Леонида Подвойская - Предтечи зверя. Максим
Глава 7
Полковой стадион располагался на месте дореволюционного ипподрома и еще с тех пор на месте лошадиных стойл, где теперь находились деревянные лавки, прорастали порой шампиньоны. В детстве Максим с друзьями обожал ковырять в земле полочкой и вытаскивать еще только взбугрившие почву ароматные грибки. На жарёху порой хватало. А в остальном - обычный армейский стадион: беговая дорожка, обшарпанные ворота внутри, вытоптанная трава, яма для прыжков в длину и турники. Но в школе не было и такого, а утоптанная площадка с корзинами для баскетбола не давала возможности развернуться физруку. Да и порядком подросшим воспитанникам тоже. Поэтому уже сложилась традиция - всевозможные нормы, бег, прыжки, метания сдавались старшими классами здесь - почти в настоящей спортивной обстановке.
"Физра" была последней, и Макс, хотя и освобожденный от этой канители с нормативами, пошел вместе с одноклассниками. По пути. Кроме того, следовало до конца решить с поединком.
– Так как нормативы приходилось всё-таки сдавать, отговорок типа "забыл форму" сегодня не было и пока кто в шутку, а кто всерьез занимались физической культурой, Максим вспомнил детство и вскоре отыскал несколько изумительно пахнущих шампиньонов.
– Эй, грибник, иди к нам - позвала его вдруг Танька.
– Может, прыгнешь? Пролетишься, как в детстве? На рекорд?
– А если надо, собаку мы мигом найдем - добавил Кот, и его команда радостно заржала.
"Рассказала. Все рассказала. При всех" - Краска стыда ударила в лицо юноше. Стыда и гнева. Ему то казалось! А она… да еще при этом…!
– Хорошо, на спор - почти выкрикнул он.
– Пари, на что?
– Если я прыгаю…, Сергей, сколько сейчас рекорд?
– По-моему, девять ноль один.
– Нет, подожди, Бимон же сиганул на восемь девяносто.
– А через тридцать лет его побили.
– Но точно, больше, чем у Бимона?
– Мальчики, о чем спор? О десяти сантиметрах? Да ладно, пусть прыгнет, как Бимон.
– Но так прыгало только три человека на планете.
– Максим будет четвертым. С учетом его способностей в детстве, а? Ладно, - великодушно уступила девушка. Пусть повторит свои детские достижения. Прыгнет на восемь…
– И ты меня поцелуешь. При всех, - вдруг вырвалось у Макса.
– Идет, порозовев, согласилась спорщица. А если не допрыгнешь, то…
– Я целую тебя - попытался перевести на шутку спорщик.
– Беспроигрышная лотерея? Прыгнет он или не прыгнет, они все равно целуются - вмешался вдруг Кот. - Ну, нет. Предлагаю; не допрыгнешь, она целует меня. В губы.
– Ты хоть зубы сегодня чистил, - рванулся к нему Сергей.
– Отстань, холуй - оттолкнул его Котов. - Нарвешься.
– Он мой, Серый. Деремся сегодня, здесь. При всех желающих.
– А потом, если уцелеешь, еще огребешь от меня за "холуя".
– Напугали… Так ты пари принимаешь?
– Не от меня зависит.
– Интересная мысль, начала кокетничать девушка. Принимается. Будешь впредь меньше спорить.
– Ну, хорошо. Замеряйте.
– Ты прыгни, а мы померяем.
– Ну нет. Бимон, так Бимон. Отметочку мне, флажок, докуда прыгнуть.
На зов от турника пришел физрук, который на просьбу отмерять восемь метров и восемь метров девяносто сантиметров, только покачал головой.
– С восемью метрами не здесь прыгать. На чемпионатах на пьедесталах стоять. Что за блажь? - ворчал он, прикладывая рулетку. Оказалось, что яма на такое расстояние не рассчитана.
– Перенесем доску, - предложил Максим. Чтобы эта длина приходилась на центр ямы.
– Глупости, как ты ее перенесешь?
– Ладно, просто отметим место, откуда прыгать.
Когда все было готово, от реального расстояния захватило дух.
– Да, это действительно полеты, а не прыжки. Дохлый номер. Давай, подворачивай ногу при разминке или разбеге. Иначе хана, - шепотом посоветовал верный Серега.
– Прыгну! - коротко отрезал Максим. Он вдруг почувствовал - прыгнет! Уже внутри появилась волна, пока что плавно приподнимающая его вверх и словно нехотя опуская обратно. Оставалось только придержать ее до нужного момента, а затем отпустить.
– Вот что, попросил он все того же Сергея. Мне бы кроссовки. И форму. Не так же, всё-таки.
– Мы мигом, - и они рванули в соседнюю казарму.
Когда Макс вышел в форме Сергея, уже все убедились - подрос. Спортивная одежда только недавно бывшего на голову выше друга была теперь впору.
– Ну, принарядился, пора. Родина ждет рекордов, а я чего-то другого, - проявил нетерпение Кот.
– Николай Николаевич, а результат вы мне в ведомости поставите?
– На сколько прыгнешь, столько и поставлю. Это можешь не сомневаться. Ну, давай, заканчивай эту бодягу. Урок срываешь. Смотри, что творится.
И действительно, весь класс собрался у ямы. Кроме того, уже появились и зеваки из возвращающихся домой школьников и нескольких шедших с обеда офицеров. Постоянно таскающий с собой фотоаппарат Ванька Погорельцев приготовился снимать.
– Во- во! Одобрил Котов. Ты, главное, потом сними.
Максим уже не слышал. Отойдя на расстояние разбега (бежать до пика волны, когда поднимет - прыгать!), он, закрыв глаза, погрузился в себя, ощущая что-то еще более новое и необычное. Если исцелявшие лучи были частью какой - то его силы, то подкатывающая волна была им самим. Всем им! Это она - его новая сущность и она управляет телом, а не наоборот! Вот она вновь приподнимает эту оболочку. Вот она крепнет, она поднимается гигантской цунами, вон ее гребень, и она несется, несется. Это я - цунами! Это я несусь! И он рванулся. На месте нарисованной толчковой доски он упруго оторвался от земли… Это были мгновенья полета, мгновенья радости абсолютной свободы, радости единения с небом.
Но волна разбилась на брызги и осторожно вернула его к реальности - в заполненную грязноватым песком яму.
Юноша поднялся и, отряхнув песок, посмотрел на свой след. Стояла тишина. И в этот момент второй волной накатила боль. Силясь не застонать и не скривиться, рекордсмен отошел от ямы и сел на скамейку.
– Нука-нука, - пришел в себя один из офицеров. - Рулетку, пожалуйста.
– Мы уже замеряли до флажков. Осталось только сплюсовать, - объяснил кто-то.
– Что тут плюсовать? Весь прыжок мерить надо. Да вы понимаете, что он сделал? - захлебывался мужчина, раскручивая блестящую ленту. Потом замолчал и он.
– Сколько? - сквозь боль поинтересовался Макс.
– Но так не бывает…
– Да сколько же? У нас спор.
– Восемь девяносто.
– Эх, десяти сантиметров не хватило для ровного счета - посочувствовала одна из девчат, далекая от мирового спорта.
– Так у нас не прыгают. Это гипноз какой-то
