Олаф Бьорн Локнит - Книга Бытия
Конан напряг глаза, которые после удара Мбванги стали несколько хуже видеть, и разглядел у самой двери, рядом с «растяжкой», маленький столик, за которым с пером в руке сидел похожий на крысу тщедушный человечек, со страхом созерцавший то Мбвангу, то Конана. Видимо, не мог решить, кого стоит больше бояться – преступника-варвара или палач из племени людоедов.
– Ты будешь говорить или мы начнем? – нетерпеливо осведомился офицер.
– Я думаю, как правильнее ответить, – огрызнулся Конан. – Значит, так. Бандит сам полез в драку и получил, что заслуживал. Стражникам не стоило устраивать засаду. А палач ударил меня цепями по лицу. Кроме того, у него шея была слабая – я ж кинул его не сильно…
Признания Конана перебил громкий смех дарфарца.
– Шея слабая, – веселился Мбванга. – Шуточки у тебя, варвар…
– От варвара слышу, – с достоинством парировал Конан.
Офицер злобно покосился на чернокожего и продолжил:
– За убийство четырех человек ты предстанешь перед королевским судом. Думаю, тебя или четвертуют, или сожгут живьем. Но это мелочи. Есть более серьезный вопрос – что тебе вообще понадобилось в Пайрогии?
Конан хотел как следует шлепнуть себя по лбу, но длина цепей не позволяла.
– Ну я дурак… – протянул он. – Это ты, людоед поганый, мне память отшиб!
– То, что ты дурак – совершенно верно, – согласился капитан. – Но отвечай по существу, пока тебе не надели «зингарские сапоги» или не вздернули на дыбу.
«Зингарские сапоги» – это очень плохо, – подумал Конан. – После них ходить точно не будешь, и даже ползать – с трудом получается…»
– Мы, то есть я, Эртель, Веллан, Тотлант и Эмерт, – начал киммериец, – посольство короля Пограничья Эрхарда. Собственно, посол – Эртель, племянник короля, а мы его свита. Все верительные грамоты у него…
– Ну ты и врать, – рассмеялся капитан. – Две седмицы назад к нам приехал посол от короля Пограничного королевства, Хьярелла. Его зовут Эндоло.
– Не может быть, – не поверил Конан. – Как это Эндоло успел так быстро подняться от простого воина до посла?
– Ты его знаешь? – подозрительно спросил офицер.
– Еще бы не знать! – возмутился киммериец. – Полторы луны назад мы с ним караван охраняли!
– Ну, это ваши дела, – отмахнулся капитан. – Однако сейчас посол именно он. И, хотя Пограничье – не более чем выгребная яма, куда стекаются все человеческие отбросы, я не поверю, что король там меняется каждый месяц!
– Придется поверить, – раздался чей-то глубокий властный голос. Все, как по команде, повернули головы к двери. – А также немедленно объяснить мне, что здесь происходит, – голос был настолько холоден, что казалось – сейчас на потолке камеры появятся сосульки.
Дарафарец мгновенно согнулся в поясном поклоне, подобострастно бормоча:
– Советник Вегель…
Капитан заметно побледнел и тоже отвесил короткий быстрый поклон. Конан повернул голову и увидел невысокого полуседого мужчину в ухоженными усами и бородой, в красивом, ладно сидящем охотничьем кафтане темно-зеленого цвета, и в алом плаще, скрепленном у горла золотой застежкой в виде скачущего коня. Взгляд больших карих глаз из-под густых, сросшихся на переносице бровей не сулил изрядно струхнувшим тюремщикам ничего хорошего.
– Так что здесь происходит? – с угрозой в голосе повторил Вегель и быстрыми шагами подошел к прикованному Конану. Карие глаза встретились с льдисто-голубыми, две непокорных и независимых характера схлестнулись в незаметной посторонним схватке. Наконец, тяжелые веки с длинными ресницами слегка прикрыли карие глаза и советник Вегель слегка кивнул Конану.
Киммерийцу не нравился стоявший перед ним человек. Однако он уважал обладателей сильной воли, а потому тоже наклонил голову в знак приветствия.
Капитан стражи молча наблюдал за ними, переводя растерянный взгляд с одного на другого, на его бледном лбу выступили капли пота, и, наконец, он не выдержал:
– Что случилось, господин советник? Может, вы соизволите нам объяснить?
Вегель медленно повернул голову и смерил капитана презрительным взглядом:
– Ты не забыл, с кем разговариваешь? У тебя есть прекрасная возможность оказаться на его месте, – он кивнул в сторону варвара. – Так я в последний раз повторяю – что здесь творится?
Капитан зло прищурился, сжимая и разжимая пальцы. Конан ему немного посочувствовал: сначала дарфарец, а потом советник вытерли об офицера ноги. Однако капитан сумел взять себя в руки и ответить с надлежащим почтением в голове:
– Этот человек убил четверых жителей Пайрогии.
Вегель перебил его, цедя слова:
– Я слышал, он упомянул посольство Пограничья…
– Разве можно верить каждому проходимцу! – возмутился капитан. – Тем более, посол Эндоло проживает во дворце!
– Ты глупец, – отрезал советник. – Из Пограничья приехал мой человек и привез последние новости. Там действительно сменился король. Нового правителя зовут Эрхард и он отправил в Бритунию посольство из пяти человек – своего племянника, бритунийца и боссонца из тамошней гвардии, стигийского мага и наемника из Киммерии, Нергал бы тебя побрал! – неожиданно заорал Вегель, схватив ошарашенного такими известиями капитана за шиворот и встряхивая его.
– Да, Пограничье – всего лишь захолустная дыра, – продолжил он более спокойным тоном, отпустив офицера. – Но никто не позволит бросать послов в тюрьму, а тем более – пытать их. Бритунии не нужны конфликты на границе… А если о подобном случае узнают в Немедии или Заморе? Иногда нужно думать тем горшком, что у тебя на плечах! Повесить тебя, что ли?
Капитан непроизвольно дернулся, его рука сжала рукоять меча. Дарфарец Мбванга усмехнулся, показав подпиленные зубы.
– Ладно, живи, – краем губ улыбнулся советник. – Освободите задержанного. Кстати, где остальные четверо?
– В подземелье, ждут своей очереди, – пробасил Мбванга.
– Ступай и приведи их сюда, – распорядился Вегель, и дарфарец, поклонившись, скрылся за дверью. Евнухи, засуетившись, бросились к Конану и после некоторой возни отомкнули кандалы. Киммериец, растирая запястья, шагнул вперед и чуть не упал от внезапно нахлынувшего головокружения. Прижав правую ладонь ко лбу, варвар добрел до растяжечного стола и облокотился на него. Проклятый дарфарец, с головой теперь неизвестно что творится!
Постепенно головокружение и слабость прошли, и, когда Мбванга вернулся с остальными, киммериец уже твердо стоял на ногах и искал глазами, чего бы попить, потому что в горле было по-прежнему сухо.
Первым в камеру пыток вошел Веллан. При виде живого-здорового Конана его глаза заблестели, но, верный своей привычке, он повернулся и разочарованно бросил Эртелю:
