Виктор Дубровский - Кочевые дороги
— Тут есть кое-какие слова, которые олонхосуты забывают спеть. Точнее, их заставили забыть шаманы. А ещё, это мало кто знает, слово элбэх — это значит много, так раньше говорили, поэтому не было героя Элбэхээн, а было много боотуров, потом уже переиначили, чтобы молодежь воспитывать на героизме предков. Так скажи мне, тойон, откуда Элбэхээн взял стальное копьё? Да такое, что пробило гранитный камень? Думай. И, если хочешь рассердить шаманов, особенно самых старых, спроси у них про железный дом, который разрушил Элбэхээн.
Не прекращая говорить, он ловко вытянул из котелка вторую куропатку и начал её обгладывать.
— А что мой дядя у тебя спрашивал? — поинтересовался Тыгын.
— Я тогда молодой совсем был. Он расспрашивал Елгаши про странное, я слушал. Потом он хотел меня отдать шаманам, на учебу. Мне нечего делать у шаманов. Мне не нужно дышать дымом травы или пить настойку мухомора. Я и так вижу. Всё, что нужно, мне даёт степь. Что мне не даёт степь — дают добрые люди. Все хотят немного узнать, что будет. Но что будет у крестьянина, прадед которого, и дед и отец пахали землю, и дети его, и внуки будут пахать землю? У тебя, Тойон, другая жизнь, и я мог бы тебе немного сказать про то, что будет. Но не буду. Я тебе скажу лучше, на что смотреть. — Старик вытер руки об халат. — Умному достаточно, и ты меня потом не будешь корить, что я неправильно тебе сказал. Я скажу то, что есть, а уж что из этого получится — это твое дело.
— Ты, тойон, начал забывать, чему тебя учил твой отец. То, что ты видишь — это не то, что есть на самом деле. Глядя на человека, который упал, ты должен видеть того, кто его толкнул. Ну ладно, засиделся я с вами, пора мне, благодарю за угощение, — старик встал и отошел от костра, — а ты, Тыгын, ищи человека по имени Магеллээн, я так вижу.
Не успел Тыгын рассердиться на такую фамильярность, как олонхосута уже не было, как и его ослика.
Тойон чертыхнулся.
— Глаза отвел, — пожал плечами Бэргэн, — это им, что раз плюнуть.
Улахан Тойон сильнее всех. А нищий акын — сильнее тойона, ибо может заморочить человеку голову так, что тот потом три луны будет ходить сам не свой. И ведь никогда люди не говорили, что предсказания этих сумасшедших не сбывались, а тут прямо сказал "человек по имени Магеллан". И где теперь его искать?
Тыгын решил не забивать себе голову раньше времени лишними сложностями, а просто пообедать. Кто-то из конников уже съездил в деревню и привез свежих овощей, зелени, фруктов и лепешки.
— Ты кого ограбил, мошенник? — спросил у него Бэргэн.
— Я не грабил, я честно купил за три таньга у бабки, — возмутился тот.
— Мог бы ограбить, а на три таньга купить начальнику бузы, — хмыкнул Бэргэн, — службу не знаете, о себе думаете, а надо думать обо мне.
— Нам думать вообще не положено, сам же говорил, — отбоярился боец, — для этого есть начальник.
— Иди, умник, отнеси Улахан Тойону фрукты и лепешки.
— Слушаюсь, господин сотник! — ответил боец и тут же получил плёткой по загривку. Не больно, а чтоб знал, кто в доме начальник.
Для Тойона уже сварили новый котелок куропаток, подали зелень и лепешки. Распечатали новую бутылочку рисовой бражки, Тыгын плеснул немного в костер, пробормотал привычные пожелания духу огня, Тэнгри и Отцу-основателю. Теперь можно было не спеша поужинать, а потом и отдохнуть.
После ужина Тыгын приказал отправить людей на поиск места и приготовить всё для купания, несколько дней в пути по пыльным дорогам изрядно измотали людей и все покрылись грязью. Парни Бэргэна проехались по берегам речки, и нашли подходящую заводь, вдалеке от посторонних глаз. Они разъехались по окружающим холмам, спешились и, развернувшись спиной к реке, принялись охранять место купания молодой госпожи. После наказания конюха в городской усадьбе Тойона никому не хотелось попасть под кнут. Сначала Сайнара со своими служанками долго купались, плескаясь и визжа. После того, как они ушли, подъехал Тыгын. Он тщательно вымылся, и брадобрей побрил его, оставив лишь усы, и уложил волосы на голове. Тойон вернулся в лагерь и отпустил часть народа на реку, всем надо было искупаться и помыть коней. Остановка взбодрила людей, в лагере начал раздаваться весёлый шум. У Тыгына было подозрение, что нухуры где-то раздобыли бузы и теперь, будучи навеселе, приставали к служанкам. Ну и пусть. Немного расслабиться можно, тем более что дозоры разъехались по окрестностям, и никаких серьезных опасностей в этом густонаселенном месте нет.
Глава 5
Воскресенье прошло удачно. Для меня, в смысле, не считая поцарапанной спины. А так ничего. Никаких вопросов, типа, как мы назовем нашего малыша, не последовало. Это хорошо, не хватало вместо покупки дома жениться, как всякому порядочному. Это, с одной стороны, будет выглядеть, будто я женился на доме, а во-вторых, мне эта женитьба не вперлась ни под каким соусом. Мне трех раз хватило, чтобы понять, что к семейной жизни у меня аллергия. Хотя Ирина — это та женщина, с которой стоило рискнуть ещё раз, один рассол поутру чего стоит.
Я так расслабился на крылечке под эти мысли, что не заметил, как стало темнеть. Завтра понедельник, надо бы решить вопрос, как мы будем оформлять документы. Однако, как только я зашел в дом и спросил про это Ирину, она ответила:
— Я взяла отпуск, чтобы успеть оформить документы на продажу, — сказала Ирина, — поэтому свободна десять дней.
— А как это ты оформила отпуск, мы же только посмотреть дом собирались? — поинтересовался я.
— Я знала, — спокойно ответила она, как будто об этом в газете прочитала.
Странные здесь люди, что-то мне не договаривают. Хотя, может быть, я не задавал нужных вопросов? Мы посидели ещё немного за бутылочкой вина, потрепались о том, о сём, Ирина и спросила:
— А где это ты медицинской терминологии набрался?
— От соседа, медика. А что?
— Да меня смех разбирал, когда ты ахинею нёс.
— А что ж не остановила? — поинтересовался я.
— Хотела посмотреть, как ты меня соблазнять будешь. Ничего так, язык у тебя подвешен хорошо, — она уже откровенно смеялась, — у нас бабка Филатиха за пять минут тебе диагноз поставит, а за полчаса хоть какой радикулит вылечит безо всяких умных слов.
— Она что, народный целитель или колдунья? — меня разобрал интерес.
— Тут, — Ирина сделала круговой жест рукой, — все ведьмы.
Я что-то не стал развивать эту тему, всем известно, что женщины и так ведьмы, в той или иной степени.
— А пошли купаться? Ночью, говорят вода, как парное молоко, — я решил, что это будет хорошая идея.
— Нельзя ночью, да особенно в полнолуние, — возразила Ирина.
