Юлия Ляпина - Я не хочу назад
Однажды выбрав момент, я все же расспросила Руиму о голосе, который слышала, обихаживая принца. Старуха задумалась, потом позвала Врана и стала уговаривать его поговорить со мной мысленно, предполагая что это поможет найти способ вернуть ему прежний облик , но пес только фыркнул и ушел в будку . Наверное он уже боялся надеяться, что бы не разочароваться вновь. Все же за два года Руимасолариэсс испытала все доступные ей заклинания и способы. Я все поняла и продолжала разговаривать с Враном как с человеком, кормить кашей и петь по вечерам. Тяжко вздыхая пес укладывал лобастую голову мне на колени и прикрыв глаза слушал песни, или истории о моей прежней жизни, а иногда просто подставлял уши - почесать.
Глава 11
Королевский Двор продолжал летние развлечения - с утра принцы устраивали скачки или турнир, или заплыв в прохладных водах Чистого озера. В самое жаркое время полагался отдых с тем, что бы вечером с новыми силами приняться за танцы, прогулки , катание на лодках и импровизированные соревнования в стрельбе из лука или арбалета, метании кинжалов, дротиков или смоляных шариков.
Краткие часы отдыха от светских забав принцы посвящали трудам политическим.
В настоящий момент, принц Ульсоритас пребывая в своих покоях, писал спасшей его попаданке очередное письмо. Придворные дамы терялись в догадках и пытались всячески подкупить молодого гвардейца, который ежедневно мотался в разные стороны от Резиденции с красивыми светло - золотистыми свитками, запечатанными личной печатью Его Высочества. Не отставали от них и всевозможные третьи помощники послов, гильдейские старшины и купеческие представители. Однако верный Гортал спокойно принимая авансы, врал как сивый мерин, называя адресатами половину красавиц окрестных городков, с которыми принц якобы познакомился на прогулке либо на сельской ярмарке.
Долго так морочить голову всем вокруг конечно не удалось бы, если бы не помощь самой Хранительницы, узнав, что основой переписки является вовсе не ухаживание, она налепила из теста голубков и уложила их в небольшой ларец светлого морского дерева. Отъехав от Резиденции, воин маскировался в стороне от дороги, вынимал голубка, привязывал к лапке свиток и капал птичке на голову несколько капель крови. Взмахнув крыльями голубок, улетал в 'Малые Броды' к ученице Травницы, и если ее не было дома, спокойно дремал на подоконнике в ожидании адресата.
На южной окраине столицы, возле высоких песчаных дюн и глубоких карьеров оставшихся от стекольного дела. Стоял небольшой домик, в котором раньше располагалась купеческая контора. Впрочем, на первом этаже контора продолжала существовать, торгуя уже не тонкими стеклянными изделиями, а простым крупным песком и известью.
А вот второй этаж домика из квартирки управляющего карьером превратился в уютный кабинет знатного господина. Стены затянуты кожаными обоями с росписью и тиснением. Высокие шкафы для книг, стол и вычурные массивные кресла неярко блестят полированным деревом. Бархатные портьеры на атласной подкладке скрывают окна, днем и ночью сохраняя полумрак. Изящный столик с гнутыми ножками удерживает на поверхности графин с дорогим и крепким вином, рядом лежит коробка с полосками вяленых фруктов и орехами.
Хозяин кабинета появляется здесь не часто - дом расположен не далеко от города, портал провешивать опасно - местные маги могут заинтересоваться магическим следом. Но каждую декаду проводит в кабинете несколько дней и даже встречается с нужными людьми и магами из разведывательной сети. Здесь собиралась информация, но не срочная или экстренная, а та, которую агенты помечали 'для сведения'. Книги в шкафах были преимущественно атласами, сводами законов и правил, отдельный шкаф наполняли донесения, разложенные в папки с названиями городов или именами людей стоящих у власти. Каждая прочитанная бумага помечалась его личной печаткой - изображением глаза, вписанным в треугольник, сам владелец архива называл себя Наблюдателем.
За занятиями магией время буквально текло сквозь пальцы. Нельзя было упускать и травы необходимые для лекарств и зелий. Два - три раза в неделю мы уходили в лес с раннего утра. Тем вечером мы с Руимой вернулись домой, еле переставляя ноги, Вран тянулся сзади высунув язык. Голубок привычно спорхнул на плечо, и принялся перебирать мне волосы клювом. Отцепив от лапки свиток, я без сил опустилась на крыльцо и сломала печать. Зашуршала тонкая, плотная бумага, ровные красивые строчки. Вот еще весной сказал бы мне кто-нибудь, что я буду переписываться с принцем, жить и учится у Травницы, и самое главное потеряю последнюю надежду увидеть родных. Как удалось выяснить - обратная связь с моим миром возможна только при определенных условиях. Портал в этот мир открывается случайным образом, как бы сбрасывая напряжение магического поля от перемещений магов внутри магического пространства мира. Словно, открывают форточку для проветривания, а вот открыть планомерный портал в наш мир все равно, что толкать форточку в обратную сторону - преодолевая сопротивление рамы и отворачиваясь от осколков стекла. Вздохнула, вспоминая рассказ магички. Вран тут же ткнулся носом в свиток, скосил умные глаза, будто читает.
С той поры как я штопала принца, я больше не слышала голос в голове, но Вран всюду сопровождал меня, а когда Ульсоритас прислал сундук с подарками, забился в конуру и не выходил целый день. Потом Руима что-то ему втолковала и все пошло по-прежнему. С утра мы учились, обычаи, традиции, этикет. Потом магия, условия срабатывания заклинания, тренировки, умение зачерпнуть необходимую энергию из различных источников - от воды и огня до звездного света и крови. Вечерами разбирали травы собранные накануне, делали готовые смеси, или просто сушили, спиртовали, раскладывали по коробочкам и баночкам. Варили мази и взвары, я рассказала Руиме о пластырях - изначально это был кусок тряпки, пропитанный нужным снадобьем и высушенный, от контакта с влажной раной снадобье размокало и попадало в кровь. Так можно было делать кровоостанавливающие повязки для воинов и путешественников, можно было делать просто антисептические бинты с пропиткой из сфагнума или ромашки. А можно было делать и согревающие повязки с красным перцем и можжевельником.
За этими приятными занятиями мы много разговаривали. В этом облике Руима очень напоминала мне прабабушку, прожившую всю жизнь в деревне и сохранившую тот пласт народной мудрости, который оторванным от земли людям кажется наивностью и дремучестью. Правда Верховная Хранительница показала мне и свой придворный облик, в тот день, когда забирали принца Ульсоритаса. Но в деревне она им не пользовалась, облик знатной дамы был принадлежностью столицы. И уж там он был выписан до последней нитки в роскошной зеленой мантии, до последнего презрительного взгляда Королеве и ее дамам.
![Наталья ТИШЬ - ТЕНЁТА [СИ].](/uploads/posts/books/262886/262886.jpg)
