Кассандра Клэр - Draco Veritas
— Как все-таки удачно, что он слизеринец, — мечтательно произнесла Парвати. — Зеленый цвет так ему к лицу…
— Ради Бога! — Джинни закатила глаза. — Вы только прислушайтесь, о чем вы говорите: «О, вот идет Драко Малфой! Давайте в припадке безумной страсти закидаем его трусиками!» А как же гордость Гриффиндора и…
— Нет никакого смысла бросаться в него трусиками, — перебила ее Лавендер. — Он встречается с Блез.
Джинни грохнула об стол стаканом с молоком:
— Шуток не понимаешь?
Уже не в первый раз она подумала о том, что бы они сказали, узнай, что летом они с Драко неоднократно припадали друг к другу в страстных поцелуях… — впрочем, во-первых, они ей не поверят, а во-вторых… это было не совсем правдой.
— И тем не менее, с каких это пор вы сблизились с Блез?…
Парвати пожала плечами:
— Ты не можешь вторгаться на территорию другой девушки, даже если она слизеринка. Девичий кодекс поведения.
Джинни приподняла бровь:
— Девичий кодекс поведения?
— Ну, это что-то вроде Кодекса поведения волшебников, — произнес знакомый голос ей прямо в ухо, — только с большим бюстом…
Джинни обернулась: рядом присаживался старший брат.
— Рон, ты выглядишь просто ужасно, — удивленно заметила она.
Он и вправду выглядел неважно, похоже, не спал всю ночь: спутанные волосы, почти черные круги под глазами. И широкая добрая улыбка.
— Спасибо, Джинни, я в курсе, что всегда могу на тебя рассчитывать, чтобы взбодрить мое «я».
Он протянул руку:
— Яичницу.
Джинни положила ему завтрак.
— Ты вообще не спал или как?
Рон набил полный рот едой и промолчал. Через мгновение к ним присоединились Гарри с Гермионой, тоже не самый свежие на вид, хотя это как раз Джинни и не удивило: последний раз, когда она видела Гарри, он без сознания валялся на снегу, и она подозревала, что Гермиона провозилась с ним всю ночь напролет.
— Салют! — радостно пропела Джинни. Гарри сморщился. Гермиона, с почти прозрачным от усталости лицом, вяло улыбнулась. — Я так рада, что именно сегодня игра со Слизерином, — оживленно продолжила она. — Гарри с Роном выглядят так, будто готовы их по полю раскатать. Слушай, Гарри, у меня есть предложение: давай, когда Малфой попытается схватить снитч, тебя на него вырвет?
Гарри позеленел и застонал.
— Мы будем в порядке, — произнес Рон, предусмотрительно пододвигая к Гарри кувшин с водой. – Давай-ка, восстанови водный баланс.
Пока Гарри покорно пил, Гермиона взволнованно смотрела на него:
— Ох, Гарри а не сходить ли тебе к мадам Помфри? — наконец предложила она. — У нее точно где-нибудь должно быть Похмельное Зелье, а я не успею сделать его до игры: на это нужен по крайней мере день.
— Ладно — вяло махнул рукой Гарри. — Я схожу. Перед Историей Магии…
— Это дело, — одобрительно кивнула Джинни, — потому что сейчас ты сможешь взлететь, только если тобой выстрелят из пушки.
— Ты злишься просто из-за того, что я напился с Драко, а он тебе не нравится, — раздражение всегда делало Гарри прямолинейным.
— Тише, — зашипела Джинни, едва не опрокинув свой стакан с молоком, — рядом его фан-клуб.
— У Драко есть фан-клуб? — изумленно переспросил Гарри.
Джинни мотнула головой в сторону Лавендер и Парвати, хихикающих в компании с несколькими шестнадцатилетними девушками.
— Да, и у них сейчас собрание.
Рон фыркнул:
— У них что — какая-то проблема с мостом, под которым они обычно собираются?
Гермиона захлебнулась своим тыквенным соком и засмеялась:
— Рон…
— Да?
Гермиона смотрела на него подозрительно невинным взором:
— Нет, ничего, — она опустила стакан на стол и добавила. — Я просто тут подумала, что у меня есть немного Перечного Зелья, если тебе нужно. А то у тебя вид какой-то слегка усталый…
— Я не устал, — отказался Рон, не сумев сдержать широкий зевок. — Все отлично.
Гермиона приподняла бровь:
— Ты не забыл, что в два у нас собрание старост?
— Отлично, — кивнул Рон. — Только никакого зелья: было бы слишком жестоко лишить меня возможности вздремнуть во время него.
— Для меня все больше и больше становится загадкой, почему же тебя выбрали старостой среди юношей, — укоризненно покачала головой Гермиона. — С каких это пор ты взял пример с Фреда и Джорджа и занялся шантажом?
Рон оскорбился:
— Представляю, что ты говоришь обо мне, когда меня рядом нет…
Гарри хлопнул Рона по спине:
— У Рона обнаружилось обилие потрясающих лидерских качеств.
— Да, — согласилась Гермиона. — Он сейчас у нас в лидерах по факультету по невыполнению домашний заданий, зато по количеству выпитого сливочного пива и писем, полученных от французских резвушек с глупыми именами, за ним не угнаться.
— Точно, — кивнул Рон. — Ведь «Гермиона» — это вовсе не глупое имя.
— Дело тут не в моем имени, — она начала заводиться, но вдруг подскочила и возмущенно сверкнула глазами. — Ой! Рон! Поверить не могу, что ты пнул меня под столом! Ты что — впал в детство?
Рон улыбнулся ей в ответ самой приятнейшей улыбкой. Джинни вспомнила, как однажды кто-то — она, признаться, подозревала, что это был Драко, — изменил надпись на его значке с «Рон Уизли, Староста Юношей» на «Рон Уизли, Самодовольный Ублюдок». Рон тогда совсем не веселился, хотя пару лет назад, когда Фред с Джорджем проделали такую же штуку со значком Перси, он находил это ужасно смешным.
Может быть, — размышляла она, — Гарри поступил вовсе не глупо, все-таки отказавшись от должности Старосты?…
* * *
Крыша Зала Старост терялась в темноте. В центре зала красовался круглый старый стол, за которым сиживало не одно поколение старост, весь покрытый свидетельствами пройденных лет — царапинами от перьев, вырезанными инициалами и чернильными кляксами. В центре стола находился десятидюймовый серебряный круг.
Окна на северной стене были золотым и синим, на южной — красным и зеленым. У стола стоял Рон, морозный рисунок на окне позади него напоминал длинный белый палец, за стеклом было белым-бело: шапки снега на ветвях, искрящиеся прозрачные сосульки — на этом фоне огненная шевелюра и красный свитер Рона реяли пламенеющим стягом.
— Собрание объявляется открытым, — он хлопнул ладонью по столу и усмехнулся. — Ладно, все садитесь, — он мотнул головой в сторону стоявшего в дверях Драко. — Малфой, проходи, садись. Ты опоздал.
Остальные старосты (по два старосты с каждого курса, начиная с пятого — всего двадцать четыре человека) повернулись к нему. Пенси Паркинсон, тоже представительница Слизерина, округлила глаза и призывно выдвинула стул — с эмблемкой в виде серебряной змейки, чтобы он мог сесть:
