Дмитрий Даль - Шагнувший в небо
Даил наблюдал за этим с нескрываемым восхищением. Никогда еще колдовство не происходило в такой близости от него. Он нервно теребил в руках веревку с узелками.
Когда врата между мирами раскрылись, Крис смело шагнул в них и исчез из поля зрения.
Как Даил ни вглядывался, сквозь врата он не мог разглядеть, что находится на другой стороне. Пространство между круглыми створками врат было затянуто серым клубящимся туманом.
Он уже и думать забыл о задании Криса. И чуть было не провалил его, но пальцы сами развязали узел. Веревочка вспыхнула, и некогда завязанная ее часть осыпалась пеплом. И в это мгновение к Даилу пришло осознание того, что он делает. Первый узелок освобождал заклинание, призывающее казуши, духов иномирья.
Между узелками должна проходить минута, вспомнил он и стал отсчитывать, наблюдая, как набухает пространство между створками врат, будто тонкая мембрана сдерживает сильный дождь.
«Это духи собираются воедино. Скоро прорвутся», — решил он, продолжая в голове жонглировать цифрами.
«Двадцать два, двадцать три… двадцать девять».
Мембрана перехода дрожала от напряжения. Даил слышал этот звук, режущий по нервам, сводящий с ума, но мальчик держался. Наконец он досчитал до минуты и уверенно развязал второй узелок. В этот момент мембрана начала разрушаться. Сперва она по капле стала пропускать через себя неясную серую субстанцию, а затем выпустила наружу все, что накопилось. Даил словно угодил под штормовую волну. Она накрыла его с головой. Он почувствовал, что еще мгновение, и эта враждебная, полная ярости волна разорвет его на части.
Но сработало заклинание. Оно должно было подчинить своей воле казуши. Дымовое облако забилось в лихорадке, стало рваться на части и сплетаться воедино. Духи усиленно сопротивлялись, они не хотели быть рабами чужой воли.
Даил смотрел за этим представлением, раскрыв рот, не в силах отвести глаз, но при этом продолжал считать. Главное не сбиться со счета и выпустить все заклинания вовремя. Иначе смерть и ему, и охотнику, ушедшему в чужой мир.
Облако пульсировало, рвалось на части и сплеталось. Складывалось впечатление, что две враждующие силы сошлись в последней битве, которая постепенно затихала.
Даил отсчитал минуту и потянул следующий узелок. Тот вспыхнул и опал пеплом на пол. Облако замерло, впитав в себя силу нового заклинания. Мальчик передал духам приказ уничтожить врага и показал его образ, полностью совпадающий с бойцами банды Джентлов. Обезумевшие от ярости духи возликовали. Они почувствовали предстоящую кровавую жатву, и это им понравилось.
Даилу показалось, что он может выделить из серого месива облака отдельных духов. Они напоминали старые грязные простыни, все в дырках, с грубо нарисованными черной тушью лицами. При этом рисовали явно дети. Так просто, незатейливо, и в то же время впечатляюще. Эти условные лица не были просто рисунком, они жили своей жизнью, перемещаясь по телу простыни в разные стороны.
Это было жутко и завораживающе.
«Пятьдесят девять, шестьдесят».
Пальцы сами потянули четвертый узел. Даил спустил свору гончих псов с поводка. Облако взорвалось, рассыпав в разные стороны казуши. Они просочились сквозь стены и исчезли. Оставалось только догадываться, что они сейчас вытворяют. Но откуда-то Даил знал все, что они делают. Точно накинутый на духов поводок позволял ему отслеживать каждое их движение.
Крис был прав. Казуши безжалостны и злобны. Но при этом они абсолютно безумны. Их безумие пьянительно и безгранично, оно заражает и убивает. Поводок, который Даил накинул на казуши по приказу охотника, словно водопроводная труба наполнял его безумием иномирян. Даил чувствовал, как его голова превращается в огромный пчелиный улей. Его обитатели кидаются от стенки к стенке и пытаются ужалить друг друга и свой дом. Мальчишка не знал, сколько еще он сможет выдержать. Дай бог дотянуть до конца веревки, тогда все получится, все случится. Быть может, удастся и с безумием справиться.
На какой-то краткий миг ему почудилось, что он не переживет это приключение. Либо сойдет с ума, либо казуши, возвращаясь, разорвут его на части. Вероятно, именно ради этого Крис Кортатос и взял его в свои проводники.
«Пятьдесят девять, шестьдесят».
Даил уверенно развязал новый узел. Пятый по счету. Половина дороги пройдена. В то же мгновение поводок подчинения дернулся, осаживая разгулявшихся на свободе духов, появился второй поводок, который продублировал первый. Охотник, видно, решил перестраховаться. Но двойной контроль — двойная нагрузка. И вот уже двумя потоками безумие стало вливаться в голову Даила.
Мысли путались. Время от времени он переставал соображать, где находится, и что здесь делает. Но он продолжал считать, помня, что маленькая ошибка грозит смертью.
Он побледнел и ослаб, вспотел от напряжения и очень боялся потерять сознание. С ним еще никогда такого не случалось, но все бывает в первый раз.
«Тридцать два… тридцать три… Только бы досчитать до конца… Тридцать четыре… Только бы хватило сил…».
Пот застилал глаза, но Даил боялся отпустить веревку и вытереться. Сейчас он весь был сосредоточен вокруг веревки с узелками. Вся его жизнь состояла в этом, словно только ради этого развязывания он и был рожден.
«Шестьдесят».
Новый узел осыпался пеплом. И… ничего не произошло. Даил замер, ожидая подлянки, но так ничего и не почувствовал.
«Может, заклинание не сработало», — похолодел он от ужаса.
Но продолжал считать. Главное, не сбиться с ритма. Это была самая длинная минута в его жизни. Он, отсчитывая секунду, ожидал, что это будет последняя в его жизни. Но он продолжал дышать и считать.
«Шестьдесят».
Новый узелок оказался слишком туго затянут. Пальцы соскальзывали, он никак не мог его развязать. Вот же черт! Наконец, узелок поддался и развязался пеплом на пол. В то же мгновение накинутые на казуши поводки резко дернулись, словно извозчик натянул вожжи, тормозя строптивую лошадь.
Даил почувствовал, как в его голове зазвенели разноголосицей тысячи рассерженных, разгневанных, разъяренных голосов. Ему захотелось сбежать от них и спрятаться. Где-нибудь далеко и глубоко, чтобы никто не мог найти. Он крепко стиснул зубы и попытался раствориться в цифрах. Для удобства он стал называть их вслух.
— Двенадцать, тринадцать.
Для него существовали только лишь цифры, весь мир растворился в них.
По лицу тек ручьями пот. Руки тряслись, в ногах дрожь, но он стоял и считал. Сердце лихорадочно билось в клетке тела. Выдержит ли?
«Я должен выстоять!» — появилась ясная, четкая мысль. Мысль — приказ. Мысль — команда к действию. И от этого ему стало несравнимо легче.
