Джейн Уэлч - Плач Абалона
– Халь, не место тут затевать ссору, – проговорил Кеовульф.
– Слышишь ты, бычье вымя, коровий барон, имя Торра-Альты слишком славно, чтобы ты своим полным жвачки ртом его пачкал! – не унимался Халь. Стражники с пиками в руках уже смыкались вокруг него. – А вы что, думаете, ваши палочки не дадут мне защищать честь моего баронства?
– О какой чести ты говоришь, если по всей Торра-Альте рыщут хищные волки, а твои люди ничего с этим не хотят поделать? – Виглаф, осмелевший при виде поддержки со стороны королевской стражи, упер пухлый палец чуть не в лицо Халю. – Разве не известно, что Бранвульф противится волчьему налогу, и расплодил в Желтых горах целые стаи этих бестий, а теперь они движутся на юг?
– Верно, верно! – закричали в толпе.
– Позволь Бранвульф моим людям пересечь границы Торра-Альты, и с волками было бы покончено за несколько недель, – продолжал Виглаф. – Полсотни людей, привычных к этой работе, вывели бы их всех до последнего щенка! А он вместо этого запрещает – запрещает, говорю вам! – охотиться на волков, как только будет выбито установленное законом количество. Я вам говорю: он решил отогнать волков на юг, чтобы уничтожить всю остальную Бельбидию. Вот что он задумал!
Вокруг слышалось согласное бормотание.
– Это потому что у него нет овец, – сокрушенно, хотя и негромко, произнес барон Годафрид Овиссийский. – Он бы тут же передумал, угрожай опасность его лошадям или кабанам. Лошади и овцы – две большие разницы.
Сын Годафрида, Тапвелл, посмотрел на отца как на придурка.
– Он это делает, чтобы нарушить гражданский мир в Бельбидии, – ревел Виглаф. – Насылает на нас волков, а потом придет с армией и со своими ведьмами, чтобы навязать нам свою гнусную веру. Этот человек – предатель!
Халь взглянул на окружавшие его со всех сторон наконечники пик. Нападение на королевскую стражу приравнивается к измене. Однако, на скорую руку оценив ситуацию, он решил, что может никого не задеть. А позволить, чтоб барону Наттардскому просто так сошло с рук назвать его брата предателем, никак невозможно.
Халь занес меч, желая лишь попугать толстяка и заставить его извиниться, но тут краем глаза заметил, как Кеовульф качает головой – «не делай этого!».
Все, хватит! Довольно! Кеовульф слишком часто сегодня говорит ему, что делать, а что нет. Меч со свистом прочертил крутую дугу, и по плитам тут и там зазвенело железо да так громко, что людям пришлось заткнуть уши.
Халь зло улыбнулся.
Четверо стражников смотрели на свое оружие, не веря глазам. Там, где пронесся рунный меч, благословленный силой богини, в воздухе висела мелкая пыль. В дрожащих руках остались лишь обломанные древки.
– Благодарю тебя, Мать, – прошептал Халь. – Благодарю за то, какие у них стали лица.
Он обернулся полюбоваться бароном Наттардским – тот пытался поднять нижнюю челюсть, свесившуюся на грудь, и быстро-быстро моргал ресницами. Халь лениво шагнул вперед и посмотрел ему прямо в глаза.
– Возьми свои слова обратно, – велел он с презрительной ухмылкой на бронзовом лице и угрозой во взгляде.
– В-ваше Величество, – неуверенно позвал барон. Рэвик щелкнул пальцами, где-то застучали по полу шаги, распахнулись двери, и в зал ворвался целый отряд стражи. Халь знал, что перед королем придется извиняться, но сперва надо было заставить Виглафа во всеуслышание признать, что Бранвульф по меньшей мере величайший и благороднейший из баронов Бельбидии.
– Давай-давай, – прорычал он, упирая острие меча в самую середину баронского камзола, только что не трещавшего от распирающего его жира. – Скажи, что солгал и берешь свои слова назад, и объяви барона Бранвульфа Торра-Альтанского великолепнейшим и самым выдающимся из дворян. Говори, живо!
Барон Наттардский бросил на короля беспомощный взгляд, но не смог встретиться с ним глазами. Наконец он поднял руки.
– Беру, беру свои слова назад. Барон Бранвульф – достойнейший из дворян.
– Хорошо, – удовлетворенно сказал Халь и убрал меч в ножны.
Как только стражники опять его окружили, Виглаф начал кричать, покраснев от стыда и топая ногами, словно разозлившийся ребенок:
– Сир, сир, Ваше Величество, этого безумца надо заковать в цепи, его надо бросить в яму!..
Халь даже не посмотрел на него, довольный тем, что сумел выставить Виглафа трусом. Он повернулся к королю, тот уже сошел с трона, разъяренный тем, что кто-то посмел напасть на его стражников, и почтительно поклонился.
– Государь, прошу простить меня за неподобающее поведение, – с достоинством и уверенностью, только выросшей за последние несколько лет, проговорил молодой человек, – я был вынужден защищать честь своего родича, которого здесь представляю. Я всегда остаюсь вашим верным слугой и молюсь о том, чтобы не оскорбить вас.
Халю казалось, что примерно это и следовало сказать, но Рэвик, похоже, не был впечатлен. Повисшее напряжение разорвал смех принца Ренауда.
– Брат, вы не считаете, что этот пылкий юноша показал себя вполне подходящим для сопровождения принцессы Кимбелин по опасным дорогам Кеолотии? Посмотрите, как ловко он обращается с мечом!
Суровость на лице Рэвика сменилась легкой улыбкой.
– Вы правы, брат. Забудем о происшествии. Король жестом отослал солдат прочь. Разумеется, как только молодой лорд Халь извинится.
Халь заметил, что Кеовульф смотрит на него в упор мол, веди себя как следует. На миг у юноши мелькнула идея, что надо отказаться, но тут же он передумал. Раз Кеовульф ожидает продолжения ссоры, почему бы его не удивить? Он снова изящно поклонился королю.
– Прошу простить меня за неумышленный порыв. Мысли о столь великом почете участвовать в посольстве Вашего Величества вскружили мне голову, сказал он вежливо, хотя и нечестно.
Король кивнул, и Халь с удовольствием заметил на лице Кеовульфа оторопь. Калдейца вообще-то нелегко было сбить с толку, однако сейчас он явно изумился.
Дело было кончено.
Принц Ренауд со своего конца тронного зала замахал рукой, созывая будущих спутников. Тапвелл бросил на Халя насмешливый взгляд, тот ответил широкой улыбкой, еще раз поклонился королю и зашагал к Ренауду. Поравнявшись с одной из компаний, он уловил обрывок приглушенного шепота:
… слишком силен. С тех пор, как возродилась Старая Вера, многие простолюдины больше смотрят на Бранвульфа, чем на своих собственных лордов и даже на короля. И все лишь потому, что его жена – высшая жрица Керидвэн. А теперь мы слышим, что его сводный брат собирается жениться еще на одной ведьме из того же шабаша. К тому же в последние два года был мор на скотину и на посевы. Не слишком ли это много? Да и волки из его баронства движутся на юг, а в Торра-Альте сосредотачивается сила неверных. Простолюдинов она привлекает просто неестественно! Так что я начинаю себя чувствовать неспокойно, очень неспокойно. Так может…
