Динара Касмасова - Власть Крови
- Во-вторых? - МакКин собрался с мыслями и уже спокойно и даже с неловкостью сказал: - Во-вторых, мне кажется, - он замялся, но тут же твердо продолжил: - что этот Барклей меня берет как какое-то дополнение к пикнику! Будто для него важней пикник, а не расследование.
- Мне тоже так показалось! - засмеялась вдруг Полли. - Кстати, а что вы думаете о похищении?
- Прежде чем думать о преступлении, нужно понять, почему преступление совершено против этих людей. Конечно, семья де Мобреев очень богата, но если бы цель похищения был выкуп, то требования были бы предъявлены. А значит, дело в другом. Поэтому для начала мне надо навести справки о друзьях Чарльза.
- Могу я потом узнать о результатах? - спросила Полли.
МакКин улыбнулся и кивнул. Полли задумчиво перевела взгляд на окно в гостиной и увидела, как по грядкам осторожно крадется черный кот.
- О! Я вспомнила... - воскликнула Полли и, схватив с бюро карандаш и листок бумаги, вдруг нарисовала кошачью мордочку с ушками и обвела её в квадрат.
- Что это? - не понял МакКин.
- Перстень человека в маске. Я вдруг вспомнила, что у этого человека был перстень на руке.
- Персть вашего таинственного визави, что ж отлично! Хоть какая-то зацепка.
МакКин сложил рисунок и сунул его в карман.
А за обедом, Полли спросила дядю, не слыхал ли он о Буу. Дядя, даже не задумываясь, сказал:
- Ну конечно, это те, что в углу сидят и как черная крупа?
- Значит, они существуют? - спросил его МакКин.
- Ну да, в детских стишках, - буркнул дядя, он был сердит, что подливка к мясу слегка отдавала горелым. И все потому, что кухарка отправилась на мессу и поручила молодой горничной Терезе проследить за обедом.
А Полли при словах дяди припомнила рифмовку "крупу - буу" и в памяти всплыл еще одни стих, который она и проговорила вслух:
Варится зелье -
Мошки в углу.
Гаданье свершают,
Увидишь крупу -
Слово читают,
Сыпятся Буу.
- Этими стишками любила пугать Полли бабушка, - кивнул дядя.
- Эти Буу связанны с магией? - поднял бровь МакКин.
- Вы будете анализировать детские стишки? - хмыкнула Полли.
- Такова уж моя натура, все логически обосновывать.
- Вы и в детстве были таким зану... заумным? - быстро поправила себя Поли, но судя по ухмылке МакКина, он понял, что она хотела сказать.
- Именно так, - сказал он.
Но Полли, задумавшись о своем, уже не обращала внимания ни на МакКина, ни на дядю, вдруг начавшего рассуждать о старости и её недостатках: плохой памяти и трясущихся руках. Полли, прочитав стишки, вспомнила, что часто повторяла их в детстве. А когда они уже жили в Индии, мать строго запретила Полли их произносить. "Никаких Буу в моем доме нет и не будет! Ни в виде крупы, ни в виде мошек! Пусть все останутся у НЕЁ дома". У "неё" - это значит здесь, это она, наверное, о бабушке и об этом доме говорила.
После обеда МакКин ушел наводить в полиции и у всезнающих знакомых справки о семействе де Мобрей, а дядя, надев котелок и сюртук, сообщил, что идет в клуб. Полли видела из окна гостиной, как дядя пошел неспешно по дорожке, и вдруг он вздрогнул, метнулся направо, налево, развернулся и со всех своих подагрических ног кинулся обратно к дому, а догоняя его широченными прыжками, за ним несся тот самый ростовщик. Входная дверь распахнулась, но захлопнуться за дядей не успела. Полли услышала из коридора:
- Думали бежать?! - гаркнул надтреснутый голос.
- Вовсе нет, я просто забыл дома трость, - тяжело дыша, благодушно заявил дядя.
- А что тогда у вас в руке?
Вот показалась отступающая в глубь гостиной спина дяди, а напирая на него, сверля злым взглядом, шел ростовщик.
- Вы мне должны пять тысяч фунтов, мистер! - выплюнул сквозь узкие губы ростовщик.
- Мистер Хобсон, вы немного ошибаетесь, я брал у вас четыре тысячи, - пробормотал дядя. Его отступление было остановлено спинкой кресла, и ростовщик схватил дядю за плечо.
- Время, мой дорогой! Вы бегали от меня слишком долго, так что наросли проценты.
- Но... я сейчас не могу, то есть в ближайшем времени, уверяю вас... честное слово.
- К черту ваше честное слово! - ростовщик встряхнул дядю и резко отпустил, от чего мистер Генри Бригстоун чуть не упал на пол. Полли хотела его поддержать, но дядя, заметив её, проговорил: - Ступай, ступай, я разберусь.
Ростовщик тоже обратил на Полли внимание и, злобно плюя слюной, тыкнул в её сторону.
- Пусть тогда вот эта работает! Что? Неохота? А кормиться и разъезжать по балам за мой счет вам нравится?!
- Оставьте этот тон! - дядя приосанился. - Или не получите ни цента.
Но ростовщик схватил серебряный подсвечник и тыкнул им в дядю.
- Это за отсрочку, за будущую неделю, которую я вам так милостиво даю, - он улыбнулся, обнажая свои желтые зубы.
- Это грабеж, - сказала Полли, - поставьте подсвечник назад или...
- Не стоит пугать меня, дамочка, или мы не разобрались, кто здесь за чей счет живет?
- Как бы вам свою жизнь в канаве не окончить, - сказала Полли, но ростовщик не обратил на её слова внимания.
- Неделя! - он развернулся и вышел из гостиной.
Дядя выдохнул и дрожащей рукой налил себе воду из графина. Потом вдруг посмотрел удивленно на Полли и сказал:
- Почему ты про канаву сказала? Это совсем на тебя не похоже.
- Не знаю, - Полли пожала плечами, - я почему-то вдруг увидела картинку, где этот ростовщик валяется мертвым в канаве.
- Какой ужас. Это, наверное, у тебя нервическое. У меня и то сердце куда-то провалилось, а теперь колотится как ненормальное. - Дядя выдохнул еще тяжелей и сказал: - Придется забыть о клубе. Нужно наведаться к знакомым и попытаться достать денег.
Дядя опять взял трость и сокрушенной, неуверенной походкой вышел из гостиной.
Глава 6
Мелисса Морро прислушалась: в столовой уже собрались все постояльцы. Она еще раз оглядела свое платье, оно было новым, то, кровавое, ей пришлось сжечь в печке лаборатории. Башмаки же, в виду отсутствия других, были тщательно вымыты и ни одного намека и на каплю крови на них не было. Лицо старухи исказила неприязнь, но все же она открыла дверь и вошла в комнату. За длинным столом сидели почти все жильцы и лишь два стула были свободны. Смех и говор прекратились, как только она зашла. Мелисса, не обращая внимания на это, прошла и села на свое место. Совсем чуть-чуть, будто инстинктивно, даже не двигая стула, от неё отодвинулись соседи по столу. Разговор продолжился на другом конце стола, хозяйка с толстухой прачкой спорили о новых чепцах.
- Что же не подают еды? - спросила звонко старуха.
Разговор стих, и все посмотрели на хозяйку, а потом и на старуху.
