Андрей Дерендяев - Наследник Слизерина
Недолго думая Том метнулся к ближайшему магазину. Дернул дверь, но та оказалась закрытой.
— Мальчик! Иди ко мне по-хорошему! — гаркнул сутулый.
Толстый заржал:
— Или по-плохому!
Из палочки посыпались искры, и он направил ее на Тома. Тот, прижавшись спиной к стене, медленно пятился от коротышки, поглядывая на сутулого, с ухмылкой двигавшегося к нему. Бежать было некуда. Позади каменная стена, спереди два урода, которым он зачем-то понадобился. Он испугался. По-настоящему. Так, как никогда в жизни еще не боялся.
Толстый вытянул руку с палочкой вперед и выкрикнул:
— Остолбеней!
Внезапно стена за Томом исчезла, скрипнула дверь, и чьи-то руки втащили его внутрь. Заклинание яркой вспышкой ударило в то место, где он только что находился, и рассыпалось сотней искр.
Перед ним стояла девочка примерно одного с ним возраста с черными волосами, большими голубыми глазами и пухлыми губами. Роста она казалась чуть ниже Тома. На ней было одето черное коротенькое платье, темные гольфы до колен и фиолетовые туфли.
Закрыв дверь, девочка улыбнулась и сказала:
— Привет! Меня зовут Поппея Макквин, а тебя?
— Том Реддл. А что от меня хотели эти двое? — он опасливо посмотрел на дверь, тишина за ней немного успокаивала.
— Скорее всего, убить…. А ты что первый раз в Лютом переулке?
— Да. А что?
— Тогда понятно…. Не стоит здесь ходить одному. Где твои родители?
— Я сирота.
Поппея состроила сострадальческую рожицу и поинтересовалась:
— Тогда, вообще, не понимаю, что ты здесь забыл?
— Я хотел купить волшебную палочку….
— Собираешь вещички в Хогвартс?
Он кивнул.
— Здесь их не продают…. Тут торгуют совсем иным…. Палочку ты можешь купить в магазине Олливандера. У него они считаются самыми лучшими.
Том заинтересованно пробормотал:
— А чем торгуют в этом переулке?
Девочка оценивающе посмотрела на него.
— С кем это ты разговариваешь? — послышался сверху мужской голос, со стороны лестницы, идущей на второй этаж, рядом, с которой они стояли.
— Со своим другом, Томом, — ответила Поппея и подмигнула ему.
— Томом? — заскрипела деревянная лестница, и к ним спустился мужчина.
Его курчавые волосы, росшие на голове, торчали в разные стороны. Лицо украшала трех- или четырехдневная щетина. Одет он был в красный в темно-желтую полоску халат, из под которого то и дело, при каждом шаге, выглядывали ноги в мягких тапках.
— Это мой папа, — сказала, увидев его, девочка.
— Здравствуйте, мистер Макквин, — поздоровался Том.
— Привет, — улыбнулся тот ему. — Я как раз собирался попить чайку. Присоединишься?
Мальчик неловко пожал плечами. Его еще никто никогда не звал пить чай.
— Пойдем, — Поппея потянула за руку. — Не бойся. Поедим тосты, поболтаем….
Том никогда еще не ел таких вкусных тостов, с сыром, жареной колбасой и сливочным маслом. Пока он жевал, Поппея поведала, что у них с отцом лавка. Они торгуют всякой всячиной, которой, отчего-то, запрещено торговать в Косом переулке.
— А чем, например? — поинтересовался Том, уплетая огромный тост.
— Ну, например… — улыбнулся мужчина. — Мозги дракона…. Или язык монтикоры… Министерство запрещает такую продукцию. Но сюда они редко суют свой нос…. А ты Том, чем ты занимаешься?
Мальчик замялся. Тосты тостами, но всего с десяток минут его хотели убить и поэтому он не доверял, несмотря на всю приветливость и обходительность Макквину и Поппеи.
— Том — сирота, — вместо него ответила девочка. — Совсем один….
Она скорбно вздохнула и жалостливо поглядела на него. Тому не нужна была жалость, он терпеть ее не мог. Однако перед ним сидят волшебники и вдруг они знают про отца?..
— Сирота… — подтвердил он, взглянув на мужчину. — Живу в детском приюте…. Ни отца, ни мать никогда не видел. Может вы их знали, меня больше интересует отец, тоже, как и я, Том Реддл…. Про мать мне в приюте няни рассказывали….
— Как ты говоришь зовут твоего папу?… Тоже Том Реддл?… Нет, никогда о таком не слыхал.
— Выходит, ты ничего не знаешь о волшебном мире? — спросила Поппея.
Повисло молчание…. Мальчик сгорал от желания узнать про мир волшебников, как можно больше, но одновременно боялся показать своих незнаний. Мало ли, что можно от них ожидать? Вдруг, догадавшись, что он полный ноль в магии Макквины убьют его, как пытались сделать те двое в переулке?
— Знаю, — произнес он. — Мне Дамблдор рассказывал и кое-чему учил. Правда не все пока хорошо получается.
— Альбус Дамблдор? — удивленно поинтересовался отец Поппеи. — Учитель трансфигурации в Хогвартсе? Тот самый?
Том кивнул.
— Тебе повезло… Он один из лучших магов. И как я слышал, любит помогать сиротам и детям из семей обедневших волшебников. Он только в прошлом году занялся преподавательской деятельностью, а….
— Папа! — перебила того девочка.
Мальчик воспользовался тем, что Макквин замолчал и постарался перевести разговор.
— Что же все-таки продают в этом переулке? — осведомился Том.
— Разное… — ответил мужчина, со странным выражением лица глядя ему прямо в глаза. — В основном связанное с темной магией.
— Темная магия?
Макквин вновь внимательно посмотрел на него.
— Да…. Есть и такая… Тебе ведь можно доверять, Томми? Министерство не особо жалует такую магию. Оно более склонно к светлой….
— А какая разница? Неужели, как в книжках, если плохое и злое, значит темное, если доброе и хорошее, значит светлое?
Мужчина усмехнулся.
— Я, лично, не вижу особой разницы. Главное, не заходить слишком далеко. Но в министерстве к ней относятся по-другому…. Там считают, что только светлая сторона магии имеет право на существование. И только ей сейчас обучают в школе.
Поппея зевнула:
— Хватит, папа. Тому скучно, не видишь что ли?
На самом деле мальчик слушал мужчину во все уши и о многом хотел того расспросить, но Макквин, взглянув на часы, висевшие на стене, воскликнул:
— Ты права! Пора открывать магазин, а то я с вами совсем засиделся.
Поппея вызвалась проводить Тома обратно до Косого переулка.
— Мало ли те двое еще ждут тебя, — улыбнулась она.
Он был совсем не против. При воспоминании о толстяке, с ухмылкой направляющем на него палочку, его вновь бросило в дрожь.
— Я кстати тоже в этом году еду учиться в Хогвартс, — сообщила Поппея по дороге. — И тоже на первый курс.
Том был рад. Поппея ему нравилась, хотя было в ней что-то настораживающее, не дающее полностью ей доверять.
Впереди уже виднелся Косой переулок.
