Иван Васильев - Ещё один шанс
— Тайное хранилище хотели создать. Говорят, целый подземный лабиринт вырыли, — авторитетно добавил Аверьян, несколько раз наложив на себя крест.
— Когда же они успели? — удивился купец.
— Хитрость, заморская. Работали быстро и по ночам. Если, что? То, нет ничего — снова пропищал дьяк.
Все удивленно уставились на него. Такой подлости от жителей Кукуя никто не ожидал.
— Про злодейство, со стороны нехристей, тати прознали. Две недели, на разбой, лучших из лучших собирали. Засаду готовили, — гордо подняв подбородок, повествовал служитель церкви.
— А, я, слышал, со всей округи, и даже с Мурома, лихие люди понаехали, — влез в разговор мужик в потрепанном кафтане.
— Только немцы смекалистые. В последний момент караван разделили и поехали по разным улицам, — продолжал дьяк.
А наши-то, что? — взволнованно спросил плешивый мужик.
— Это, ты, кого нашими назвал? Разбойников, татей, душегубов? — поинтересовался один из стрельцов.
— Ну, не немцев же…. - съязвил плешивый.
— Эти наши…. Тьфу — тати проклятые…. - служитель церкви несколько раз наложил на себя крест. — Как начали иродов по всему городу гонять. Три раза за подмогой бегали. Четыре раза не тех хватали. Несколько раз не в ту сторону поехали. Только под утро загнали проклятых. Хотели сразу всех перебить. Но хитрые немцы выставили поединщика. Богатыря Фон Штольца. Со стороны татей вызвался Миха Кривой, — красочно, как народный сказитель, повествовал церковник.
— У него, самый большой нож за Москвой-рекой. Ходят слухи, что он им деревья рубит как топором, — восхищаясь умением разбойника, снова влез в рассказ плешивый мужик.
— Не помогло одноглазому ничего! Не совладал он с богатырем, — тяжело вздохнул дьяк и снова несколько раз перекрестился.
— Выхватил немчина большой, золотой меч и всех убил. Сперва Миху, потом остальных татей. Говорят, много крови пролилось. Вся Варварка и ближайшие улицы красные. Мертвецы, до сих пор, по всей Москве валяются.
— Это, что получается? Теперь, в городе, разбойников нет? — взволновано спросил купец.
— А с сокровищем, как? — перебил купца мужик в потрепанном кафтане. — Куда, оно делась?
— Говорят, пропало вместе с Фон Штольцем, — развел руками Аверьян.
Во дворе церкви, на несколько минут, установилась тишина. Каждый из слушателей переживал полученные от дьяка известия.
— Да!.. Вот, как бывает. И нашим ничего, и немчины без своего остались, — подвел итог рассказа плешивый мужик.
— А я, за такое, богоугодное дело… Николаю Чудотворцу свечку поставлю, — радостно произнес купец. — Нет! Даже несколько свечей…
Глава 5
Настя Матвеева, не торопясь шла по московским торговым рядам. Был субботний день. Они с подружкой Полиной Рябцевой, сегодня, решили прогуляться по рынку, посмотреть на новые товары, диковинки, ценности. Приценится к чему-нибудь интересному, увидеть что-нибудь необычное.
Красная площадь Китай города бурлила, кричала, двигалась… Куда ни глянь, в разные стороны, от кремлевской стены, тянулись ряды с амбарами, лавками, шалашами. И возле каждого из них толпился народ. Из-за прилавков постоянно выбегали зазывалы. Промеж рядов сновали мальчишки, сидели нищие, калеки. Мимо них проезжали телеги с товаром, шли крестьяне, стрельцы. Присутствовало много непонятных людей.
Молодой семнадцатилетней девушке, редко выходившей из дома, базар казался большим, неведомым миром. Здесь все было ново, интересно, захватывающе. Но, помимо необычных вещей, выставленных на продажу, она любила рассматривать публику, которая встречались по пути. Ей нравилось смотреть на продавцов и покупателей, приезжих гостей. Насте было интересно угадывать, кто они и чем занимаются…
Вот, стоит — торгуется степенный мужчина, средних лет, с короткой стрижкой. На нем, расписанный золотой нитью, синий кафтан с высоким, богато расшитым воротником — козырем. Красные сафьяновые сапоги. Уверенный взгляд, красивый баритон. Это, купец. По говору понятно, что не житель Москвы. Сзади него два приказчика. Внимательно его слушают, обсуждают товар. Понятно, успешный делец. Приехал, скорее всего, с Новгорода или из Костромы…
— Ой, какое чудо!.. Настя, посмотри, какая прелесть! — перебила её размышления подруга. Она остановилась у палатки с восточными украшениями.
— … Сережки… бусы, запястья, зарукавья, — кричал полный человек, в восточном халате и большом тюрбане.
Ух… ты! Интересные! И, вообще, тут, все такое! Можно посмотреть… — Полина стала продвигаться к лотку.
— Подходи, красавица, самые лучшие изделия, специально для тебя…. привез из далекой Персии. Дабы усладить твои глаза светом алмазов, блестящих на ночном небосклоне. Купишь и будешь сверкать как яркая звезда в безлунную ночь.
— Ой, Настя, как интересно он говорит… И, главное, всё про меня — правда! Давай подойдем, посмотрим, — запричитала подруга, представляя себя, самой красивой, во всех разложенных украшениях.
Ну…. не знаю… Еще не успели, толком, пройти по рынку, а ты уже всему веришь. И…. собралась что-то мерить? — не соглашалась Анастасия.
— Так! Нам надо обязательно зайти в эту лавку, — требовательно произнесла Полина, видя, что подруга не поддается на мягкие уговоры.
— Пойдем, немного пройдем, подальше интереснее будет. Кто, в нижних рядах, сразу выбирает? Лучше богатые ряды, в центре, — убеждала подругу, отправиться далее, вдоль рядов, Настя.
Не сразу согласившись, Полина двинулась за подругой…
Вон, быстро идет долговязый иноземец в зеленом камзоле, помятой треуголке. В своих коротких штанах, серых чулках и длинном парике он похож на цаплю. Лицо серьезное. Такой смешной. Вышагивает-то, как будто на ходулях. Торопиться. Наверное, спешит по важному делу. Ясно, представитель иноземной компании. Скорее всего — бука.
— Ах, вот, это да!.. Настенька…. какое чудо!.. Ты посмотри, красота, да и только, — Снова оторвала девушку от мыслей подруга. В этот раз она указывала на необычную ткань в лавке купца.
— Ух, ты, она ещё и блестит!.. — Полинка чуть ли не прыгала от восторга.
— Лучшие ткани из Голландии, — увидев интерес девушек, завелся продавец сукна.
— Тятенька говорит, что мне идет всё блестящее… и вообще, если из нее сшить платье… то я, в нем… я, в нем… Буду лучше всех! Так… надо прикинуть, — подруга решительно пошла к столу, на котором лежали ткани.
— В одежде из этой материи, Вы, будете самой красивой в Москве… Все женихи — ваши, — почувствовал потенциальных покупателей, соловьем запел продавец.
