Михаил Бабкин - Чары старой ведьмы
– Засада? – встрепенулся Хозяйственный, хватаясь за меч. – Ты нас что, обманул? В западню завез, вредитель!
– Ох и надоели вы мне с вашей подозрительностью, – раздраженно буркнул механик. – Разве ж в засаде так шумят? В засаде сидят тихо-тихо. А тут орут, как будто ракушечной воды перепились! Словно празднуют что-то, – гном приложил ладонь к уху и прислушался. – Точно, празднуют, – забыв убрать ладонь от уха, ошарашенно сказал механик, ловко руля одной рукой. – И где? В проходной пещере, в самом запретном месте! А где же стража? Ну все, кто-то мне за это крепко ответит, – гном зло засопел. – Всех уволю! В грибы разжалую! Вот только доберусь до них, – механик в негодовании затопал ногами по педалям управления, отчего повозка чуть не пошла юзом.
– Тихо ты, разжалователь, – всполошился Хозяйственный, – того и гляди перевернешь нас! Не суетись, успеешь еще всех в грибы, никуда они от тебя не денутся. Тим, – Боня перешел на шепот, – приготовь-ка на всякий случай камень. Вдруг понадобится?
Тимка кивнул и положил руку на ножны зрачкового камня.
Тоннель закончился просторной, ярко освещенной пещерой. Через всю пещеру, от горловины тоннеля до высокой каменной двери в противоположной стене, тянулся высокий бронзовый помост. Он явно был предназначен именно для колесного транспорта – на нем даже имелись два желобка-колеи для узких колес.
А слева и справа от длинного помоста, от одной далекой стены до другой, вся пещера была битком набита гномами. Возбужденные гномы пищали, свистели, орали, подпрыгивали на месте – в общем, бурно выражали свои чувства. Над головами у гномов там и сям торчали привязанные к длинным палкам разнообразные транспаранты и плакаты.
Вдоль помоста с обеих его сторон, крепко сцепившись руками, стояли стражники; стражи порядка умело оттесняли живой цепью буйную гномью толпу от бронзового возвышения. Судя по всему, стражникам приходилось туго: передние ряды гномов крепко напирали на них, подталкиваемые сзади другими гномами. Незадействованные в цепь стражники бесцеремонно лупили гномов по мятым шляпам короткими резиновыми дубинками, но не сильно, а так, для острастки, и пихались-толкались не хуже самой напирающей толпы. Порядок наводили, стало быть.
– Это чего здесь такое происходит? – возмущенно заорал во весь голос механик, едва повозка выехала на помост. – Что за сходка? Бунт?! Бунтовать не позволю! Стража, всех арестовать!
Но никто механика не услышал. Лишь только педальная повозка выкатилась на бронзовое возвышение, как крики и вопли переросли в единый оглушительный рев.
– Разорвут ведь! На кусочки растащат, – Хозяйственный затравленно озирался по сторонам, то и дело зря хватаясь за бесполезный в такой ситуации меч. – С ума они тут все посходили, что ли? Слушай, Тим, а может, у них сезонное бешенство началось? Грибное.
– Нет, что ты, – Тимка дернул Боню за рукав. – Это они нас так приветствуют. Вернее, бога Па. Быстро же у них здесь слухи расходятся! Сообразили, что я, скорей всего, через главный выход буду уходить… Ты лучше на плакаты внимательно посмотри. Прочитай, что там написано!
Хозяйственный взял и посмотрел. И прочитал. И стал растерянно подкручивать усы, не представляя, что же делать дальше – то ли удирать назад в тоннель, то ли бегом-бегом мчаться к каменной двери. Пока их и впрямь не разорвали в куски – на сувениры.
Плакатов было много. И написано на них было разное. Но все сводилось к одному: что гномы любят и обожают великого Па, надеются на его заступничество и отеческую помощь, и всенепременно хотят, чтобы он, бог Па, немедленно благословил их на великую войну с драконами. Тимка вертел головой по сторонам и с удовольствием читал вслух самые интересные надписи:
– «Здравствуй, Па, батюшка всегномий», «Бог Па завсегда роднее всех родных!», «Наш Па – всему голова!» Так, с этим понятно. А вот: «Бритый гном – счастливый гном!» – к чему бы это? Ого! Боня, гляди – да они же почти все бритые! Напрочь безбородые. Во дают… и когда только успели? – Тимка расхохотался. – А как тебе, Боник, нравится: «Я уколов не боюсь, если надо – уколюсь!»? Здорово, да?
– Угу, – Хозяйственный, стараясь больше не смотреть на гномов, крутил педали. – Ты на другие плакатики посмотри. Где написано: «Каждому гному – по шприцу в руки, каждому дракону – по игле в брюхо!» Очень мило. Они же воевать настроились! До победного конца. И хотят, чтобы ты им в этом помог.
– Ну нет, – Тимка замотал головой, – такого безобразия я никогда не допущу. Боня, стой! Я сейчас речь говорить буду. Умную.
– Нет, только не это! – ужаснулся Хозяйственный. – Никаких речей! Удирать надо, пока не поздно, а не вразумлять этих вояк. Все равно ты их не переубедишь.
– Я сказал – стой, значит – стой! – категорически потребовал Тимка. Боня вздохнул и убрал ноги с педалей.
Тимка встал в полный рост и приветственно помахал гномам рукой. Толпа в ответ так громко завизжала, засвистела и затопала ногами, что Тимка от неожиданности чуть не упал обратно на сиденье; Огник тревожно зашевелился у мальчика на плече и что-то невнятно пробормотал сквозь сон. Наверное, ему как раз привиделись гномы, потому что Тимка ясно услышал негромкое: «…бороды поотрываю». Дракон даже во сне тоже был не прочь повоевать с подземным народом.
– Тихо! – пронзительно крикнул Тимка, и его – надо же! – услышали. Гномы разом замолчали и успокоились, замерли, как грибы на грядках. В наступившей тишине стало слышно, как механик нервно постукивает ногой по педали управления, как Хозяйственный еле слышно бормочет себе под нос: «…тоже мне, выискался оратор на мою голову», как безмятежно посапывает Огник.
– Гномы! – чуть потише сказал Тимка, – я пришел к вам с миром… э-э… чтобы посмотреть, как вы тут живете. И что же я вижу? А вижу я то, что живете вы неправильно! То есть не так, как положено нормальным гномам. Нормальные гномы не пьют ракушечную воду без меры и не воюют с соседями. Пусть даже и с драконами. Нормальные гномы добывают золото и занимаются торговлей, потому что даже плохая торговля все же лучше, чем хорошая драка. И вообще я против любой войны. И поэтому приказываю вам – не воевать с драконами! Хотя бы до тех пор, пока ваш король не расколдуется…
– Пока рак на горе не свистнет, – ехидно пробормотал Хозяйственный.
– …И я вам обещаю, – Тимка в запале постучал себя в грудь кулаком, – что лично разберусь с драконами! Нам, богам, это раз плюнуть. Они у меня станут как шелковые! То есть не будут больше хулиганить в ваших подземельях.
– Если они нас раньше не съедят, – ввернул Боня, но совсем тихо. Чтобы никто его не услышал.
– Миру – мир! – истошно завопил Тимка, потрясая кулаками над головой. – Нет войне! И ракушечную воду не пейте! И чтобы все дружно зубы по утрам чистили! И зарядку делали. Вернусь – проверю, – мальчик незаметно толкнул Хозяйственного ногой. – Поехали! Крути педали, пока они соображают, чего я им понаговорил.
