза в жизни. Первый раз — в день шестнадцатилетия, когда был заключен договор между нашим кланом и вампирами — будет политический брак. Второй раз этим летом — когда договор был расторгнут. Я не удивилась, это вполне закономерное решение от Ассамитов, кем бы ни был мой будущий жених, вряд ли он не знал Ассилоха. Наемники, конечно, либеральны, да и к убийцам своих бойцов относятся вполне понимающе — по кодексу они не имеют права преследовать человека, вампира или оборотня, на которого был принят заказ, и который убил Ассамита, заказ принявшего. Они к этому человеку испытывают уважение и даже проявляют его. Но я-то другой случай, все было сфальсифицировано, Ассилох не хотел меня убивать, да и я была с ним близко знакома… В общем, их терпение не распространялось на брак с убийцей. Не скажу, что я очень расстроилась, нет, меня это очень порадовало — я не горела желанием связывать свою жизнь с фанатиком. Просто из-за таких вот мелочей дружбы межрасовой и не получается.
— Здравствуйте, Марыся. Я не очень помешал вашим планам? — услышала я холодный ровный голос, — поднимитесь с колен, не в моих правилах заставлять гордую леди унижаться.
— Приветствую вас, достопочтенный Князь, — я поднялась, не смея глядеть вампиру в глаза, — чем я могу быть вам полезна?
— Мне — пока ничем. Но ко мне обратились Ассамиты, — вампир внимательно следил за моим лицом, — с просьбой восстановить договор. И я не вижу повода отказывать им в этом.
— Нет, — я отшатнулась, — не надо, прошу вас. Зачем им это нужно? Зачем вам это нужно? Я не смогу, не выйдет…
— По порядку. Им это нужно, потому что у них, хоть и своеобразное, но понятие чести наличествует. Они обещали — они, прошу прощения, женятся, вопреки известной поговорке. Видимо, жених поменял свое мнение. Учитывая, что он испытывает к вам некоторые чувства, это не мудрено. Далее, зачем это нужно мне? — все просто, я не хочу войны, практически никто не хочет войны, но стоит одному из кланов отколоться и начать совершать глупости, как втянутыми окажутся и остальные кланы и общины. Посему нужно заранее просчитать все так, чтобы никто не откололся. Ассамиты, Последователи Сета, Джованни и Равнос, как ренегаты, вызывают очень большие подозрения, в первую очередь связывать надо их. Ассамиты — самый немногочисленный и самый опасный из вампирьих кланов. Теперь понятно, почему именно вы будете строить с ними мосты? Вы, хоть и не рефлексируете, но реагируете на угрозу очень быстро и качественно, находитесь в тройке астрала и имеете сильную ипостась. Плюс ко всему, у вас хорошие отношения с магами и храном, что достаточно редко встречается среди оборотней.
— И, если что, меня не жалко… — прошептала я, впиваясь ногтями в ладони.
— И, если что, вас не жалко, — согласился Князь, — вы должны понимать, что это и в ваших интересах. Учитывая, гм, специфику вашего характера, клан убийц в союзниках вам не повредит.
— Но и не поможет, если что, — потихоньку закипала я, — вы же в курсе произошедшего весной. Как они могли поменять решение? Это же предательство памяти Ассилоха! Причем, предадут ее и вампиры, потому что он был их другом и родней, и я, потому что он любил меня. Я не могу так, это нечестно. Не укрепит отношения брак такой. Правду же говорят, что хорошие отношения браком не назовут — так вот тот самый случай! И что это за жених такой? Какие чувства, я даже не знаю его! Мы не сможем терпеть друг друга, все Ассамиты шовинисты, а я феминистка! Да мы перегрыземся!
— Не забывайтесь, Шварц, — ровно и холодно прервал меня вампир, — и потом, меня подобные вещи не интересуют. Ровно через двадцать дней вы увидите своего жениха.
Я резко села на жалобно скрипнувшем диване и уставилась в окно. Все так же равнодушно светил фонарь, сзади вздыхал во сне Тэль. Из темного стекла на меня смотрело бледное лицо в обрамлении рыжих перепутанных волос. Не мое.
