Анна Бодрова - Ванильная пинта
– Ты опять мне вы говоришь?
– А Кристина говорила с вами на ТЫ?! – я с силой ткнула сигарету в пепельницу.
Себастьян на какое–то время замолчал. Я даже испугалась. Думала, что мне удалось его сильно разозлить. «Если он, и вправду, убил ее, если это действительно он… мне, пожалуй, не стоит ТАК с ним говорить. Не то и я окажусь на ее месте. А если… если не он, то я его похоже, обидела…» – я на него посмотрела, осторожно, будто надеялась, что он не заметит. Я все же солгала… Он остался рисованным идолом из моих тетрадей. Черные волосы только подчеркивали строгость и четкость линий, яркость глаз, выразительность улыбки…
– Ты не голодная? – не отрывая взгляд от дороги, спросил он.
– Что? – опомнилась я. «Портрет сатаны заговорил!»
– Есть, говорю, хочешь?
– Я пропустила ужин… перекусила бы чего–нибудь… – призналась я.
Себастьян вытащил мобильный.
– Олег? Слушай, сделай хорошее дело… закажи покушать чего–нибудь? Да, у нас гости сегодня. Немного, – он посмеялся, – И ванну сделай горячую… ага… Чай! Отлично, – он повернулся ко мне. – Ты что куришь? Какие?
– Эссе… – растерялась я.
– Ага. Олег, Эссе еще… Все, давай. Мы минут через сорок будем… – Он убрал телефон. – Давно куришь?
– Да я немного… – почувствовала себя опять школьницей, – сейчас просто время такое. Надо как–то нервы успокаивать…
– Ну, дело твое… Травись, пока молодая, – вздохнул он, – Хватит меня бояться, Корнилова. Такая была умница, все улавливала, так точно чувствовала любую фальшь…
– А теперь что, глупая стала? Страх перед убийцей – это глупость, по–вашему? – огрызнулась я. «Он сделал мне больно этими воспоминаниями. Будто я «все улавливала», а что–то упустила тогда, неуловимое… сама, по глупости, упустила…»
– Может, расскажешь… что у вас там произошло с этим… Андреем? – снова он ушел от темы, едва я коснулась прошлого.
– Зачем это вам?..
– Я же говорил, что ввязался уже… могу я хоть знать, во что?
– Не думаю, что Андрей найдет вас. Так что… ни к чему.
– Зато я его запросто найду.
– Вы серьезно? Вы что, искупаете грехи на земле? Зачем вам чужая месть?
– Может, и так… Хочется поучаствовать. На мой взгляд, все достаточно серьезно.
– Ясно. Развлечение себе нашли…
– Удивительно. Я, между прочим, пытаюсь тебе помочь, Лиза! – разозлился он, наконец.
Я прикурила вторую сигарету.
– В этом деле крутятся, судя по всему, очень большие деньги. Мама была владелицей крупной корпорации…
– Я помню. Док сказал, она погибла недавно. Как это случилось?
– Ее машина взорвалась…
– М–да…
– Андрей был совладельцем. И он, наверное, решил, что теперь все дело перейдет к нему, но мама… Она на меня написала завещание, понимаете?.. Она чувствовала, наверное, что так случится… Не знала только, что Андрей – говно. Но она чувствовала опасность. Она все чего–то боялась. По ней было видно. И завещание она написала незадолго до того…
– И что же случилось после?
– После? Сразу после похорон… Андрей напоил меня водкой… потом виски, еще чем–то… не помню. Я очень глупая, вы правы… Я имела глупость заявить, что не подпишу отказ…
– Он предложил тебе отдать ему компанию?
– Предложил? Он это сказал так, будто я не имею права отказать ему! А я, дура… сказала, что у нотариуса есть копия завещания.
– То есть, дала ему понять, что ты совсем не дура… – прокомментировал Себастьян.
– Да.
– И что же Андрей?
– Андрей? Насиловал меня до утра…
Мы оба молчали несколько минут. Я глядела в окно, он по–видимому тщательно подбирал слова, и, наконец, сказал:
– Выродок… чего он пытался добиться таким образом? Он что, хотел выбить из тебя согласие?
– Откуда я знаю, чего он хотел?! – я всхлипнула. – Думаю, он ничего больше вообще не хотел… Потом напоил меня снотворным и отвез в эту долбаную «клинику». Вот и все… Избавился от меня. Сейчас, наверное, в шоколаде… все его – корпорация, дом наш… всё… Он свихнулся на этих деньгах, на власти…
– Ты же догадываешься, что бомбу маме, скорее всего, подложил именно он?
Я обернулась на него. Я испугалась этих слов. Я об этом еще не успела подумать, но Себастьян сказал, и во мне все перевернулось.
– У меня есть кое–какие соображения… власть, связи. Попробую до него добраться, – пообещал вампир. – Не надо спрашивать, зачем.
Мы съехали на проселочную дорогу. Впереди, за полем, виднелись коттеджи. Немного покружив по поселку, машина въехала в открывающиеся ворота, во дворе едва не бросались под колеса два мощных черно–подпалых добермана, встречая хозяина. Машина въехала в гараж. Большой белый дом. Два этажа и мансарда. Колонны у главного входа… Я поняла, что денег у Себастьяна не намного меньше, чем у нашей семьи, а то и побольше. В гараже был тусклый свет. Вдоль стен навален разный автомобильный хлам… через проем без двери была видна вторая машина, подешевле. Себастьян заглушил мотор, вышел, но я осталась на месте. Он открыл мою дверь.
– Помочь? Отнеси тебя? Здесь тоже прохладно…
– Нет! Не трогайте меня, – я замотала головой, отдала ему его пальто и ступила на бетонный пол босыми ногами. Было холодно, но я быстро, на цыпочках добежала до лестницы.
– Там открыто, поднимайся, чего ты ждешь?..
Я толкнула дверь и прошла в дом, но в коридоре было темно. Себастьян провел меня в гостиную. В большом, залитом светом зале, трещал камин. Низкие, мягкие диваны, кресла и… картины. Их здесь было несколько десятков. «Мадонна Баргеллини» одного из братьев Карраччи, «Святая Цецилия» Доменикино, копии конечно… причем, похоже, его собственные! Много–много разных портретов женщин в стиле Болонской школы… Я позабыла о страхе, о холоде, о вампире самом позабыла… Я побрела вдоль стен, вглядываясь в эти краски. Картины Себастьяна всегда завораживали меня. Здесь их было столько… Лица меня интересовали меньше, чем детали картин, атмосфера. У Себастьяна она была особенная. Ощущение полета, воздушности… облака… Мне хотелось плакать от счастья. Никогда бы не осмелилась мечтать о таком моменте, очутиться в его мастерской, в его доме, где едва ли не все его работы!
– Я так понимаю, ты здесь будешь ужинать?.. – немного тщеславно, но все же смущенно, улыбнулся он.
– А можно?.. – я быстро обернулась на него и снова вернулась к картинам.
– Я ванну налил! – сообщил незнакомый мужской голос. Я обернулась к дверям. Немолодой, совершенно лысый, крепкий мужчина мне кивнул. – Здрас–сте…
– Здрасте… – растерялась я.
– Олег Петрович, – представил его Себастьян, – мой… Да он все тут делает. И водитель он, и сторож он, и… садовник… – он закончил смеясь.
