Веда Талагаева - Потерянная реликвия
- Нет, ты будешь ждать вестей от Гвендаля, - возразил Элиа, - А то вдруг он вернется, пока я буду в Ланоре.
Он опять едва заметно вздохнул. На самом деле ему не очень-то верилось, что Гвендаль скоро вернется домой. И обществу гоблина Ронфа он охотнее предпочел бы сопровождение верного надежного Кадо. "А еще лучше, если бы все мои друзья опять были со мной, - подумал Элиа, - Кадо, Юн, Вернигор, Нок, Тарилор. И Орн."
Ножки резной деревянной скамеечки представляли собой грубоватое подобие львиных лап. А лиловая плюшевая ткань, которой было обито сиденье, некогда выглядела очень прилично, но со временем протерлась и выцвела. "Надо бы сменить обивку-то, - подумал Нок, печально глядя на пятна, покрывающие ткань, - А то такие важные персоны на ней иной раз сидят. Вот Восточный Колдун, например. Окаянный чародей!" Гном с досадой покосился на сидящего рядом молодого чародея, и его раздражение улетучилось. Лицо у Юна было самое разнесчастное, такое же, наверное, как у него самого. Из двери в Лунных горах, путешественники попали прямо в Ридэль, небольшое княжество, приютившееся на границе Ильраана и Занбаара, и в ридэльском городе Хэлдарт они застряли на целых два часа в лавке готового платья. За эти два часа хозяин лавки, его помощники и прислужники сбились с ног, угодливо увиваясь вокруг высокого светловолосого эльфа, который никак не мог решить, что же ему нужно. Орн перемерил уже целую гору одежды, но ему все никак не подходило. То цвет был не к лицу, то фасон слишком старомодный, слишком вычурный, или слишком простой. А не это, так пошито было неважно, или же ткань оказывалась некачественной. Хозяин лавки утирал со лба струящийся пот, Нок изучал обивку скамейки и без причины злился на чародея, чародей с трагическим лицом считал звездочки, вышитые по краям рукавов на его собственной мантии. Две с восемью лучами, две с десятью, потом опять с восемью, опять с десятью, и так по кругу.
- Раньше он не был таким капризным и привередливым, - удивленно заметил Нок, которому скорбное молчание, наконец, надоело.
- Раньше он выполнял задание Темной госпожи и должен был втереться к нам в доверие. Для этого и прикидывался золотым парнем, - саркастически усмехнулся чародей, продолжая считать звездочки, - Теперь прикидываться не за чем, вот уж мы и увидим его во всей красе!
- Нет, он хороший, - вступился за друга Нок, - Просто у него было тяжелое детство.
- А я из-за этого скоро с голоду умру, - вздохнул Юн.
- Мы же завтракали три часа назад, - возразил Нок.
- Целых три! - испуганно вскрикнул чародей, - А я-то думал только два. Вот почему мне так плохо! Орн, выбирай скорее, моя жизнь в опасности, голодная смерть подбирается ко мне!
Служанка из лавки принесла чародею кружку сидра и кусок пирога с мясом, и он немного успокоился. А Орн, наконец, влез в очередной костюм из дорогого шоколадно-коричневого сукна, одернул и расправил куртку, расшитую узором из черного шелкового шнура, придирчиво оглядел себя в большом зеркале.
- В роде не морщит на спине и сидит хорошо, - критически подняв бровь, заметил он.
- Да на тебе все хорошо сидит! - в сердцах воскликнул чародей, - Это характер у тебя дурной! Берешь или нет?
- Да, - вздохнул демон, которому, кажется, хотелось еще покапризничать, - Только мне еще нужна рубашка под эту куртку.
- Вот! - чародей поспешно схватил длинную сорочку из изумрудно-зеленого атласа с серебряными крючочками, - Одевай, и пойдем ради всего святого!
- Эльфийское шитье, - заметил Орн, взявшись за атласную ткань, вышитую лиственным орнаментом, - Она дорогая.
- Плачу за все! - взвыл чародей, схватившись за голову.
- Правда? - Орн смущенно похлопал ресницами, - Вот спасибо, друг. Но мне еще нужны будут плащ и ботинки. Такие эльфийские, с высокими голенищами и кучей крючков.
- Такие же, как на тебе, только новые, - закивал Юн, - Будут, будут тебе ботинки, только не мучай нас, проклятый ты черт.
Подумав о плаще и ботинках, Нок в ужасе закрыл лицо руками. Когда еще через час, друзья вышли из лавки на улицу, Орн осмотрел свою новую одежду и недовольно молвил:
- Я выгляжу теперь совсем как эльф!
- Да ты и ведешь себя так же! - проворчал Юн, запахиваясь в плащ.
- Ладно вам, - тоном виноватого подхалимства протянул Орн, - Не ругайтесь на меня. Дайте порадоваться жизни.
Он с наслаждением вдохнул свежий морозный воздух и окинул взглядом изящно построенные домики из светло-серого камня, статуи, украшающие обочины улиц и белые дымки, идущие из труб над крышами. Хэлдарт некогда был возведен эльфами, столетия назад покинувшими Ридэль, и городская архитектура отличалась невесомой легкостью и обилием затейливых украшений. Друзья стояли в начале улицы, полого спускающейся под горку к корчме "Красотка Запада", где они оставили лошадь чародея и гномьего пони.
- А ведь ему еще лошадь нужна, - тихо проговорил Нок.
- Зачем ты это сказал?! - закричал чародей.
На закате дня чародей, гном и демон уже ехали верхом по долине Семиречья, оставив позади Хэлдарт. Глубокая чаша долины была закутана в снежную шубу, покрывшую дороги и мосты, и друзья с трудом добрались до подъема на холм, который вел в поле. За полем начинался глухой и пустынный Очарованный лес. Солнце, склонившееся к западному горизонту, висело красным яблоком на голых ветвях деревьев. Холодный ветер гнал по небу облака, унося их на восток. Орн откинул со лба капюшон своего нового черного плаща и, щуря глаза на закат, всмотрелся в мрачные сумерки, сгущавшиеся под лесными сводами.
- Место не очень хорошее, - сказал он, - Но мы ведь уже были там однажды, и ничего не случилось. Где находится дверь, мы знаем, стало быть, не пропадем.
Он ободряюще похлопал по плечу чародея, взгляд которого отнюдь не выражал храбрости, а по лицу разливалась подозрительная бледность.
- И нечистой силы нам бояться не стоит, - добавил Нок, в свою очередь, хлопнув Юна по другому плечу, - У нас своя есть. Извини, дружище Орн.
- Что есть, то есть, - пожал плечами демон, пришпорил своего нового белого коня и храбро поскакал вперед, туда, где длинные тени деревьев ложились на снег.
Нок на своем коренастом пони потрусил за ним.
- Я не помню, как найти поляну и Большой Ясень, - с испугом провожая друзей глазами, пробормотал чародей, но, обнаружив, что остался в чистом поле один-одинешенек, живо пришпорил лошадь и поскакал к лесу с воплями, - Эй, подождите меня!
Солнце закатилось за стену леса, когда три всадника углубились в чащу по петляющей, едва заметной в снегу тропинке.
Зимний закат угас далеко за холмами, и вечер быстро обернулся ночью. В лесу было еще довольно светло от снега, который искрился в свете звезд, но ветви деревьев сплетались все гуще и нависали все ниже над тропинкой. Она сужалась, уходя вглубь чащи, и постепенно терялась в сугробах. Лошадям стало тяжело идти, они тревожно стригли ушами и пофыркивали, пони Нока с трудом переставлял копыта. Стало совсем холодно и совсем тихо. Слышно было только, как хрустит снег на пути у лошадей, да стволы деревьев поскрипывают в вышине на ветру. В этот поздний час трое путников незаметно оказались в самой пустынной лесной глуши, в самой непроходимой чаще Очарованного леса. Дорога делалась все труднее, нигде не было видно ни малейшего просвета, ни крохотной полянки. Путники уже подумали, что заблудились, когда за деревьями впереди вдруг замерцал огонек, и прямо перед ними показался выезд на окруженную высокими деревьями поляну. Посреди поляны высился исполинский ясень с неохватным стволом и кроной, осыпанной снегом. Под ним горел костер, у костра на стволе поваленного дерева виднелись силуэты трех сидящих людей. Орн взялся уже за поводья, собираясь подхлестнуть коня, но чародей быстро схватил его за руку.
