Терри Пратчетт - Вор Времени
— Могу я идти и?…
— Нет.
— Но Гильдия…
— Для Гильдии ты не существуешь.
— Это глупость. Я числюсь в их записях.
— Нет. Мы об этом позаботимся.
— Как? Ты не можешь переписывать историю!
— Поспорим на доллар?
— Куда я влез?
— Мы самое секретное общество, которое ты можешь себе представить.
— Правда? А кто ты?
— Монах Истории.
— Я о таких никогда не слышал.
— Видишь? Вот насколько мы хороши.
И вот насколько они были хороши.
И затем время просто промелькнуло мимо.
И вернулось настоящее.
— Ты в порядке, парень?
Лобзанг открыл глаза. Казалось, будто его руку отвинчивают от туловища. Он посмотрел на нее и увидел на другом конце Лю-Цзы, пластом лежащего на раскачивающемся мосту и вцепившегося в нее.
— Что случилось?
— Я думаю, тебя охватило восхищение, парень. Или головокружение, может быть. Только не смотри вниз.
Внизу, под Лобзангом слышалось гудение, словно там отыскался рой рассерженных пчел. Автоматически он начал поворачивать голову.
— Я сказал, не смотри вниз! Просто расслабься.
Лю-Цзы поднялся на ноги. Он поднял Лобзанга, будто тот был перышком, и поставил на деревянный мост. Монахи наверху бегали по переходам и вопили.
— А сейчас держи глаза закрытыми…и не смотри вниз!.. и я просто переведу тебя на ту сторону. Хорошо?
— Я, э, я вспомнил…там, в городе, когда Сото нашел меня… Я вспомнил… — тихо начал Лобзанг, ковыляя вслед за монахом.
— Этого следовало ожидать, — сказал Лю-Цзы. — В данных обстоятельствах.
— Но, но я вспомнил, что тогда я вспомнил о том, как был здесь. Тебя и Мандалу!
— Как написано в святых текстах: «Происходит многое, о чем мы и не подозреваем, по-моему»? — сказал Лю-Цзы.
— Я еще не дошел до этого, Дворник, — сказал Лобзанг. Он чувствовал, что воздух вокруг становиться холоднее, это означало приближение горного туннеля на другом конце зала.
— К сожалению, в текстах, что есть здесь, ты, скорее всего, этого не найдешь, — сказал Лю-Цзы. — О, ты уже можешь открыть глаза.
Они шли, а Лобзанг продолжал тереть затылок, силясь избавиться от странных мыслей.
А в Зале Мандалы постепенно побледнел и исчез багровый завиток в кружении цвета, что образовался на том месте, куда должен был упасть Лобзанг.
Как гласит Первая Скрижаль Мгновена Вечно Изумленного, когда Мгновен и Дурврун достигли зеленой длины между исполинскими горами, Мгновен сказал:
— Это нужное место. Здесь будет храм, предназначенный для сгибания и разгибания времени. Я вижу это.
— А я нет, учитель, — сказал Дурврун.
Мгновен ответил:
— Прямо здесь.
Он протянул руку и она исчезла в пространстве.
— А, — сказал Дурврун. — Вон там.
Несколько лепестков слетело на голову Мгновена с одного из вишневых деревьев, что росли безо всякого ухода по берегам горных потоков.
— И этот идеальный день будет длиться вечно, — сказал он. — Воздух бодрит, солнце сияет, ручьи несут куски льда. Каждый день в этой долине будет этим совершенным днем.
— Может показаться немного однообразным, учитель, — сказал Дурврун.
— Это потому, что ты не знаешь, как распоряжаться временем, — сказал Мгновен. — Но я научу тебя обращаться с ним так же, как ты обращаешься со своим пальто, носимым, когда необходимо и откинутым, когда ненужно.
— Мне потребуется стирать его? — спросил Дурврун.
Мгновен одарил его долгим взглядом.
— Это была очень глубокая мысль с твоей стороны, Дурврун, или ты просто попытался переиначить метафору довольно глупым образом. Что же это было?
Дурврун уставился на свои ноги. Затем посмотрел на небо. И, наконец, на Мгновена.
— Я думаю, я глуп, учитель.
— Хорошо, — сказал Мгновен. — Весьма удачно, что ты стал моим подмастерьем, потому что если я смогу научить тебя, то смогу научить любого.
Дурврун почувствовал облегчение и поклонился.
— Ты оказываешь мне слишком большую честь, учитель.
— А вот вторая часть моего плана, — сказал Мгновен.
— А, — сказал Дурврун с таким выражением на лице, которое, как он считал, делает его мудрее, хотя, в действительности, оно смотрелось как гримаса человека, вспоминающего болезненный процесс поклона. — План, у которого есть вторая часть всегда хороший план, учитель.
— Найди мне песок всех цветов и ровную скалу. Я покажу тебе способ сделать течение времени видимым.
— Хорошо.
— А вот третья часть моего плана.
— Третья часть, а?
— Я могу научить нескольких одаренных контролировать их время, замедлять и ускорять его, запасать и направлять, как воду в этих реках. Но большинство людей, я страшусь, не смогут сделать этого. Мы должны помочь им. Мы должны создать…приборы, которые будут запасать и высвобождать время, когда потребуется, потому что человечество не может развиваться, когда его тащит подобно листку в ручье. Люди должны быть в состоянии тратить время, терять время и покупать время. Это будет нашей главной целью.
Лицо Дурвруна перекосилось в попытке осознания. Затем он медленно поднял руку.
Мгновен вздохнул.
— Ты собираешься спросить, что случилось с пальто, не так ли? — сказал он.
Дурврун кивнул.
— Забудь о пальто, Дурврун. Пальто не важно. Просто помни, ты чистый лист, на котором я пишу… — Дурврун открыл рот, но Мгновен жестом остановил его.
— Просто еще одна метафора, просто еще одна метафора. А сейчас, пожалуйста, приготовь нам завтрак.
— Метафорически или по-настоящему, учитель?
— И так и так.
Стайка белых птиц внезапно сорвалась деревьев и, покружившись наверху, спустилась в долину.
— Здесь будут голуби, — сказал Мгновен, пока Дурврун поспешно разжигал огонь. — Каждый день здесь будут голуби.
Лю-Цзы оставил послушника в передней. Тех, кто недолюбливал его, могло удивить, что он потратил несколько секунд на то, чтобы разгладить свою робу перед тем, как предстать перед аббатом. Лю-Цзы заботился о людях, не смотря на то, что не заботился о правилах. Он прищипнул свою сигарету и засунул за ухо. Он знал аббата вот уже шестьсот лет и уважал его. А на свете было не так много людей, которых Лю-Цзы уважал. Большинство он просто терпел.
