Ричард Адамс - Чумные псы
— Ты бы еще залез в этот бак и крышку за собой закрыл. И зачем я тебя вообще вытащил на свободу? Если чего-нибудь хочешь, Раф, надо уметь ладить с людьми. Он попал в тебя камнем?
— Нет, а то я бы показал ему, не сомневайся…
— Ох, опять эта сеточка у меня в башке! — проскулил вдруг Шустрик. — Я ослеп! Ослеп! — Он упал на дорогу, скребя лапами свою голову, которая моталась из стороны в сторону, как у заводной игрушки. — Мухи… Мухи прилетели сожрать меня! Черно-белая дорога… грузовик, грузовик едет, Раф.
Вжавшись в садовую изгородь, Раф беспомощно смотрел, как Шустрик поднялся, перешел, шатаясь, на другую сторону дороги и вновь рухнул на землю. Раф собрался было уже к нему, но вдруг услышал звук приближающегося автомобиля. Когда машина подъехала ближе, Раф юркнул обратно в ворота.
Машина притормозила и остановилась. Водитель остался сидеть за рулем, а пассажир, молодой человек в туристских ботинках, синем свитере с высоким завернутым воротом, в теплой куртке на молнии и желтой шерстяной шапочке, вышел из машины и остановился, глядя на неподвижно лежащего Шустрика.
— Псина-то не того, Джек. Сбил кто, что ли?
— Вишь, у ветеринара была, глянь, перевязка-то. Небось, от кого тут по соседству. С дому сбежала.
Молодой человек подошел к Шустрику, который лежал на обочине закрыв глаза. Приговаривая что-то ласковое и успокаивающее, молодой человек подставил ему под нос свой сжатый кулак. Шустрик приоткрыл глаза, обнюхал костяшки на руке человека и слабо вильнул хвостом.
— Джек, глянь, на ей зеленый ошейник, без ничего — только номер какой-то. Она не издалека, вишь, совсем дохлая. Давай ее в машину, подальше с дороги, а я тут по домам поспрошаю. Кто и скажет, небось, откуда она взялась.
Молодой человек наклонился и поднял Шустрика на руки. В ту же секунду Раф выскочил на дорогу и бросился на человека, метя зубами ему в горло. Водитель, оставшийся в машине, предупреждающе вскрикнул, и молодой человек, вовремя выпустив Шустрика на землю, успел взмахнуть левой рукой, в которую и вонзились зубы Рафа чуть пониже локтя. Молодой человек отпрянул, а водитель выскочил из машины и принялся лупить Рафа по голове тяжелыми водительскими перчатками. Тем временем Шустрик, повизгивавший от удара, отбежал уже ярдов на двадцать. Лишь тогда Раф разжал зубы и метнулся ему вслед, оставив у себя за спиной водителя, который закатывал своему товарищу рукав и хлопал себя по карманам в поисках йодного карандаша.
— Говорил же я тебе, Шустрик, говорил! Вообразил, будто все знаешь о людях. А я тебя предупреждал…
— Это хорошие люди, это хозяева. Все башка моя, она вся горит… я ничего не вижу…
— Это были белохалатники. Разве ты не понял? Они хотели забрать тебя и отвезти обратно. Шустрик, ты в порядке?
— Наверное, в порядке… так мне кажется. — Шустрик сел и с сомнением осмотрелся вокруг. — Хорошо бы мышка вернулась. Ума не приложу, что делать без нее.
— Впереди по дороге еще дома, видишь? — спросил Раф. — Это, наверное, из тех домов, которые люди не забрали, не успели забрать. Пошли, что ли, туда. Тебе станет лучше среди домов.
— Тот Тур… помнишь, он умер, — произнес Шустрик. — Я видел, как вчера вечером табачный человек выносил его тело из клетки. Он лег точь-в-точь как я…
— Когда это он умер?
— Тебя тогда не было. Это случилось вчера во второй половине дня, когда ты был в железной воде.
— А что я на этот раз сделал неправильно?
— Нельзя рыться в мусорном баке, как бы вкусно там ни пахло, — никак нельзя, если хозяева где-нибудь поблизости. Они из-за этого почему-то очень сердятся. Главное правило, если хочешь, чтобы человек дал тебе поесть, надо сперва подружиться с ним, а потом он, глядишь, и даст тебе что-нибудь. Правда, мне с моим хозяином это было не нужно. Меня и так всегда кормили вовремя. Вот помню… однажды… Ох, да что толку вспоминать? В общем, так надо. Сначала человек, а потом еда, и никак не наоборот. Я покажу, когда мы доберемся до тех домов.
В эту минуту, уже входя в Конистон, собаки услышали издалека звуки другой машины, приближавшейся теперь сзади. Раф тут же свернул в ближайший переулок, по обеим сторонам которого тянулись обомшелые серые стены. Мгновение спустя Шустрик последовал за Рафом, шныряя туда-сюда по росшим на обочине зарослям конского щавеля, откуда поднимались целые тучи больших синих мух и несколько черепаховых бабочек, лениво порхавших в осеннем воздухе. Мало-помалу вокруг стали появляться запахи и тихие звуки начинающего новый день городка — легкий, прерывистый стрекот электродоилки, звяканье бутылок, хлопанье дверей, утренние приветствия, запах дыма и чего-то жареного, запах кур, выпущенных из курятника. Шустрик, догнав Рафа, прокладывал путь по задним садам и задворкам, внимательно глядя по сторонам в поисках подходящего на вид человека, к которому они могли бы приблизиться.
Побродив так некоторое время, шныряя по садам и перепрыгивая через ограды, быстро перебегая дороги, когда те не сулили ничего хорошего, друзья оказались на левом берегу Церковного ручья, неподалеку от того места, где он протекал под мостом, находившимся в самом центре городка. После ночного ливня ручей громко журчал, неся по своему каменистому руслу бурую воду со скал Ветробоя, а также из Нижнего озера, Леверса и с восточного склона Старика. Едва глянув на ручей, Раф повернул обратно к изгороди, через которую они только что перебрались.
— Погоди, Раф!
— Чего годить-то? Вода…
— Плюнь ты на воду. Тут где-то недалеко магазин, там полно еды. Чуешь?
— Что такое магазин?
— Видишь ли, Раф, магазин… это такой дом, где есть мясо, печенье и все такое прочее, и люди в него приходят, когда им что-то нужно. На самом деле, это почему-то, как правило, женщины, но это вообще-то неважно. Так вот магазин, Раф, где-то совсем рядом. Ты прав, среди этих домов мне как-то сразу стало лучше. Вот увидишь, скоро мы найдем хозяина.
Слушаясь своего носа, Шустрик продвигался вдоль улицы и вскоре вынюхал-таки магазин, который обдал его волной запахов холодного мяса, колбасы, сыра и печенья. Этот новый и весьма опрятный магазин принадлежал бакалейщику, который шел в ногу со временем; прилавки с деликатесами и сыром были расположены посередине торгового зала, а вдоль стены шли стеллажи, уставленные джемом, разными печеньями, пакетиками с супом, мясными консервами, анчоусами, а также чаем разных сортов в красивых пачках и баночках. Магазин еще не начал работать, однако дверь была открыта, и юноша в дерюжном фартуке мыл выложенный плиткой пол, вывозя шваброй воду прямо на мостовую, а молодая женщина в белом халате осматривала полки, что-то проверяя и поправляя на них.
