Александр Сапегин - На развилке дорог. Часть 2
— Материалы о работах, проводимых в конце восьмидесятых, Богородцеву подкину вы?
— Зачем подкинули? Тайна была продана за приличную сумму.
— Понятно, — устало произнёс Илья Евгеньевич, откинувшись на спинку кресла. — Я буду работать, вы на это рассчитывали с самого начала и другого ответа не ждали, но к Ольге не подходите. Полезет кто, я его голыми руками порву. Хватит с вас дистанционного контроля.
— Я рад, что мы договорились. К последнему вопросу можно вернуться позже, через год или два.
— Даже не рассчитывайте!
«Время покажет, — подумал генерал, складывая в папку фотографии и результаты расшифровки ДНК брата и сестры Керимовых. — Крепкий мужик, умеет держать удар. Сработаемся.»
— На этой мажорной ноте разрешите вас покинуть. Володя, молодой человек, оставшийся в приёмной, отныне является командиром закреплённых за вами людей. С данного момента вы не делаете ни шагу без телохранителей. До встречи.
— До свидания.
* * *В квартире было тихо. Жена ещё не вернулась с работы, Ирина, как всегда, появится с первыми звёздами. Илья Евгеньевич на цыпочках прошёл в детскую. Ольга рисовала. В центре комнаты, на разложенном ватмане был изображён дракон. Керимов, не мешая дочке, присел на край кровати и наблюдал, как Оля, высунув от усердия кончик языка, раскрашивает мифическое чудовище. Рисунок получался замечательный, не скажешь, что рисовала одиннадцатилетняя девочка. Бон поднялся со своего коврика и, постукивая когтями по паркету, подошёл к хозяину. Тяжёлая лохматая голова пса легла Илье Евгеньевичу на колени. Правая рука учёного зарылась в густую шерсть на загривке собаки, пёс шумно вздохнул и прикрыл глаза, наслаждаясь почёсываниям за ухом.
— Хорошо тебе, Бон? — шумный фырк в ответ, чеши, мол, не останавливайся. Керимов грустно улыбнулся.
Ольга отложила карандаши в сторону и повернулась к отцу, во взгляде скользит недоумение, сменившееся пониманием. Девочка переместилась с пола на кровать и взяла отцовскую руку в свои маленькие ладошки.
— Всё будет хорошо, пап, — от пришедшего со стороны дочки тепла и участия стало легче.
В прихожей хлопнула дверь, звякнули о тумбу ключи, не снимая туфель, в свою комнату проскочила Ирина. Явилась не запылилась.
— Рисуй, доченька, — сказал Илья Евгеньевич Ольге. — У тебя очень хорошо получается.
— Ты куда?
— Не бойся, не на работу, пойду с Иришей поговорю.
Ирина сидела перед зеркалом и наводила на лице боевой марафет. Привычная картина, разбросанная на кровати верхняя одежда, кружевной бюстгальтер, висящий на дверце платяного шкафа, такое чувство, что по комнате прошёлся лёгкий торнадо.
— Пап, ты что-то хотел? — подводя карандашом глаза, спросила Ирина.
— Нам надо серьёзно поговорить.
— Пап, давай не сейчас, меня люди ждут.
— Подождут, не переломятся.
— Пап! — Ирина вскочила со стула.
— Сядь, — спокойно и как-то зловеще сказал Илья Евгеньевич, прихлопнув ладонью по столику с косметикой, обиженно звякнули пузырьки и баночки с кремами. Ирина покорно опустилась на стульчик. Тяжелый взгляд отца подавлял и не обещал ничего хорошего, если она ослушается. — Слушай меня внимательно…
…Две недели спустя. Россия. Где-то недалеко от Н-ска…Два часа тянулись, как понедельник после бурных выходных. Микроавтобус с плотно зашторенными окнами и водителем, отделенным от пассажирского салона непрозрачной перегородкой, порыкивал двигателем и мягко переваливался из стороны в сторону на ухабах. Ольга, не досмотрев мульфильм, уснула, упав на колени отца. Илья Евгеньевич закрыл ноутбук, аккуратно сложил куртку и подложил под голову дочери. Володя, сидящий напротив Керимовых, тепло улыбнулся. «Скоро там?» — постучав пальцем по часам, жестом спросил Илья Евгеньевич телохранителя. Тот лишь пожал плечами. На «объекте» ему бывать не приходилось.
Две недели, в отличие от последних двух часов, пролетели незаметно. На следующий день после памятного разговора Илья Евгеньевич окунулся в организационные хлопоты по реорганизации бывшего института и формированию исследовательских групп. Помимо прочего с него никто не снимал ответственности за размещение аппаратуры в новом центре, где теперь официально прописывалась первая и, по бумагам, единственная группа. Десятки техников заново монтировали аппаратуру и центр управления. Работа кипела ключом. Ближайший запуск был возможен не раньше, чем через две или три недели, как погода позволит. В отличие от него, у третьей группы уже несколько дней всё было на мази. Первый большой запуск было решено сделать в мир, куда попал Андрей… Ради такого дела Керимов сбросил сегодняшние хлопоты на заместителя…
Минут через пятнадцать ожидание закончилось. Под колёсами автобуса застучали стыки железобетонных плит, поворот, рыкнув напоследок двигателем, транспортное средство остановилось. За плотными шторами мелькнули тени приближающихся к автобусу людей. Через мгновение открылась боковая дверь.
— Прошу выйти на улицу, — сказал показавшийся в проёме человек.
Илья Евгеньевич осторожно подхватил Ольгу на руки.
— Володя, ноутбук, — телохранитель кивнул. — Бон, на улицу.
Пёс выскочил на Божий свет. Крутнулся у ног хозяина и задрал заднюю лапу на переднее колесо покинутой душной и вонючей коробки. Встречающий караул не ожидал увидеть собаку. Пара часовых тут же навела короткие автоматы на кобеля, поливающего колесо.
— Отставить, — донеслось со стороны караульного помещения. Навстречу прибывшему кортежу шёл генерал-майор.
— Здравствуйте, Илья Евгеньевич, — негромко поздоровался генерал, посмотрев на спящую девочку.
— Здравствуйте, Александр Владимирович, — тихо ответил Керимов.
— Пойдёмте, надеюсь, вы не обиделись за столь «радушный» приём?
— Нет.
— Вот и ладушки. Дочку всё равно придётся разбудить, у нас впереди ещё несколько постов.
* * *Поскрипывая, лифт опускался ниже и ниже, с тихим шелестом проносились за стенами кабинки пролёты.
— Глубоко забрались, — ни к кому конкретно не обращаясь, промолвил Илья Евгеньевич. Генерал равнодушно пожал плечами. Тренькнул сигнал остановки, дверцы лифта разошлись в стороны. — Ого!
Учёного можно было понять, он ожидал увидеть перед собой узкий коридор, но никак не большое помещение с потолком под пять метров. Ольга поправила очки, всю дорогу она молчала. Многочисленные контрольные посты охраны, казалось, не могли поколебать её невозмутимости. Генерал жестом предложил следовать за ним.
