Морган Райс - Судьба драконов
Тор снова засунул Крона себе за пазуху, после чего повернулся к скале, зацепился руками за уголки и выступы, которые ему удалось отыскать, нашел выступы для ног и начать взбираться вверх. Рис последовал его примеру.
Это было невероятно сложно – скала была практически полностью гладкая, здесь встречались только несколько небольших выступов для пальцев ног и рук. Иногда Тору приходилось подтягиваться только при помощи кончиков нескольких пальцев, отталкиваясь кончиками пальцев ног. Он забрался только на несколько футов, когда его руки и ноги начали трястись. Молодой человек посмотрел вверх и увидел перед собой, как минимум, сто футов. Бросив взгляд вниз, Тор увидел, что расстояние до песка составляло десять футов. Он тяжело дышал, не зная, как сможет сделать это. За пазухой у него скулил и извивался Крон.
Рис взбирался на скалу с той же скоростью, задержавшись рядом с ним и тоже бросив взгляд вниз. Он был растерян не меньше Тора.
Тор сделал еще один шаг и тут же поскользнулся. Он соскользнул на несколько футов. Рис протянул ему руку, но было слишком поздно.
Тор отлетел назад, перевернувшись в воздухе, подготовившись к сильному падению на песок. Крон вскрикнул и, выпрыгнув, пролетел в воздухе рядом с ним.
Тор услышал грохот волны и, к счастью, волна обрушилась на песок как раз перед его падением. Тор приземлился в воду, преисполненный благодарности за то, что нечто смягчило этот удар.
Он сел, наблюдая за тем, как Рис, который к этому времени тоже потерял хватку и, полетев вниз, приземлился в воду рядом с Тором. Пораженные, они оба присели.
Остальные члены Легиона прибывали на берег, также с трепетом глядя вверх.
Тору не представлялось возможным взобраться на вершину, он понятия не имел, как им удастся добраться до острова.
Вышедший на песок О’Коннор целую минуту смотрел на скалу, прежде чем потянулся назад и снял с плеча лук. Со своего пояса он снял длинную связку веревки. Тор наблюдал за тем, как он привязал веревку к концу одной стрелы.
Не успел Тор спросить, что он собирается сделать, как О’Коннор выстрелил.
Стрела пронесла веревку все выше и выше в воздух, пока не добралась до самой вершины скалы и не зацепилась за небольшое дерево. Это был идеальный выстрел – стрела идеально перелетела через один конец и сползла вниз с горы. О’Коннор подергал веревку, чтобы убедиться, что та держалась крепко. Дерево наклонилось, но не поддалось. Тор был впечатлен.
«Я не совсем безнадежен», - сказал О’Коннор, гордо улыбнувшись.
Остальные члены Легиона столпились вокруг него и его веревки, когда О’Коннор начал подниматься на скалу.
Он подтянулся относительно быстро и легко, взбираясь все выше и выше, пока, наконец, не добрался до вершины. Сделав это, он обвязал лук вокруг дерева, предоставляя безопасную веревку своим товарищам.
«По одному!» - крикнул О’Коннор вниз.
«Иди ты», - обратился Рис к Тору.
«После тебя», ответил тот.
Рис начал взбираться вверх. Тор подождал, пока друг доберется до вершины, а затем последовал за ним. Этот способ был сравнительно легче и вскоре Тор уже оказался на самой вершине.
Он вспотел, тяжело задышав. Сказать, что он устал, значит, ничего не сказать. Тор рухнул на траву – настоящую мягкую траву – и после всего, через что ему пришлось пройти, ему показалось, что он приземлился на самое роскошное ложе.
Тор приподнял голову достаточно для того, чтобы посмотреть на окружающий их закат, отбрасывающий мистический свет на это странное место – скалистое, пустынное, заброшенное, укутанное жутким и недружелюбным туманом. Казалось, что туман заражает все вокруг, угрожая поглотить всех присутствующих. Сложно было назвать это место радушным.
Тор сглотнул. Это пустынное место, расположенное в центре небытия, на вершине мира, на следующие сто дней станет их домом.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Гвендолин бежала по закоулкам королевского двора, сворачивая переулками, пытаясь вспомнить, где находится пивная. Она была там всего лишь один раз в жизни, когда старалась увести оттуда Годфри по какому-то случаю, и с тех пор девушка не посещала эту часть королевского двора. Это место было слишком грязным для Гвен. Она чувствовала себя неловко от всех этих взглядов по мере того, как улицы становились все более переполненными подозрительными личностями. Ей было грустно от того, что Годфри потратил так много времени здесь, в этом месте, которого было ниже его достоинства. Это бросало тень на честь королевской семьи, и Гвендолин знала, что Годфри был выше этого.
По щекам Гвен текли слезы, ее сердце продолжало бешено колотиться, когда она снова и снова мысленно возвращалась к тому, что произошло у реки. Она протянула руку и потрогала небольшой порез на своей щеке – все еще свежий и жгучий. Девушка задалась вопросом, останется ли от него шрам. Гвен бросила взгляд на свою руку и увидела на ней кровь. У нее не было времени перевязать ее, но сейчас это было меньшее из зол. Девушка поняла, как ей повезло, что ее не убили и не покалечили. Она подумала об Эстофелесе, будучи уверенной в том, что именно отец спас ее. Оглядываясь назад, Гвен осознала, что ей следовало быть более осмотрительной после того сна. Но как? Сны все еще оставались для нее загадкой. Гвендолин никогда не знала точно, что предпринять, даже когда сон казался очевидным.
Гвен знала о репутации пса Гарета, о том, скольких людей он искалечил, и удивлялась тому, что ей удалось сбежать. Ее бросало в дрожь при мысли о том, что это Гарет подослал его к ней. Она задумалась о причине. Разумеется, брат не отправил бы своего пса, если бы ему нечего было скрывать относительно убийства их отца. Теперь она была уверена в этом, как никогда. Вопрос заключается в том, как это доказать. Гвен не сдастся до тех пор, пока не сделает этого, даже если это подвергнет ее жизнь опасности. Должно быть, Гарет полагает, что этот человек отпугнет ее, но он просчитался – Гвен была не из тех, кто отступает. И когда кто-то пытался напугать или пригрозить ей, она всегда поступала наоборот и прилагала двойные усилия, чтобы добиться своего.
Гвендолин свернула за очередной угол и, наконец, увидела, таверну – кривую, осевшую с одной стороны. Здание было слишком старым и, очевидно, его никогда не ремонтировали. Дверь была приоткрыта. Из таверны вышли, пошатываясь, двое пьяниц, один из которых загорелся, заметив девушку.
«Эй, смотри туда!» - сказал он, толкая локтем своего приятеля, который, выпив намного больше, повернулся к ней и отрыгнул.
«Эй, мисс, Вы к нам?» - крикнул он, расхохотавшись от собственной шутки.
