НИЭННАХ ИЛЛЕТ - ЧЕРНАЯ КНИГА АРДЫ
И со слезами взял Ауле великий молот, дабы сокрушить Гномов. Тогда крикнул Майя Артано:
– Что ты делаешь, учитель? Они ведь живые, они твои творения; останови руку свою!
– Я нарушил волю Единого, Творца Всего Сущего, – простонал Ауле и поднял молот; но Артано схватил его за руку, пытаясь предотвратить удар. И Гномы отшатнулись от Ауле в страхе, и взмолились о пощаде.
Тогда, видя смирение Ауле и его раскаяние, возымел Илуватар сочувствие к нему и его замыслу. И так сказал Илуватар:
– Я принимаю дар твой. Ныне видишь ты: они живут своей жизнью и говорят своими голосами…
И Ауле опустил молот свой и возрадовался, и возблагодарил Илуватара, говоря:
– Да благословит Единый творения мои!
И сказал на это Илуватар:
– Как дал Я суть и плоть мыслям Айнур, когда творился мир, так ныне дам Я твоим творениям место в мире. И будут они такими, как ты замыслил их; Я дал им жизнь, и более не изменю ничего в них. Но Я не потерплю, чтобы пришли они в мир раньше, чем Перворожденные, как было по мысли Моей; и не будет вознаграждено нетерпение твое. Станет так: будут они спать под скалами, пока не пробудятся Перворожденные, дети Мои, в Средиземье; и ты будешь ждать до той поры, пусть и покажется долгим ожидание. Но когда придет время, Моей волей будут пробуждены они; и будут они как дети тебе; и часто будут бороться они с Моими детьми: Мои приемные дети – с избранниками Моими.
И вновь на коленях благодарил Ауле Илуватара, и сделал по слову его; потому до пробуждения Эльфов под скалами Средиземья спали Семь Отцов Гномов.
Но гнев был в сердце Майя, ибо слышал он ложь Единого и видел непонятную ему покорность Ауле. И так сказал он:
– Я почитал тебя своим учителем, но ныне отрекаюсь от тебя. Только трус мог поднять руку на свои творения.
– Ты… – Ауле задохнулся от возмущения. – Как смеешь ты, слепое орудие в моих руках, слуга, раб, так говорить со мной!
– Смею. Я не слуга тебе более. И я повторяю: ты трус, как и все те, кто бежал в Валинор!
– Ты… ты… – Кузнец не находил слов; и, наконец, выдохнул – Видно, слишком многое дал тебе Мелькор!
Ауле била дрожь.
– А-а, значит, не ты создал меня.
– Да! И убирайся к нему! И будь ты проклят! Ты еще вернешься, еще будешь вымаливать прощение! – в голосе Кузнеца сквозило отчаянье.
Артано смерил Ауле презрительным взглядом.
– Трус.
И, плюнув под ноги Ауле, он повернулся и пошел прочь – во тьму. Ауле не посмел идти следом, не посмел даже окликнуть Майя. Он вернулся в Валинор.
…Майя шел быстро и уверенно, сжимая кулаки.
«Трус, ничтожество. Илуватар, видно, не терпит соперников: одного проклял, другого – запугал. Ну, ничего. „Убирайся к Мелькору“, говоришь? И уйду. Он, по крайней мере, ничего не боится. Даже гнева Единого…»
Он остановился. Говорили ведь: Властелин Тьмы. Враг.
«А я иду к нему… Что он сделает со мной?.. Вернуться? Покаяться, валяться в ногах? У этого труса?! Ну, уж нет! Нет мне пути назад. Скажу: я пришел, прими меня к себе. Пусть делает, что хочет – все лучше, чем унижение…»
У черных врат Хэлгор он остановился в нерешительности. Но тут перед ним предстала фигура – очерком багрового пламени во тьме: Ахэро. Он сделал знак: следуй за мной. И Майя повиновался. Черные врата открылись.
…По длинным крутым лестницам – словно в сердце Арды, по бесконечным анфиладам подземных залов шли они, и Майя изумленно оглядывался по сторонам. Но последний зал поразил его больше, чем все уже виденное. Черный каменный пол; но стены и своды светятся ровным мягким светом. Словно застывшие струи воды – сталактиты; кажется – тронь, и отзовутся легким звенящим звуком…
Майя стоял перед тем, кого называли в Валиноре Владыкой тьмы; его проводник незаметно исчез куда-то: он был один. Он поднял глаза – и замер.
Это лицо – гордое, величественное и прекрасное – было первым, что увидел он при пробуждении. И теперь видел – снова.
«Мелькор… Значит, Мелькор. Ауле проговорился».
– Приветствую тебя, Вала Мелькор.
Мелькор пристально посмотрел на Майя; в его глазах промелькнула тень насмешки:
– Привет и тебе, Майя Ауле, Артано-Аулендил.
Майя передернуло.
– У меня больше нет имени. И более я не слуга Ауле!
– Почему?
Майя стал рассказывать, сжимая кулаки от гнева. Мелькор слушал молча и, наконец, сказал:
– Значит, так ты ушел. Ты смел и дерзок, Майя. И чего же ты хочешь от меня?
– Я хочу стать твоим учеником. У меня ничего нет – кроме этого, – Майя снял с пояса кинжал и протянул его Мелькору. – Возьми. Только прими к себе!
Мелькор, не глядя, взял оружие и усмехнулся:
– Ученичество не покупают дарами. Разве ты не знаешь этого?
Но, когда взглянул на кинжал, лицо его изменилось. Две стальных змеи сплетались в рукояти, и глаза их горели живым огнем.
– Откуда тебе известен этот знак?
– Не знаю… Может, сказал кто-то, а может, я знал всегда… Мне показалось – Мудрость Бытия…
– Ты прав; только это идет из Тьмы. А камни? Я никогда не видел таких; что это?
…Клинок был первым, что сделал он без помощи Ауле. Но когда, радостный, принес он свое творение Кузнецу, тот как-то странно посмотрел на рукоять кинжала и сказал с показным равнодушием:
– Что можешь ты создать такого, что не было бы ведомо мне? Ты – порождение мысли моей, и ни в замыслах, ни в деяниях твоих нет ничего, что не имело бы своего абсолютного начала во мне.
Майя стоял в растерянности. Ауле, наконец, перевел взгляд на самого Майя:
– И что это за одежды у тебя? Почему черное?
– Мне так нравится. Неужели ты не видишь: это красиво?
Ответ был дерзок. Ауле нахмурился и проворчал:
– Красиво, красиво… Сказано: слуги Валар должны носить их цвета. Почему ты считаешь себя исключением? Красиво… Кто только тебе это в голову вбил?
– Ты же сам сказал: я – порождение мысли твоей, и ни в замыслах, ни в деяниях моих нет ничего, что не имело бы своего абсолютного начала в тебе!
И, глядя на Кузнеца своими пронзительно-светлыми глазами, Майя усмехнулся. Ауле не нашелся с ответом.
…Впервые хоть кто-то заинтересовался творениями Майя Артано. Потому с мальчишеской радостью начал он рассказывать, как задумал сделать камень, похожий на каплю крови Арды; как взял он частицу пламени Арды и заключил ее в кристалл; как украсил этими камнями созданное им…
Мелькор слушал внимательно, изредка задавал вопросы, потом сказал:
– Тебе ведь дано создавать. Почему же ты пришел ко мне – ведь у вас говорят, что, кроме как разрушать, я не способен ни на что?
Майя взглянул на руки Мелькора, спокойно лежащие на подлокотниках трона. Узкие, сильные. Тонкие длинные пальцы. Удивительно красивые руки.
– У тебя руки творца, – тихо сказал Майя. – Только я никогда не видел твоих творений…
