Маргит Сандему - Скандал
Что это за ужасное место! Когда меня выпустят отсюда? Как сохранить надежду?
Сон…
Я живу одним коротким сном. Крохотным воспоминанием. Встреча.
Она была так коротка! Но так прекрасна! Главное мгновение в моей жизни.
«Ах, отец! Погляди, отец! Видел ли ты в жизни что-нибудь прекраснее? Мне кажется, я люблю ее».
Я помню каждое слово.
«Не горюй! Я помогу тебе, я умею колдовать!»
Помню, как вылезала из окна… «Легкая, как пушинка! Чем же ты питаешься? Цветочной пыльцой?»
У меня есть двое друзей.
Я все думаю, как там дома мой маленький верный дружок. Жив ли еще? Хорошо ли с ним обращаются?
Нет-нет, опять потекли слезы! Я не должна о нем думать, со слезами покончено, я теперь холодна, как лед!
Иначе я не выживу.
Но хочу ли я выжить? Если мне навсегда уготована такая жизнь.
Руки обнимают меня, такие теплые и сильные. Я до сих пор чувствую их. «Чего ты боишься?» «Я не знаю. Моих снов». «Думаю, что ты боишься не снов, а чего-то другого. Полагаю, что в твоей жизни есть какое-то темное пятно».
Эта короткая фраза продолжает пугать меня. Она такая страшная, зловещая!
«И нет никого, кто бы о тебе заботился?» «Нет, дедушка – мамин отец – он был очень добр. Но теперь он совсем старенький».
Ах, дедушка, добрейший дедушка! Знает ли дедушка, что я здесь? Он был такой милый. Наверное, он уже умер… Он был моим третьим другом.
«Ты, должно быть, страшно одинока».
Теперь ничто не противостоит моему одиночеству. Оно стало всепоглощающим.
Мои руки. Он целовал их тогда, прощаясь у окна.
Это было прекраснейшим мгновением моей жизни.
Память о нем согревает меня студеными зимними ночами. Она проникает мне под кожу и окутывает пеленой света, тепла и участия, и тогда я начинаю верить, что за окном летняя белая ночь. Я вновь сижу в лесу на сучковатых бревнах, а ноги утопают в росистой траве.
Как бы я хотела раздобыть зеркало. Посмотреть, хороша ли я еще. Привлекательна ли…
Прикоснуться к загорелой щеке и опять увидеть пару радостных влюбленных глаз. И щербинки между зубами… Такие очаровательные. Придающие лицу индивидуальность, неповторимость.
Благословенная память, вот я и скоротала еще мгновение! Что бы я делала без этих воспоминаний?
Но пробуждение всегда так мучительно.
Иногда они стучат в мою дверь по ночам. Когда я кричу во сне.
Эти сны… Такие непонятные.
Похоже, я никогда от них не избавлюсь.
Сколько мне теперь лет, а?
Надо было считать дни.
Но я не догадалась…
Господи! Если тебе видно через это крошечное окошко там вверху… Попробуй! Взгляни, я здесь! Снизойди в великой милости твоей! Я так одинока. Мне нечего делать, кроме как изумляться и покоряться. Жизнь течет мимо. И никто не приходит.
Никто.
Анна-Мария и Коль Симон сердечно встретили Кристера, они были ужасно обрадованы приездом родственника.
Кристер поразился, как шикарно они жили. Он забыл, что эта ветвь рода Людей Льда весьма и весьма зажиточна.
Они жили в настоящем барском доме. Усадьбу в Скенес в Седерманланде они продали, и теперь оба занимали хорошие должности. Анна-Мария была компаньонкой графини Евы Оксенштерна, урожденной Бьелке, супруги прославленного полководца Эрика Оксенштерна. Кроме того, Анна-Мария была гувернанткой их многочисленных благородных отпрысков. А Коль руководил крупной мастерской в Нуртэлье.
Словом, все было прекрасно. Но, как они сами говорили, единственного, чего они страстно желали, им Бог не дал.
Им, так любившим и всегда находившим общий язык с детьми!
Кристер немедленно решил, что нужно произнести какие-то магические слова, и у них будет ребенок. Но быстро одумался. Он же обещал матери не демонстрировать свои выдающиеся способности. До тех пор, пока не пришло его время и весь мир не узнал, что он величайший колдун за всю историю рода Людей Льда.
– Почему вы не поговорите с мамой? – спросил он. Или еще лучше, с Хейке? Он владеет всеми чарами на свете. Он вам точно поможет.
– Мы не можем докучать ему такими просьбами, – взволнованно сказала Анна-Мария. – Хейке однажды так помог нам. И потом, ты же знаешь, никакие чары не избавляют от бесплодия.
– Не скажи, не скажи, – изрек Кристер с недетской живостью. – И… вам не нужно бояться, что родится «меченый» ребенок.
Они изумленно уставились на него.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Анна-Мария. Кристер скромно потупился.
– Да я мог бы сам протянуть вам руку помощи… если бы мама не просила меня прекратить сеять ужас своими магическими способностями.
Все затихли.
– Ты…? Так это ты «меченый» в твоем поколении? – растерянно произнесла Анна Мария. Он пожал плечами.
– Говорят. И я не буду отрицать…
– Но я никогда не слышала ничего подобного. Ты уверен? На тебе нет никаких внешних признаков. Тебе были явлены какие-то доказательства, что ты «меченый»?
– О, масса! Масса! – Кристер картинно, но несколько вяло взмахнул руками. – Так что не бойтесь, что ваш ребенок будет «меченым».
– Ну что ты, – возразила Анна-Мария слегка уязвленно. – Тебе прекрасно известно, что мы были бы рады любому ребенку, пусть даже «меченому», отвратительному или просто чудовищу. Мы бы отдали ему всю любовь, накопившуюся за годы ожидания.
Коль печально кивнул.
– Ах, это так несправедливо! – выпалил Кристер. – Так несправедливо, что именно вы бездетны. Именно вы двое, такие… замечательные! Я должен поговорить с Хейке!
Они мягко улыбнулись в знак благодарности, но эта улыбка свидетельствовала, что они давно разуверились в чудесах.
Кристер улучил момент, чтобы сменить тему. Он положил локти на стол и наклонился вперед.
– А что вы скажете о моих здешних планах? Есть у меня шансы выяснить, что случилось с моей Магдаленой Бакман?
Его глаза встретились с экзотическими темными глазами Коля.
– Старый Молин жив, я знаю. Я встречался с ним пару раз, потому что мастерская, которой я управляю, принадлежит ему. Он очень знаменитая личность. Правда, сейчас он сильно сдал. Но голова у него светлая. Я верю в то, что ты делаешь, Кристер. Люди Льда всегда решительно вступались за слабых. К тому же у тебя есть маленький личный интерес, верно? Если хочешь, я могу представить тебя Молину.
– Да, большущее спасибо! – с энтузиазмом воскликнул Кристер. – Но я должен действовать осторожно, да?
– Старику трудно угодить, – сказал Коль и улыбнулся. «Эта улыбка однажды подействовала на Анну Марию, как магнит», – подумал Кристер. Коль был чертовски привлекательным мужчиной, с потрясающе красивым лицом, краски которого не поблекли с годами. Только пара седых прядей на висках, и все.
И Анна-Мария – нежное хрупкое создание, сама доброта и радушие.
